Э. Вагнер - Шерлок Холмс: наука и техника Страница 8

Таинственные способности собак пленяют читателей художественной литературы, но в реальном мире криминальных расследований все это только удаляло следователей от раскрытия преступлений. Собаки упоминаются и в некоторых других историях о Шерлоке Холмсе. Например, в рассказе «Пропавший регбист» пес Помпей явно был обучен поиску лекарственных препаратов или приманки с запахом аниса. (Этот способ часто применялся охотниками-любителями, чтобы обучить молодых собак выслеживать добычу по запаху, но без ее убийства.) Холмс использовал обоняние собаки как средство поиска разгадки тайны.

В рассказе «Загадка поместья Шоскомб» способность семейного спаниеля отличать хозяев от чужих людей дала Холмсу ключевую подсказку, и он заявляет Ватсону о том, что «собаки не ошибаются». Возможно, это так, но ошибки свойственны людям, их обучающим. Широкую огласку получил случай, произошедший в 1888 г. во время поиска серийного убийцы, известного под именем Джек-потрошитель. Чистокровных английских ищеек Барнаби и Бурго привели в Риджент-парк, расположенный неподалеку от улицы Бейкер-стрит, на которой жил Шерлок Холмс. Там собак должны были натренировать прежде, чем пустить по следу убийцы. Первые пробные пробежки оказались успешными, но катастрофа произошла, когда собак спустили с поводков, и они исчезли. Достоверно неизвестно, что же произошло с собаками: то ли они потерялись, то ли просто вернулись на псарню, а владельцы не сообщили об этом властям. Точно известно только то, что в лондонской газете «Таймс» было опубликовано объявление, призывающее всех, кто может указать местопребывание собак, немедленно сообщать об этом в Скотленд-Ярд.

Когда стало известно, где находятся Бурго и Барнаби, они, вместе со своими инструкторами, стали объектом многочисленных комментариев. Однако известно: пока общественность полагала, что собаки свободно разгуливают по Лондону, Джек-потрошитель затаился и не совершал никаких убийств. Они возобновились лишь после того, как власти официально объявили о том, что собак нашли и водворили в питомник. Возможно, атавистическая вера в таинственные способности собак хоть ненадолго остановила руку Потрошителя. Вот и вся помощь в этом деле, которую оказали собаки, поскольку Бурго и Барнаби, не пройдя специального обучения, необходимого для розыскной работы, так никогда и не нашли ни одного полезного свидетельства по делу Джека-потрошителя.

В рассказе «Человек на четвереньках» Шерлок Холмс заявляет: «Я серьезно подумываю написать небольшую монографию о пользе собак в сыскной работе». Если бы он это сделал, то Скотленд-Ярд блестяще использовал бы этот труд «осенью террора» 1888 г.

Собаки, впрочем, как и другие животные, часто становились предметом более ранних криминальных расследований. Широко распространенным во время Викторианской эпохи было обвинение в скотоложестве, а наличие звериной шерсти считалось важнейшей уликой для доказательства этого преступления. Английский патологоанатом Альфред Свайне Тейлор в начале XIX века писал: «Судебные разбирательства, посвященные содомии и скотоложеству, были частым явлением, причем мужчины и мальчики обвинялись в противоестественных сношениях с коровами, кобылами и другими самками животных. Это наказывалось пожизненной каторгой». (Еще в 1950-х годах шотландский патолог Джон Глейстер включил в свою работу рассказ о человеке, «задержанном после того, как он был замечен в противоестественной связи с уткой», оставляя нас любопытствовать, какие отношения с уткой могут считаться естественными.)

Поразительные объемы времени и средств полицейских лабораторий были затрачены на поиски доказательств по случаям зоофилии, которые скорее подпадали под юрисдикцию организаций по предотвращению жестокого обращения с животными. Однако многочисленные исследования все же принесли определенную пользу, поскольку позволили установить различия между волосяным покровом человека и шерстью животных, о которых до этого времени ничего не было известно.

В середине XIX века было проведено исследование, посвященное отличиям между волосяным покровом человека и лошади, а в 1869 г. немецкий исследователь Эмиль Плафф опубликовал брошюру по сходной тематике. Ученые заметили, что обычно кутикулы звериной шерсти больше и расположены не столь систематично, как человеческие. В своих трудах Альфред Тейлор описывал, как определить наличие звериной шерсти на оружии или одежде.

