Дерек Шэрон - Меня зовут Лон…Я вам нравлюсь ?» Страница 7

В 1995, Бангкокская YMCA инициировала программу, которая развивала школы, расположенные за пределами города Файо, для 54 детей подверженных высокому риску вовлечения в занятия проституцией. Этим детям грозила участь быть проданными в сексуальное рабство. Агенты YMCA также ходили в горы и низменности, разыскивая родителей. Но представители YMCA никогда не предлагали деньги; вместо этого они предлагали родителям безопасное и уютное проживание и бесплатное образование для их детей — то, чего не может предложить тайское правительство. Ясно, что существует огромная потребность в подобных заведениях. Эта программа по обучению самых беззащитных нанесет большой удар по той чуме, что пропитала мою страну, так же как и другие неразвитые страны. Большинство молодых женщин как и я, пришли из бедных ферм, где наши родители не могут ни обучать, ни содержать нас.

Траффикинг рабочих.

Иногда траффикинг существует не только для того чтобы продавать молодых девочек в кошмар сексуального рабства; иногда он служит с целью вымогательства. Во Франции, 90 работников остались без единого гроша после оплаты посреднику 300 000 бат (7500 $) за обещание работы во Франции с зарплатой в 30 000-40 000 бат ежемесячно. Их насильно удерживали внутри тайских храмов. Полагается, что в дело также вовлечены тайские официальные власти. Траффикинг рабочих также сильно преобладает в моей стране, где отчаявшиеся и безработные тайцы отдадут последний бат или занятую денежку посреднику, веря, что их ждет хорошая работа. И готовы наниматься на работу любому везде, где есть жизнь получше. «Их нищета толкает их к тому, что их легко эксплуатируют и…это делает мне карьеру».

Бирманцы также восприимчивы к тому чтобы быть эксплуатируемыми богатыми тайцами, китайцами, сингапурцами в Мае Сай в Северном Таиланде, так и бедные тайцы во всем Таиланде. Посредники-тайцы известны тем, что могут украсть последнее у нищего бирманского мигранта до того, как украсть у него его надежды, а часто, и жизни. На севере Таиланда, где бирманцы приходят спасаясь от одного кошмара жизни в своей стране — они встречаются с другим. Они работают за 60 бат (1.5 $) по 12–16 часов в день — часто им отказывают даже в стакане воды. Убийство бирманских мигрантов весной 2003 года из-за того, что они отказались платить взятки, вовлекло в расследование официальные лица: местных политиков, полицию и военных, явилось свидетельством безжалостной коррупции существующей в моей стране, моей «Стране Улыбок». (BP 5/29/03). Бирманская женщина была зверски избита несколькими мужчинами и оставлена умирать на обочине дороги по приказу ее тайского владельца. Перед смертью, ей удалось поведать властям кто виноват в этом. Но ее владелец всячески отрицал, что был знаком с ней, ее убийцы и владелец остались на свободе. Тайцы не испытывают угрызений совести.

Почему мы, тайцы, такие бессердечные?

Санитсуда Екачай написал в книге «Должны ли мы тайцы быть такими бессердечными?» что «…в провинции Так невероятная ситуация с дичайшей эксплуатацией и притеснениями стала возможной благодаря нашей алчности и расизму… политика по отношению к рабочим должна быть изменена не только чтобы спасти последних от дикой эксплуатации, но также чтобы спасти нас от жестокости. Если нас самих заботит это чувство». (BP 5/29/03).

Глубоко укоренившаяся коррупция в моей стране начинается с самых верхов политической лестницы и достигает бездны отчаяния, в которой обречены вечно прозябать бедные. Я появилась на свет на дне этой бездны, но я не собиралась смиряться со своим роком.

Нищета.

Американское определение нищеты вероятно граничило бы с моим определением богатства. Азиаты, особенно из Юго-Восточной Азии, знают настоящую нищету — ту, что вы видите в журнала National Geographic, по телевизору, журналах ЮНЕСКО или плакатах «Накормите детей». В трущобах Бангкока, зрелые женщины покинувшие провинции Северо-Востока в поисках лучшей жизни, заботятся о своих младенцах и внуках, живя под протекающими крышами в хибарках, которые грозят развалиться в любую минуту. Их мужья роются в мусорных корзинах в поисках любых ценных вещей на продажу. Они часто ходят голодными и спят чтобы заглушить боль. У них также нет никакого доступа к медицинской помощи или общественным услугам. В сущности в моей стране нету никакой общественной помощи для тех, кто отчаянно нуждается в ней: старые, бедные, слепые, физически или умственно неполноценные. В Бангкоке, планы по сооружению 5-этажного приюта для 1000 бездомных собак вместо постройки жилищ для бездомных людей типичны для нашего правительства глухого к нуждам бедных. (BP 5/0703). Для сравнения, на Севере, беспризорные собаки сгоняются в стаи и погружаются в грузовики как тюки с одеждой и увозятся на бойню для получения мяса. Можно увидеть сотни собак, лежащих друг на друга штабелями, некоторые скулят, другие на самом дне безмолвны, задохнувшись от веса своих собратьев сверху. Находящимся на самом дне на Севере, будь то собака или крестьянин, не дается никакой помощи от государства. Заметка: коммент от мэра Бангкока — «бездомные» должны быть собраны в группы и с ними нужно обращаться как с беспризорными животными или депортировать домой. Мне интересно, где находится его дом. Это типичный пример отсутствия сочувствия и заботы, которую демонстрируют тайские бюрократы по отношению к нищим и лишенным гражданских прав.

