Пол Фишер - Кинокомпания Ким Чен Ир представляет Страница 8

И поэтому южнокорейские школьники смотрели мультики про угрозу сатанинских «красных», учились бдительности и верности родине, которые могут понадобиться, чтобы дать этим красным отпор. Многим даже внушали, что северокорейцы – взаправду краснокожие, с копытами, рогами и шипастыми хвостами. В новостях северокорейцев никогда не называли корейцами – только «красными» или «чудовищами с Севера». Поговаривали, что можно превратиться в красного в результате нескольких часов «воздействия коммунизма». По закону о национальной безопасности, принятому в конце 1940-х, но ужесточенному при Паке, сочувствие или похвала северянам, признание их реальной политической силой или сомнения в позиции правительства по любому вопросу касательно Северной Кореи карались тюремным заключением, а порой и смертной казнью. Вскоре людей стали арестовывать за чтение социалистических памфлетов, за прослушивание северокорейской музыки, даже за владение северокорейскими почтовыми марками. Любой безнадзорный контакт с гражданином Северной Кореи – даже если этот гражданин твой родной брат, сестра, мать или отец, а северокорейцем стал потому лишь, что во второй половине 1945 года очутился по ту сторону тридцать восьмой параллели, – считался крайне серьезным преступлением.

Более того, среднестатистический южнокореец в глаза не видел Ким Ир Сена, поскольку любые изображения великого вождя были под запретом: вдруг сам его портрет спровоцирует инакомыслие или, упаси боже, латентный марксизм? И о его сыне Ким Чен Ире южнокорейцы тоже не имели ни малейшего представления.

4. Двойная радуга над горой Пэктусан

Пэктусан – лесистая, окутанная туманом гора, куда более пяти тысяч лет назад сошел Хванун, отец великого основателя корейского государства и первого императора Тангуна, – блистает в духовном сознании корейцев ярче всех прочих священных мест. Здесь средь берез и сосен бродили тигры, леопарды, медведи, волки, вепри и олени. И здесь же, согласно официальной биографии Ким Чен Ира, в скромном срубе, в тени заснеженной хвои, 16 февраля 1942 года родился любимый руководитель.

Отец его, великий вождь товарищ Ким Ир Сен, годами сражался с японскими завоевателями и на Пэктусане разбил тайный лагерь, ставку Корейской народно-революционной армии. Среди партизан были и немногочисленные женщины; самая храбрая, Ким Чен Сук, стала телохранительницей великого вождя, а затем и его женой. В разгар зимы, на исходе бурной и морозной февральской ночи Ким Чен Сук, ютившаяся в промерзшей избе, где ее согревал лишь слабый огонек в очаге, родила любимого руководителя. И едва новорожденный выскользнул из материнской утробы, буря улеглась, а ветер утих. Темные тучи раздвинулись, и двойная радуга – ослепительная двойная радуга, какой никому еще не доводилось видеть, – ярко засияла в бледных рассветных небесах.

И ровно в этот миг, навеки отметив знаменательный день, вспыхнула новая звезда.

Рождения любимого руководителя давно ждали – его предсказала ласточка, спевшая песенку о том, что грядет великий военачальник, которому предстоит править всем миром. Едва по лагерю разнесся первый младенческий крик, партизаны выбежали из палаток и хижин. Они обнимались, поздравляли друг друга, благословляли новорожденного. Они распевали веселую песню и клялись еще доблестнее сражаться за скорое освобождение родной земли. Одни ножами вырезали в древесной коре послания, полные надежд, другие писали кроваво-красными чернилами.

Новорожденный пополнил ряд достойного рода патриотов: его отец, товарищ Ким Ир Сен, командовал анти-японским сопротивлением, дед сидел в тюрьме за революционную деятельность, а прапрадед создал и возглавил небольшой отряд, который в 1866 году атаковал и сжег американский военный корабль «Генерал Шерман», продвигавшийся вверх по Тэдонгану. Ни одна душа не усомнилась, что новорожденный сын вождя расширит список этих достижений.

И Ким Чен Ир, как гласит его биография, не оплошал. Когда ему исполнилось всего три недели, он уже разгуливал по лагерю. В восемь недель заговорил. В три года, незадолго до того как Корейская народно-революционная армия успешно освободила землю предков от японских захватчиков, он вошел в класс, где висела карта Японского архипелага. Дитя окунуло пальцы в чернильницу и измазало карту черными чернилами. И в тот же миг страшные тайфуны и ураганы обрушились на настоящую Японию – многие японцы лишились жизни и крыши над головой.

