Кирилл Назаренко - Балтийский флот в революции. 1917–1918 гг. Страница 9

Перед Первой мировой войной порядки во французской армии и флоте стали более строгими, что отразилось и на морском училище. С 1912 г. учащихся за недисциплинированность не просто отчисляли, а переводили в матросы, и они должны были дослужить 3-летний срок обязательной службы. Заметим, что такое наказание существовало только во Франции, тогда как в других ведущих морских державах не осмелились смешивать выходцев из привилегированных кругов с простонародьем даже в порядке наказания.

В конце XIX в. Морская школа выпускала подавляющее большинство офицеров – около 100 человек в год. Кроме того, еще 4 офицера производились из выпускников Политехнической школы (полувоенное учреждение высшего образования) и незначительное число – из гражданских капитанов дальнего плавания[44].

В конце 90-х гг. XIX в., под влиянием полевения общей политической обстановки во Франции, к производству в строевые офицеры были допущены нижние чины флота, достигшие звания мэтра. Для подготовки офицеров из числа мэтров были образованы специальные годичные курсы в Бресте, которые ежегодно выпускали около 25 офицеров. Постепенно набор в Морскую школу на борту «Борда» сокращался, а производство в строевые офицеры из мэтров увеличивалось. Офицерские курсы для мэтров получили прозвище «Морской Сен-Максан», поскольку в сухопутной армии существовало училище в Сен-Максане для подготовки сверхсрочнослужащих унтер-офицеров к производству в офицеры. Тем не менее количество строевых офицеров, произведенных из мэтров, росло очень медленно. К 1905 г. их было не более 5 % офицерского корпуса флота, но к началу Первой мировой войны эта цифра выросла почти до 20 %.

Таким образом, Франция была единственной великой морской державой, которая допускала регулярное производство в строевые офицеры флота нижних чинов. Несомненно, это свидетельствовало о значительном демократизме французских политических порядков. В то же время путь к офицерскому званию для рабочего был значительно дольше и труднее, чем для молодого человека, семья которого имела возможность заплатить за обучение на борту «Борда».

В США в Морское училище в Аннаполисе принимали по экзамену молодых людей 15–17 лет. Президент США и специальная комиссия из членов конгресса отбирали тех, кого следовало зачислить в училище из числа выдержавших экзамен. Таким образом, молодой человек, которого сочли недостойным, не мог поступить в училище, даже блестяще сдав экзамены. Русский современник отмечал, что «в училище попадают молодые люди из различнейших слоев общества»[45], что было совершенно невозможно, скажем, в России или Германии. Срок обучения составлял 3 года (с 1913 г., до этого 3 1/2 года). Обучение было бесплатным, требовались лишь сравнительно небольшие деньги на приобретение учебников и карманные расходы. Теоретические занятия проводились зимой, летом совершались практические плавания. По окончании обучения молодые люди производились в мичманы (промежуточное звание между офицерами и нижними чинами) и на год отправлялись на боевые корабли. После этого следовал экзамен и производство в чин мичмана-офицера (ensign). Еще через год плавания и после сдачи нового экзамена следовало производство в младшие лейтенанты.

В США существовала, пожалуй, самая демократичная на тот момент система пополнения корпуса строевых офицеров. Она почти не требовала денежных затрат со стороны семьи обучающегося. В то же время фильтр против «недостойных» существовал в виде комиссии из президента и конгрессменов[46].

В Японии в Морское училище принимали юношей 16–20 лет по экзамену без учета сословной принадлежности. Обучение было бесплатным, кадеты полностью обеспечивались всем необходимым и получали жалованье. Это приводило к очень высокому конкурсу – 7–10 человек на место. Курс училища был 3-летний. После выпускного экзамена кадетов производили в гардемарины и отправляли в учебное плавание на учебных кораблях на 8 месяцев. Во время плавания обучение продолжалось. Затем следовал экзамен и распределение по боевым кораблям. Через год после этого, при хорошей аттестации начальства, молодого человека производили в офицеры[47]. Вопрос о том, насколько всесословность приема в Морское училище была реальной, остается открытым, поскольку вообще история вооруженных сил Японии XX в. изучена явно недостаточно. Тем не менее следует подчеркнуть, что лишь в Японии и России готовящийся стать офицером молодой человек полностью обеспечивался всем необходимым для жизни и учебы, и на его семью не возлагалось бремени расходов. Вообще порядки в японском флоте отличались от европейских суровостью. В частности, морские офицеры повышались по службе только по выбору начальства (старшинство в чине не давало никаких преимуществ), офицеры не имели права на добровольную отставку (до достижения предельного возраста), жалованье было самым скромным в мире. Быть может, такой порядок прохождения службы был одной из причин больших успехов японского флота в начале XX в.

