Светлана Герасимова - Ржевская бойня Страница 9

Навстречу прорывающимся частям группы Белова 14 апреля пыталась наступать 50-я армия. Был момент, когда между ними было 2 км, но уже 15 апреля немцы отбросили части 50-й армии и наступление затухло.

Командующий Калининским фронтом И.С. Конев в 31-й армии. Зубцовское направление, весна 1942 г. Фото Б. Вдовенко

Днем завершения Ржевско-Вяземской наступательной операции считается 20 апреля 1942 г., когда Ставка приказала войскам фронтов перейти к обороне на достигнутых рубежах. Это была крупнейшая наступательная операция зимней кампании 1941/42 гг. и всего первого периода войны. Разгром группировки противника на московско-смоленском направлении в замыслах Ставки занимал центральное место. В ходе операции советскими войсками были полностью освобождены Московская, Тульская области, часть Калининской области, но ее главная цель – уничтожение немецкой группы армий «Центр» – не была достигнута. На расстоянии 150–300 км от Москвы продолжала стоять мощная группировка немецких войск, правда потерявшая с 1 января по 30 марта более 333 тысяч человек. Ее соединения были измотаны и обескровлены: по данным Ф. Гальдера на 1.5.42 г. по группе армий «Центр»: «укомплектованность пехоты – 35 % от прежнего уровня… Степень подвижности… для глубокой наступательной операции будет недостаточной». Часть войск немецкой центральной группировки занимала крайне невыгодное оперативное положение – ржевско-вяземский выступ, охваченный с запада, севера и востока советскими армиями. Полного разгрома она смогла избежать только в результате переброски 12 дивизий и 2 охранных бригад из Западной Европы.

Очень большими были потери советских войск. Сегодня Ржевско-Вяземская операция 1942 г. считается одной из самых кровопролитных операций Великой Отечественной войны. Официально Западный и Калининский фронты потеряли в операции 776 889 человек, военный историк С. Н. Михалев определяет потери в 948 тысяч человек.

Причины незавершенности операции в исторической литературе названы достаточно полно. В советское время их делили на объективные и субъективные. Первоначально большее внимание уделялось объективным причинам, в 1980–1990-е годы акцентировалось внимание на субъективных. Главными называются гигантские планы и отсутствие учета реальной действительности, преувеличенное представление о возможностях наших войск и недооценка противника, начало операции без оперативной паузы после наступления под Москвой, отсутствие общего превосходства в силах над противником и преимущества в техническом оснащении войск, распыление сил, большая растянутость во времени поступления в войска резервов и маршевого пополнения, ввод их в бой зачастую с ходу, по частям, без достаточной подготовки, постоянная и острейшая нехватка вооружения, особенно боеприпасов (часто приводятся слова из воспоминаний Г. К. Жукова: «Вероятно, трудно поверить, что нам приходилось устанавливать норму расхода… боеприпасов 1–2 выстрела на орудие в сутки. И это, заметьте, в период наступления!»), утрата оперативного господства в воздухе, отсутствие у командного состава опыта в организации и проведении крупных наступательных операций, крупномасштабных операций на окружение, недостаточная гибкость в управлении войсками, недостаточно детальная разработка операций фронтов, усталость войск из-за непрерывного наступления, возросшая сопротивляемость врага за счет сокращения его фронта, отошедшего на заранее подготовленные рубежи, усиленного резервами, и другие.

«Похоронка»

При определении персональной ответственности за неудачи и большие потери в операции существует несколько точек зрения.

Первая, у истоков которой стоит Г. К. Жуков, – это утверждения, что в неудачах Ржевско-Вяземской операции виноват исключительно Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Это он распылил силы, начав в январе 1942 г. наступление на всех фронтах, вместо того чтобы сосредоточить силы на фронтах западного направления и вести здесь более мощное наступление, как это предлагал автор данной точки зрения. «Весь замысел о переходе во всеобщее наступление на всех направлениях – это, конечно, не идея Генерального штаба, не замысел Шапошникова… Это исключительно замысел был лично Сталина». Этой точки зрения придерживались многие советские историки. Так, известный историк Н. Г. Павленко, поддерживая Г. К. Жукова, писал: «Самым убедительным показателем несостоятельности решений Сталина было то, что на главном направлении кампании, то есть на западном направлении, мы не имели никаких результатов».