Прошли годы. Летом 1952 года отец мальчика, великий вождь Ким Ир Сен стоял средь валунов в горах провинции Канвондо. После рождения сына Ким Ир Сен успел одолеть и выгнать из Кореи японцев, а теперь сражался с американскими империалистами, которые пытались захватить Корею с юга. Ким Чен Ир подошел к отцу. Мальчику исполнилось всего десять лет, но он попросился поглядеть на передовую, где его отец лично командовал войсками.

– Знаешь, какой сегодня день? – спросил Ким Ир Сен.

– День рождения моего покойного дедушки, – ответил Ким Чен Ир.

Обрадовавшись такому ответу, великий вождь протянул сыну тяжелый сверток красной ткани.

– В четырнадцать лет, – сказал он, – я получил от матери очень важный подарок. На смертном одре отец завещал моей матери передать этот дар мне, когда я подрасту и тоже смогу сражаться за независимость. Это два пистолета, с которыми отец не расставался. Перед смертью он сказал нам с братьями: «Я ухожу из этого мира, так и не осуществив своей мечты. Я верю, что вы осуществите ее за меня. Вы – сыновья Кореи. Никогда этого не забывайте. Пусть кости ваши трещат, пусть ваше тело изрубят на куски – сделайте все, чтобы вернуть народу Корею». Таковы были последние слова нашего отца.

И великий вождь отдал сверток Ким Чен Иру. Тот развернул красную ткань. Внутри лежали два старых пистолета.

– Сегодня я отдаю их тебе, – сказал великий вождь. – Прими их как эстафетную палочку нашей революции. Эти пистолеты хранят наследие и волю нашего рода – заботься о них до конца своих дней. – Он шагнул к сыну и повторил мудрые слова, которые так часто слышал от своего отца: – Вооруженная борьба – высшая форма борьбы за независимость. Чтобы выиграть бой, сражаясь с вооруженным противником, надлежит вооружиться самому. Помни: революционер никогда не расстается с оружием. Оружие – твой самый близкий друг.

Ким Чен Ир уже достаточно повидал и прекрасно понял отца. Даже после победы в войне за независимость Северной Кореи – а победа, конечно, неминуема – нельзя терять бдительность. Пистолеты будут нужны всегда – и всегда будет нужен вождь.

И вот так в тумане войны за освобождение Родины было решено, что со временем Ким Чен Ир унаследует от отца титул вождя и продолжит дело защиты корейского народа.

Эти рассказы о Ким Чен Ире десятилетиями считаются неоспоримой истиной. Северокорейцы принимаются зубрить их изо дня в день, едва научившись ходить, и опровергать эти истории никому не дозволено.

Правды в них, разумеется, ни на грош. И вранье тут не только самоочевидное – говорящая ласточка, двойная радуга, новая звезда в небесах, умение колдовской, по всей видимости, силой обрушивать на Японию стихийные бедствия. Да, в 1930-х существовала корейская революционная армия, а затем случилась война, и да, у революционеров Ким Ир Сена и Ким Чен Сук в годы войны родился ребенок – вот только родился он не в 1942 году, не в Корее, и к тому же не был вундеркиндом. Предки его не спалили «Генерала Шермана» – собственно говоря, они не жгли никаких американских кораблей. И Ким Чен Ир никогда не стоял на передовой в Канвондо с партизанским отрядом, потому что в Канвондо не было партизанских боев – лишь тоскливая, бесконечная и тщетная окопная война, которая длилась почти три года. И первые двадцать лет жизни мальчика даже не звали Ким Чен Иром.

Официальная, санкционированная режимом история рождения Ким Чен Ира – сама по себе история о том, как создаются истории, наглядное доказательство того, что силу хорошей истории Ким Чен Ир прекрасно сознавал. Миф о его рождении, как и христианский мессианский канон, полнится отзвуками архетипического героического нарратива. Выдающаяся многострадальная мать; отец, где-то вдали от родных сражающийся за правое дело; ранняя мудрость и благородное происхождение дитяти. Ким Чен Ир выстроил свою историю расчетливо, поставил все необходимые галочки, разметил все классические паттерны и парадигмы. Получилось не сразу, понадобился не один черновик. Первые подробности его судьбы замелькали в официальной пропаганде 1970-х, в начале 1980-х сюжет переписали, вырубили в камне Истории как первую официальную биографию Ким Чен Ира, вышедшую в 1984 году, а затем «дополнили» и переиздали в 1995-м – в этой версии уже появились подробности: сруб и название ближайшей деревни (Самджиёнгун), куда гражданам отныне подобало периодически ездить ради «самообразования». Многие восторгались тем, что сруб сохранился даже спустя пятьдесят три года, пережив две войны. Ничего удивительного: военные только что его отстроили. Когда из экскурсионного автобуса вышли первые туристы, на «спонтанно» вырезанных в древесной коре посланиях еще не высохла краска.