Коллектив авторов - Большая книга семейной мудрости Страница 6

Какие чувства испытывают молодожены в день заключения брака? Многие назовут волнение, неуверенность, возможно даже страх. Но для большинства на первом месте все же будет радость – именно это приходит на ум при чтении описания свадьбы Кити и Левина Л. Н. Толстым. Радость оттого, что два предназначенных друг другу человека теперь вместе и ничто не сможет изменить этого…

«Когда обряд обручения окончился, церковнослужитель постлал пред аналоем в середине церкви кусок розовой шелковой ткани, хор запел искусный и сложный псалом, в котором бас и тенор перекликались между собой, и священник, оборотившись, указал обрученным на разостланный розовый кусок ткани. Как ни часто и много слушали оба о примете, что кто первый ступит на ковер, тот будет главой в семье, ни Левин, ни Кити не могли об этом вспомнить, когда они сделали эти несколько шагов. Они не слышали и громких замечаний и споров о том, что, по наблюдению одних, он стал прежде, по мнению других, оба вместе.

После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла. Чувство торжества и светлой радости по мере совершения обряда все больше и больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания.

Молились „о еже податися им целомудрию и плоду чрева на пользу, о еже возвеселитися им видением сынов и дщерей“. Упоминалось о том, что бог сотворил жену из ребра Адама, и „сего ради оставит человек отца и матерь и прилепится к жене, будет два в плоть едину“, и что „тайна сия велика есть“; просили, чтобы бог дал им плодородие и благословение, как Исааку и Ревекке, Иосифу, Моисею и Сепфоре, и чтоб они видели сыны сынов своих. „Все это было прекрасно, – думала Кити, слушая эти слова, – все это и не может быть иначе“, – и улыбка радости, сообщавшаяся невольно всем смотревшим на нее, сияла на ее просветлевшем лице.

– Наденьте совсем! – послышались советы, когда священник надел на них венцы и Щербацкий, дрожа рукою в трехпуговичной перчатке, держал высоко венец над ее головой.

– Наденьте! – прошептала она улыбаясь.

Левин оглянулся на нее и был поражен тем радостным сиянием, которое было на ее лице; и чувство это невольно сообщилось ему. Ему стало, так же как и ей, светло и весело.

Им весело было слушать чтение послания апостольского и раскат голоса протодьякона при последнем стихе, ожидаемый с таким нетерпением постороннею публикой. Весело было пить из плоской чаши теплое красное вино с водой, и стало еще веселее, когда священник, откинув ризу и взяв их обе руки в свою, повел их при порывах баса, выводившего „Исаие ликуй“, вокруг аналоя. Щербацкий и Чириков, поддерживавшие венцы, путаясь в шлейфе невесты, тоже улыбаясь и радуясь чему-то, то отставали, то натыкались на венчаемых при остановках священника. Искра радости, зажегшаяся в Кити, казалось, сообщилась всем бывшим в церкви. Левину казалось, что и священнику и дьякону, так же как и ему, хотелось улыбаться.

Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал:

– Поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа, – и взял у них из рук свечи.

Левин поцеловал с осторожностью ее улыбавшиеся губы, подал ей руку и, ощущая новую, странную близость, пошел из церкви. Он не верил, не мог верить, что это была правда. Только когда встречались их удивленные и робкие взгляды, он верил этому, потому что чувствовал, что они уже были одно.

После ужина в ту же ночь молодые уехали в деревню».

Х. Фишер. Букет невесты. Нач. XX в.

«Будь благоразумен в женитьбе: человека предпочитай деньгам и приданому, добродетель – красоте, а душу – телу».

К. Эквалл. Предложение. 1880

У многих народов мира лебедь почитается как символ верности, любви, искренности, целомудрия и самоотверженности. Аристократический облик этих гордых птиц порождал у восхищенных зрителей мысли об их особом происхождении, способности предсказывать будущее и посредничестве между миром людей и миром духов и богов. Но особое уважение всегда вызывала «лебединая верность», вошедшая в пословицы. Считается, что лебеди создают пару один раз и на всю жизнь, и если один из них погибает, то второй после этого не проживет долго, не в силах вынести разлуки…

К. Д. Фридрих. Лебеди в камышах на рассвете. Ок. 1832

Кто ищет невесту без недостатков – тому суждено остаться без жены.

Выбираешь невесту – разузнай о ее матери.

Где нет любви – там нет и радости

Смелый и невесту уведет!

Выбираешь жену – верь ушам, а не глазам

У хорошей невесты по семи подруг.

Неудачно жениться – все равно что неурожай шестьдесят лет терпеть!

Муж хорош – и жена хороша, жена хороша – и муж таков же

Человек по сердцу – половина венца.

Не перерожать стать невесту тебе, какова есть.

Не богатство, а честь невесту красит.

Девкою полна улица, женою полна печь.

К. Е. Маковский. Боярский свадебный пир. 1883

В. Чахурский. Предложение. 2-я пол. XIX в.

Супружество

Говорят, что «любят не „благодаря", а „вопреки"».

То есть, любить «за что-то» – невозможно, предмет истинной любви всегда кажется едва ли не совершенством, лучшим из людей, а все попытки описать свое чувство будут смешными и жалкими. Действительно, как в словах описать совершенство? Но… поэтам подчас удавалось сделать невозможное – как, например, А. Н. Апухтину в стихотворении «Я люблю тебя так оттого…»

Я люблю тебя так оттого,Что из пошлых и гордых собоюНе напомнишь ты мне никогоОткровенной и ясной душою,Что с участьем могла ты понятьРоковую борьбу человека,Что в тебе уловил я печатьОтдаленного, лучшего века!Я люблю тебя так потому,Что не любишь ты мертвого слова,Что не веришь ты слепо уму,Что чужда ты расчета мирского;Что горячее сердце твоеЧасто бьется тревожно и шибко…Что смиряется горе моеПред твоей миротворной улыбкой!

О чем разговаривают близкие друг другу люди, уже не один год прожившие под одной крышей? А всегда ли, собственно, им нужно разговаривать, всегда ли они нуждаются в словах для выражения своих чувств и мыслей? Или, как персонажи Толстого, они уже давно пользуются другим языком, неявным для окружающих, но таким понятным для них самих?

«Наташа, оставшись с мужем одна, тоже разговаривала так, как только разговаривают жена с мужем, то есть с необыкновенной ясностью и быстротой познавая и сообщая мысли друг друга, путем противным всем правилам логики, без посредства суждений, умозаключений и выводов, а совершенно особенным способом. Наташа до такой степени привыкла говорить с мужем этим способом, что верным признаком того, что что-нибудь было не ладно между ей и мужем, для нее служил логический ход мыслей Пьера. Когда он начинал доказывать, говорить рассудительно и спокойно и когда она, увлекаясь его примером, начинала делать то же, она знала, что это непременно поведет к ссоре.

С того самого времени, как они остались одни и Наташа с широко раскрытыми, счастливыми глазами подошла к нему тихо и вдруг, быстро схватив его за голову, прижала ее к своей груди и сказала: „Теперь весь, весь мой, мой! Не уйдешь!“ – с этого времени начался этот разговор, противный всем законам логики, противный уже потому, что в одно и то же время говорилось о совершенно различных предметах. Это одновременное обсуждение многого не только не мешало ясности понимания, но, напротив, было вернейшим признаком того, что они вполне понимают друг друга.