У слов есть разное значение в разной местности. Нищета — это не только недостаток денег. Это нехватка практически любых благ, что любая культура хранит в своей сердцевине ценностей: честь, мораль, гордость, порядочность и доброжелательные отношения между людьми — включая отношения между государством и его гражданами. Нищета — это нехватка финансовых и материальных благ, и также нехватка моральных качеств. В моей стране, также несправедливо и постоянно нечестное распределение национальных ресурсов и богатств. В результате, существует неравномерное распределение доходов между «богатыми» и «бедными». Разрыв в доходах между бедными и богатыми становится шире с каждым годом: более чем 25 % населения в моей стране живут за чертой бедности и 40 % населения не имею средств даже для удовлетворения самых базовых потребностей.

До экономического кризиса 1997 года, Таиланд был вторым по величине рынком сбыта для автомобилей Мерседес Бенц, после США. Тот факт, что страна «3-го мира», с населением всего 57 миллионов человек, может позволить себе покупать больше Мерседесов чем Япония, Англия и Италия, должен удивлять, пока вы не увидите простое, но внушительное, даже преступное расхождение в доходах между богатыми и бедными. Небольшая кучка скопила невероятные богатства, потому что массы простых людей зарабатывают минимум, который едва кормит их и их семьи. Богатые, вместе со своими могущественными союзниками, устанавливают правила, что намеренно поддерживают бедность и держат население в нищете. Деспотическая система действует с древних времен и поддерживает постоянный приток рабочих рук для богатых.

В самых дорогих районах Таиланда, минимальная зарплата выплачиваемая иностранными компаниями составляет всего 164 бата (4 $ в день) илил 120 $ в месяц. Тайские компании платят намного меньше. Средняя зарплата для тайцев в Убоне составляет примерно 100 бат (2,5 $ в день) или 75 $ в месяц — но многие получают намного меньше. Получающие такие гроши, никогда не станут потребителями, это факт, которые порождает еще большую нищету, потому что на таком уровне остаются только базовые потребности в продуктах и услугах (зачастую даже ниже базового уровня), особенно, в провинциях. Нищие никогда не смогут подняться на ступеньку выше, поколение за поколением выбираясь из слоя неимущих. Они не могут даже надеяться на то, что смогут улучшить даже свое положение, не то что положение своих детей.

В Таиланде очень слабая конкуренция; местным монополиям не только позволяется работать, но они даже поощряются и криминальные группы, включая коррумпированных чиновников и бизнесменов получают выгоды от использования такой политики практически во всех сферах деятельности: транспорте, лесозаготовке, крупное фермерство, использование иностранной рабочей силы, скупка земель. От несчастных попрошаек на улицах, до таксистов аэропортов, таксистов-мотобайкеров, владельцев баров, стрип-клубов, массажных салонов, как Чувит, — это небольшая часть тех, кто должен платить дань полицейским, военным, гангстерам или всем сразу. Пока тысячи стволов деревьев (одно из наших величайших национальных ресурсов) исчезают из наших национальных кладовых, богатые получают документы собственности на землю предназначенные для нищих на Пхукете — и которые были предоставлены им государственными службами. Когда мошенничество раскрывается, следователя убивают. Делается предложение богатым заплатить за возврат этих земель и свертывание программы. Люди моей страны снова теряют — и снова от рук богатых и властных. Моя семья снова проиграла. Нет конца взяточничеству и коррупции, что проникли в каждый уголок моей страны — часто при помощи тех, кто был поставлен чтобы не допустить подобного. Лесная Полиция, арестовавшая лесных браконьеров с шестью грузовиками тикового дерева — это другой пример коррупции. Один грузовик был передан государству как улика, вместе с браконьерами. Оставшиеся пять грузовиков были проданы, и прибыль поделена между Лесной Полицией и ее Главой. В результате, Лесная Полиция богата и влиятельна, и получит более высокий государственный пост. Просто нет способа бедным продвинуться в моей стране. Эта та причина, почему бедные девочки отправляются в Бангкок и Паттайю, чтобы встречаться с секс-туристами, которые дадут им больше денег, чем они смогут заработать любым другим путем. Мы сами получаем выгоды от такого обмена.