Нина Зверева -Прямой эфир: В кадре и за кадром Страница 9

рактер. Жалеть о чем-то сегодня нелепо и бессмыс-

ПРЯМОЙ ЭФИР 53

ленно. Однако даже в этой относительно спокойной

жизни случались такие истории, когда приходилось

«побороться» за свою тему или за свой сюжет. Таких

случаев у меня было несколько.

Первый сюжет, который вспоминается, был о ни-

жегородской музыкальной школе. У нас с операто-

ром было всего две минуты кинопленки. Когда мы

приехали, я сначала обошла всю школу, поговори-

ла с педагогами и поняла, что радостных поводов

для сюжета мало. А вот грустных — сколько угодно.

Больше всего меня потрясла организация учебного

класса… в туалете. Учебных комнат не хватало и ад-

министрации школы пришлось перепрофилировать

туалет, где ученики сидели прямо на унитазе, сверху

которого было постелено какое-то одеяло. Именно

на эту туалетную комнату ушли, как вы понимаете, две минуты нашей кинопленки.

Я пребывала в большом энтузиазме и даже по-

обещала руководителям школы, что после выхода

сюжета в эфир они обязательно получат новое зда-

ние, которое им давно обещали.

Однако мой сюжет в эфир не вышел. Он был за-

прещен. Более того, мне была прочитана лекция

о том, что в условиях холодной войны наше государ-

ство вынуждено достойно содержать армию и вы-

делять дополнительные средства на производство

оружия.

Мне объяснили, что денег на культуру не хватает

не потому, что кто-то чего-то не понимает, а потому

что никаких детей не будет и страны не будет, если

не строить новые военные заводы и не создавать но-

вые атомные бомбы.

НИНА ЗВЕРЕВА 54

Наверное, это был 1979–1980 год. Страна готови-

лась к Олимпиаде, и критические сюжеты не привет-

ствовались. Помню, как я пошла к директору музы-

кальной школы объяснять ситуацию, но он только

отвел глаза в сторону и сказал что-то вроде: «Я же вам

говорил». Я физически ощущала бессилие и немоту.

И от этого было реально больно.

За свой второй запрещенный сюжет я дралась

как тигр. И даже потребовала встречи с нашим

куратором из специальных органов. К этому вре-

мени у меня уже было трое детей, и я вплотную за-

нималась темой многодетных семей и их положе-

нием в нашем обществе. Мне пришлось повидать

разные семьи, в том числе и такие, где изначально

рождались больные и несчастные дети. Благопо-

лучных и счастливых многодетных семей, где папа

и мама не пьют, работают, занимаются воспитанием

и развитием сыновей и дочерей, было очень мало.

Но именно такой была семья Лесниковых. Они были

на слуху, их награждали, о них писали в газетах.

Этой благополучной семье власти выделили пяти-

комнатную квартиру в новом микрорайоне.

Туда мы и поехали с кинооператором. Тем более

что у Ларисы Лесниковой родился одиннадцатый

ребенок, и появился повод снять новый сюжет и по-

здравить семейство. Время было голодное, «талон-

ное». Перед визитом я купила три килограмма пря-

ников и несколько коробок кукурузных палочек (то, что тогда было доступно).

Как передать словами тот шурум-бурум, которых

образовался уже в прихожей вокруг моих подар-

ков! Угощение растворилось на глазах за считаные

ПРЯМОЙ ЭФИР 55

минуты. При этом старшие дети успевали следить

за тем, чтобы всем досталось поровну.

Я стояла в прихожей, как прикованная. И не по-

тому, что не угадала с количеством еды, а потому, что в доме пахло нищетой. Первыми меня встретили

шестеро (!) детей дошкольного возраста. Они были

погодками, и у всех были кривые от рахита ноги. Вез-

де пахло мочой и сыростью.

Квартира располагалась на первом этаже, и через

огромные щели в дверях и окнах сильно дуло, все

стены были измазаны пластилином, красками. Сре-

ди всего этого ходила веселая и добрая Лариса в до-

машнем халате. На мои вопросы она с неизменной

улыбкой отвечала:

— Ноги? Так это рахит. Это пройдет. У наших

старших, знаете, какие фигуры роскошные? Все

спортсмены. Просто маленьким солнца не хвата-

ет, витаминов и мяса. Мы писали в райисполком, но что-то нет ответа. Нам дают на детей продукто-

вый набор, но там, кроме супового набора из костей

и двух килограммов колбасы на месяц нет ничего.