Вторая точка зрения очень активно высказывается в последние 15 лет в первую очередь авторами, которые так или иначе связаны с судьбой 33-й армии Западного фронта лично, а также авторами, выступающими против апологетики Г. К. Жукова. По их мнению, главным виновником гибели в окружении частей 33-й армии и генерала М. Г. Ефремова был лично главком Западного направления Г. К. Жуков. Используя для доказательств своей точки зрения анализ операций 33-й и 43-й армий, проведенный группой операторов оперативного управления Генштаба КА под руководством полковника К. А. Васильченко, они в ошибках всей операции также винят Г. К. Жукова: «В нашем понимании Ржевско-Вяземская… операция – одна из неудачных страниц в боевой биографии маршала Жукова. И хотя он первоначально возражал против ее проведения, однако к исполнению принял, тем самым взяв на себя ответственность за ее выполнение». Этими авторами иногда используются очень резкие, эмоциональные выражения: «В оперативном отношении Ржевско-Вяземская операция была проведена с грубейшими ошибками», «…Бросила к Вязьме властная рука Г. К. Жукова 33-ю армию Ефремова на погибель… Шла имитация операции с громким именем: «Наступательная ржевско-вяземская операция». А операции как таковой не было. Шла игра. Был грандиозный обман». Утверждается, что Жуков сознательно принес Ефремова в жертву, боясь конкуренции. Кстати, сам Г. К. Жуков однажды дал основание так утверждать. Говоря об операциях частей Ефремова и Белова, он заявил на встрече с историками «Военно-исторического журнала» в августе 1966 г.: «Там, собственно говоря, и операции никакой не было. Прорвались… Их отсекли… Она началась против Вязьмы и прекратилась… Так что о затухании операции здесь не может быть и речи, они просто не имели возможности вести таковую». Странное утверждение, если вспомнить приказы главкома Западного направления этим войскам и то, что окруженные дивизии входили в состав его фронта. Получается, что бывший командующий сам себя высек.

Но все эти авторы, в том числе и Г. К. Жуков, говорят только о действиях 33-й армии и не учитывают действия всех армий двух фронтов, которые принимали участие в Ржевско-Вяземской наступательной операции. Кстати, сам Г. К. Жуков вину за гибель частей 33-й армии возложил на М. Г. Ефремова.

Авторы работы «Стратегические решения и Вооруженные Силы» также называют среди причин неудачи операции и «недооценку главкомом Западного направления и его штабом сил возможного сопротивления противника и его способности быстрого маневрирования резервами». Но в то же время они разделяют вину главкома Западного направления с высшим военным руководством, отмечая среди причин невыполнения целей операции и «постановку перед войсками Западного направления непосильных задач». И с этим нельзя не согласиться, так как в глубокий тыл противника были брошены также 1-й гвардейский и 11-й кавалерийский корпуса, 39-я и 29-я армии Калининского фронта. Не надо быть крупным военным специалистом чтобы понять, что при отсутствии «вторых и последующих эшелонов» это легко могло привести к окружению прорвавшихся вперед сил, что и произошло. Об этом же писал и английский историк Лиддел Гарт: «Поскольку Красной Армии не удавалось подорвать оборону городов-бастионов в такой мере, чтобы вызвать их падение, глубокие клинья, вбитые советскими войсками в промежутки между ними, позднее обернулись для Красной Армии недостатком… Вклинившимся русским войскам постоянно грозило окружение в результате ударов во фланг…» В направлении войск в глубокий тыл противника без достаточных сил и средств, без необходимой поддержки, при знании, что поставленные задачи заведомо превышают возможности войск, даже дилетант может увидеть авантюрность замысла операции по взятию Вязьмы и окружению основных сил группы армий «Центр» в январе 1942 г. Если вначале войска действительно почти достигли Вязьмы, то уже с конца января операция практически превратилась в действия за выживаемость окруженных или полуокруженных войск и их соединение с главными силами.

Авторы другого большого труда – военно-исторических очерков по истории Великой Отечественной войны, вышедших в 1998 г., также выделяют целый ряд ошибок при проведении этой операции.