Юрий Колкер - Пархатого могила исправит, или как я был антисемитом Страница 66

$55729480138502900000000000000000000000000000.64

Предчувствую, однако, что к 3000 году мелочная моя злоба иссякнет. Тут счетчик свой я выключу, долг Останину прощу, мы с ним воскликнем: «Русский с евреем — братья навек» и, под мелодию, Обнимитесь, миллионы, обнимемся.

В Москву пришлось мне ехать еще раз, теперь — по делу: отдать в голландском консульстве мои дипломы (большевики их вывозить не разрешали, однако ж не мешали это делать через голландцев) и, что было в тысячу раз важнее всех дипломов на свете, мои стихи: ту самую Рептильную лиру. Дипломы я сдал в обычном порядке, а за стихами ко мне вышла из консульства девочка, хорошо говорившая по-русски. Мы перемолвились несколькими словами. Чиновница — вела себя как человек! Рассказала, что жила несколько месяцев в Израиле, работала в кибуце… Всё переданное ей в руки дошло, спасибо ей; хотя и через отказницкие круги я послал фотографическую копию (спасибо скептику Сене Фрумкину).

К 11 июня мы не уехали. С Таней приключился гипертонический криз. Нам дали недельную отсрочку — и 17 июня это состоялось: необратимое событие всей жизни, отбытие на Марс. «Был скрипач Пали Рач — и нет его…» С родными и друзьями прощались навсегда… Рождение; свадьба; рождение первого ребенка; эмиграция; смерть — что еще в этот ряд поставишь?

…Регина Серебряная, библиотекарша на фабрике Большевичка, организовавшая в 1970 году литературный кружок Кушнера, шутку ценила и посмеяться умела. Каламбурили мы в компании на все лады. Подсмеиваясь надо мною в связи с чем-то, она выдала экспромтом: «Я Колкер здешний!» — и сама себе удивилась. Я подхватил этот веселый вздор. Посыпались вариации: «Не Колкер бушует над бором…», «Над седой равниной моря Колкер тучи разгоняет, между тучами и морем гордо реет Голда Меир, черной гадине подобна…», но всё это меркло рядом со случайной обмолвкой Регины; в ней, в обмолвке, что-то было невыразимо смешное, по крайней мере для нас тогдашних. И вот — это кончилось, притом навсегда. В один прекрасный день, 17 июня 1984 года, из Колкера здешнего я стал Колкером тамошним.