§ 2. В русском флоте до февраля

Переходя к рассказу о подготовке строевых офицеров флота в России, отметим, что их готовило единственное в стране учебное заведение – Морской кадетский корпус (МКК[48]). Классический пример ценза, основанного на профессионально-сословной принадлежности, дает система приема в МКК, существовавшая до 1907 г. Абитуриенты делились на два разряда. К 1-му относились сыновья строевых флотских офицеров (за исключением сыновей обер-офицеров, вышедших в отставку не по причине боевого ранения или увечья). К этому же разряду относились те, чьи отцы начинали службу строевыми флотскими офицерами, но затем перешли в другие корпуса морского ведомства. Ко 2-му разряду относились сыновья всех потомственных дворян. При этом подразумевалось, что все флотские офицеры, родители абитуриентов 1-го разряда, – потомственные дворяне. Абитуриенты должны были сдавать экзамены в объеме программы трех младших классов реального училища. После этого пятеро лучших по экзаменационным баллам зачислялись в корпус немедленно (при наборе около 80–90 человек[49]). Затем в корпус зачислялись поступавшие по 1-му разряду в порядке убывания баллов. Если после их зачисления оставались места, то они доставались поступавшим по 2-му разряду, в порядке убывания баллов[50]. Таким образом, наибольшее значение имел профессиональный ценз – принадлежность отца к категории флотских офицеров, а сословный ценз являлся дополнительным. Сыну потомственного дворянина, не являвшегося строевым офицером, гарантировалось поступление в корпус только при условии блестящей сдачи вступительных экзаменов (в первой пятерке), в противном случае места ему могло не хватить. Правда, оставалась возможность поступления «своекоштным», т. е. с платой за обучение. Для этого было достаточно просто выдержать экзамен. Таким образом, сословно-профессиональный ценз для поступления в корпус не отменялся, но ценз знаний мог быть обойден. Заметим также, что сыновья офицеров, служивших на флоте, но не имевших чести быть строевыми офицерами, например, инженер-механиков или офицеров по адмиралтейству, могли поступать в корпус только в том случае, если их отцы были потомственными дворянами, а не выходцами из других сословий.

Несколько человек ежегодно могли поступить в Морской корпус «своекоштными» с уплатой 350 руб. в год (1050 руб. за первые 3 года, обучение в старших классах было только бесплатным). Существовало также несколько стипендий для обучения в корпусе – четыре костромского дворянства, три Александровского комитета о раненых, по одной великого княжества Финляндского и тульского дворянства. Для поступления стипендиатом было достаточно иметь направление от учредителей стипендии и удовлетворительно сдать экзамены. При этом подразумевалось соответствие сословным требованиям[51].

После русско-японской войны был пересмотрен целый ряд вопросов организации флота, в том числе были несколько изменены правила приема в МКК. Теперь в корпус принимали сыновей всех офицеров морского и военного ведомств, сыновей лиц с высшим образованием, потомственных дворян, священников (имевших сан не ниже иерея) и гражданских чиновников не ниже 8-го класса. Единственным строгим ограничением было обязательное христианское вероисповедание родителей абитуриентов (а следовательно, и самих абитуриентов). Исключения допускались только для мусульман, но лишь с персонального разрешения императора. Все абитуриенты поступали теперь исключительно в порядке экзаменационных баллов, преимущество имели лишь сироты офицеров морского ведомства, погибших в боях и умерших от ран[52]. Новые правила приема, несомненно, расширили круг лиц, принимаемых в МКК, но ограничения оставались. Сохранился и принцип, на котором был построен ценз, – происхождение абитуриента из определенной сословно-профессиональной группы. В период 1907–1917 гг. формулировка «имеющие право на поступление в МКК» стала своеобразным паролем, который неоднократно повторялся в документах при описании ограничений для поступления на офицерскую службу в морском ведомстве.