«Если исследуемый волос не человеческий, то какому животному он принадлежал?» — таким вопросом задается Чарльз Меймонт Тайди в книге «Судебная медицина» (1882). И чтобы дать ответ на собственный вопрос, он написал, что «считает удобным [точь-в-точь, как Холмс] иметь под рукой образцы шерсти различных животных для сравнения».

С усовершенствованием методик судебной медицины с помощью животных начали получать важную информацию о преступлениях. В 2003 г. агентство «Рейтер» сообщило, что тело мертвого белоголового какаду, найденного на месте убийства своего хозяина, содержало ключевую улику, указывающую на преступника. Клюв найденного попугая был мокрым от крови противника, которого атаковала пернатая птица (эта ситуация напоминает нам замечание Холмса в повести «Собака Баскервилей»: «А разве пособники дьявола не могут быть облечены в плоть и кровь?»). Анализ ДНК, полученной из окровавленного клюва, оказался достаточным доказательством, чтобы гарантировать пожизненное заключение убийце.

Но на самом деле наука не имеет своей силы до тех пор, пока мы не сможем забыть образы Бестии Эксмура, Собаки Мрака, Ревуна, Суррейской Пумы и Баргеста — легендарных Черных Собак, в сумерках поджидающих на перекрестках несчастливых путников.

Всякая всячина

♦ Согласно обрядам мумифицирования в Египте первого бальзамировщика, делавшего на трупе первый надрез, которого называли «резчиком», ритуально проклинали и оттесняли от бальзамировочного стола остальные служители. Остаток церемонии проводился «солильщиком», которого изображали в черной маске собаки-Анубиса. Такое двойственное отношение к вскрытию человеческого тела предваряло неприятие рассечения людей, что веками ограничивало анатомические исследования.

♦ Для защиты от ведьм британские крестьяне перед крыльцом своих домов часто зарывали в землю так называемые ведьмины бутылки. В бутылках была моча, шпильки, булавки и другой хлам, предназначенный для «защиты от ведьм». Этот обычай был перенесен и в Новую Англию.

♦ В 1944 г., во время Второй мировой войны, в Центральном лондонском уголовном суде проходил процесс над Хеленой Дункан, обвиняемой в магии по закону, который не применялся уже более века. Хелена, родившаяся в 1887 г., проводила регулярные спиритические сеансы, и некоторые из ее предсказаний были настолько точными, что кто-то в военном министерстве вполне серьезно решил, что она каким-то образом узнает и раскроет дату предстоящей высадки в Нормандии. Ее признали виновной согласно закону о запрете колдовства 1735 г. и приговорили к девятимесячному заключению в Холлоувейской тюрьме. Закон о запрете колдовства был отменен лишь в 1951 г.

Глава 3

Красноречивые насекомые

«По одной капле воды… человек, умеющий мыслить логически, может сделать вывод о возможности существования Атлантического океана или Ниагарского водопада, даже если он не видал ни того, ни другого и никогда о них не слыхал».

В многочисленных историях о Шерлоке Холмсе часто встречаются необычные животные и экзотические насекомые. В «Пестрой ленте» кольцами извивается змея, в рассказе «Львиная грива» в засаде поджидает медуза, а призрак гигантского пса пугает окрестных жителей в повести «Собака Баскервилей». Но странные животные присутствуют в рассказах не только для того, чтобы внушать страх, — они являются фоном для описания научных методик исследования. Конан Дойль неоднократно описывает чудаковатых натуралистов-любителей, с воодушевлением вылавливающих объекты своих исследований для того, чтобы классифицировать их и их привычки.

Для усиления драматичности произведения писатель часто использует необычные мелочи, присущие научной атмосфере. В рассказе «Три Гарридеба» он так описывает обстановку в комнате ученого джентльмена:

"Впрочем, общее впечатление создавалось приятное: чудак, конечно, но чудак симпатичный.

Комната выглядела такой же оригинальной, как ее владелец. Она походила на миниатюрный музей. Большая, квадратная, а по стенам полки, шкафы и шкафчики, уставленные всевозможными предметами, имеющими отношение к геологии и анатомии. По бокам двери висели ящики с коллекциями мотыльков и бабочек. Посреди комнаты на широком столе лежала груда образцов различных горных пород, и из нее торчала высокая медная трубка мощного микроскопа."