А это нам на один день…

Мы засняли на камеру квартиру, детей, и я уехала

с тяжелым чувством, что надо с этим что-то делать.

Я понимала, что мне опять будут говорить про «хо-

лодную войну», но я видела жертв этой «войны» — де-

тишек, которым плохо. Хотя родились они в хорошей

семье, у хороших, заботливых родителей. Папа рабо-

тал с утра до ночи. Я его ни разу не видела. Интерес-

ная деталь: он был кандидатом наук и световой день

работал в институте, а по ночам разгружал вагоны

или сортировал картошку в овощехранилищах.

НИНА ЗВЕРЕВА 56

Мама Лариса — это как раз редкий случай про-

фессиональной мамы, которая имеет невероятный

запас любви и терпения. Она была совсем молодой

в то время, но у нее были проблемы с зубами, так

как непрерывные роды при отсутствии нормальной

еды истощили женский организм.

В общем, невеселый получился у меня сюжет.

Я уже заранее знала, что вряд ли он выйдет в эфир

без редакторской обработки. И точно. «Под нож»

попала вся конкретика бытовой жизни семьи Лесни-

ковых. Но больше всего моего цензора возмутило

указание содержимого продовольственного пайка.

Мне сказали: им дают колбасу и мясо. Другим и этого

не дают. Они сами-то думали, когда рожали? А если

все начнут рожать?

Я пошла к директору ТВ Рогнеде Шабаровой.

Она только развела руками и сказала, что есть та-

кие моменты в жизни, о которых не надо говорить

вслух, потому что телевизор смотрят тысячи людей.

И что надо всегда об этом помнить.

В общем, я еще раз поняла, что мы занимаемся

не журналистикой, а пропагандой, и мне от этого

стало невесело.

Но я все же придумала, как спасти собственную

душу. Расшифрованный текст сюжета я сама отнесла

председателю райисполкома того района, в котором

жили Лесниковы. И приложила короткую записку, в которой написала, что сюжет показан в эфире в

сильно усеченном виде, но «вы должны знать правду, чтобы оказать помощь семье».

Вы представляете?! У меня получилось! Уже через

месяц мне позвонила Лариса Лесникова. Она смея-

ПРЯМОЙ ЭФИР 57

лась и плакала в трубку, потому что их навестила ко-

миссия, и было принято решение снабжать ее семью

«особым образом». Теперь им каждую неделю при-

возили мясо, молоко, сметану, творог, рыбу. И мне

уже было приятно позднее узнать, что Лариса родила

двенадцатого ребенка, потом тринадцатого…

Они остановились, кажется, на четырнадцатом ре-

бенке. И, кстати, все выросли замечательными людьми.

До сих пор в нашем городе Лариса Лесникова — самая

знаменитая мать-героиня (а теперь уже и бабушка-ге-

роиня). Дай Бог ей здоровья! И выглядит она прекрас-

но, и улыбку во весь рот она больше не прикрывает

ладошкой.

Но самый знаменитый из моих запрещенных сю-

жетов — документальный фильм «Как пройти в рай-

ком?». Это был 1984 год. Уже умер Брежнев, затем

скоропостижно возник и исчез Андропов. И главным

человеком в стране стал старый и неказистый Чер-

ненко, который страдал астмой, говорил и двигался

с трудом. Люди перестали бояться власти и в откры-

тую обсуждали нелепость этой кадровой чехарды

стариков-коммунистов.

Каждый год молодежная редакция Центрального

телевидения проводила Всесоюзный фестиваль моло-

дежных программ. В тот год фестиваль должен был

пройти в Кишиневе. Так как я уже была неоднократ-

ным лауреатом, хотелось удивить всех новой острой

программой. И я придумала тему. А скорее — кар-

тинку. И название — «Как пройти в райком?». Идея

была в том, чтобы на центральной площади города

задавать юношам и девушкам комсомольского воз-

раста только два вопроса. Первый вопрос звучал так: НИНА ЗВЕРЕВА 58

«На учете в каком райкоме комсомола вы стоите?»

А второй: «Знаете ли вы, как пройти в этот райком?»

Фишка сюжета была в том, что мы с оператором

стояли так, что за спинами наших героев была явно

видна табличка: «Нижегородский райком ВЛКСМ».

Мы опросили человек двадцать. Все они,