Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №9 за 2005 год Страница 9

Вернемся, однако, на сами Елисейские Поля. Здесь главный гвоздь «русского тура» – дом № 25. Это чуть отступающее вглубь от «красной линии» улицы здание сооружено в 1866 году для таинственной маркизы Пайва, в девичестве Терезы Лахман, московской уроженки. Впрочем, никто доподлинно не знал, кто она такая. Теофиль Готье даже считал ее незаконной дочерью великого князя Константина (наверняка этот «факт» был по секрету сообщен ему самой маркизой). Еще в России предприимчивая барышня вышла замуж за французского портного Антуана Виллуанга, но, попав в Париж, быстро оставила супруга ради светской жизни. Состоятельные любовники, среди которых числились композитор Герц и граф Гвидо Хенкель (родственник Бисмарка, миллионер), а также новый недолгий брак с португальским маркизом Пайва помогли ей открыть и роскошно обставить один из самых известных парижских салонов. Штофная обивка стен, резное дерево рам и дверей, лестница из редкого африканского оникса, скульптуры из стукко, щедрая гипсовая лепнина карнизов и каминов, сплошь покрытая зеркалами и мозаикой ванная с позолоченной латунной купелью – все это не могло не произвести шума среди современников. Впечатляет оно и нас. К счастью, произведение архитектора Пьера Мангэна, живописца Бодри, скульпторов Д`Обе, де Барриаса и Далу сохранилось до наших дней в почти первозданном виде.

В своем двухэтажном дворце маркиза Пайва давала роскошные приемы, на которых бывал «весь Париж»: «главный» объективистский философ Ипполит Тэн, лучший историк христианства Эрнест Ренан, прозаик Сент-Бёв, братья Гонкур, оставившие восторженные отзывы в своем широко известном «Дневнике»…

Сейчас здесь престижный англо-французский «Клуб путешественников» («Трэвеллерз»), который и взял на себя заботы о сохранности овеянного легендами памятника (субсидии на реставрацию и подновление фасада муниципалитет Парижа сулит уже много лет). Члены клуба приходят сюда главным образом для того, чтобы посидеть в ресторане, который устроен в бывших покоях загадочной маркизы. Один из его обеденных залов экстравагантно располагается в бывшей ванной комнате – можете представить себе ее размеры. Если бы кто-нибудь из семисот нынешних членов «Трэвеллерз» пригласил нас туда, мы бы получили возможность посидеть на диване, в который при помощи накладного сиденья превращена сама купель.

Вслед за русской властью и русским салонным блеском на Елисейские Поля пришел и третий компонент нашей «экспансии» – русское искусство. Его успех дорогого стоит. Известно, что французы вообще равнодушны к чужакам, а скептически настроенную «Мекку художественных мод» архитрудно удивить. Тем не менее – можно, как выяснилось. Первыми это сделали на упоминавшейся уже Всемирной выставке-1900 художники. Валентин Серов получил Гранпри за портрет великого князя Павла Александровича, а Константин Коровин – золотую медаль за построенную на берегу Сены миниатюрную копию Московского Кремля. А затем парижскую публику окончательно «добили» и покорили разнообразные инициативы Дягилева:

1906 год – на Осеннем салоне в Большом дворце Елисейских Полей он представляет внушительную ретроспективу русского искусства: от икон до Врубеля и Бенуа. Результат – Дягилев получает орден Почетного легиона (несоответствие масштаба деяния уровню награды поразило даже самого импресарио, и он почел за благо вежливо от нее отказаться).

1913-й – год знаменитых Русских сезонов в только что отстроенном Театре Елисейских Полей (авеню Монтень, 13—15, в двух шагах к югу от проспекта). То была самая триумфальная, с легким привкусом скандала, антреприза в истории балета. Чего стоит одна «Весна священная» Стравинского в хореографии Нижинского и декорациях Рериха… Тут, кстати, случился типичный «елисейский» анекдот. Взыскательная публика, не видевшая прежде ничего подобного и по привычке приняв авангард за надувательство, «Весну» освистала. Казалось бы, все потеряно. Но Дягилев спас положение. Он надел совершенно «ортодоксальный» цилиндр, взял в руки абсолютно респектабельную трость, вышел на сцену и, не стесняясь во французских выражениях, прямо объяснил недовольным, что они – темные, невежественные ослы, противники прогресса в искусстве и не понимают моды. В течение всех последующих спектаклей «Русского сезона» зрители ревели от восторга, и каждый бдительно следил, чтобы у него это получалось не тише, чем у соседа. Все-таки Дягилев был большим знатоком гламурной психологии Парижа. Недаром его именем назвали площадь возле Гранд-опера…

По Елисейским Полям, как мы убедились, можно и нужно фланировать в любое время суток. Есть, впрочем, важное условие – ясная погода. Вероятно, ни для какой другой из важнейших улиц мира она не играет такой роли. Атмосферные осадки «снимают» здесь перспективу, а когда ясно и вы уже исходили вдоль и поперек парижскую «ярмарку тщеславия», непременно остановитесь еще раз напоследок у площади Согласия. Или даже еще дальше – у самой пирамиды Лувра. Остановитесь – и обернитесь снова лицом к «райской магистрали». Приглядитесь: вот за далекой и «маленькой» на таком расстоянии Триумфальной аркой возвышаются гигантские параллелепипеды и кубы Дефанса – вызывающе урбанистического района, которым Париж обзавелся из желания доказать всем: косность ему чужда. И в вопросах моды он по-прежнему впереди планеты всей… Но я отвлекся. Приглядитесь – не замечаете ли вы в этой блистательной перспективе какой-нибудь особенности? Что объединяет ее композиционно?

Поля плавно, еле заметно поднимаются, несмотря на многовековые «уравнительные» усилия градостроителей. Поэтому, если двигаешься по магистрали к площади Звезды и дальше, по авеню Великой Армии через Сену в сторону Большой Арки Дефанса, получается небольшое, но все же восхождение. Таким образом физическое движение совпадает с путем познания. Логика прогулки – с логикой истории: от обелиска времен Рамсеса Великого мимо памятника мятежной наполеоновской славы – в авангардный город будущего. От воды к воде через огонь: взгляните на карте, как «обтекает» Сена весь район Елисейских Полей. А мемориал Неизвестного солдата окажется почти посередине… Будничная толпа, привычная к перемещениям по идеально распланированному «раю», вряд ли обращает внимание на эту «божественную симметрию». Да и непосильно для человеческого сознания каждый выход на какую-то, пусть даже очень особенную, улицу осознавать как ритуал.

Но в час, когда окидываешь Елисейские Поля прощальным взглядом, перед тем как уехать (в соседний округ или на другой континент – неважно) – в этот час отчетливо понимаешь: у них, «елисейцев», этот ритуал в крови. В походке, жестах, манерах и привычках.

И ничто не сбивает этот ритм небрежного «отправления культа»: ни динамика современной деловой жизни, ни, наоборот, отсутствие четкой цели движения по «Элизиуму». Пеструю толпу и нескончаемый поток автомобилей, восходящий на Поля и нисходящий от них не остановить – это и есть вечное священнодействие в веселом «языческом храме». Оно не имеет начала и конца. Разве что кульминацию: когда солнце на закате посылает последний луч сквозь Триумфальную арку прямо на золотой шпиль Египетского монумента.

Андрей Толстой | Фото Александра Лыскина

Планетарий: Тайны особой субстанции

По массе твердые частички пыли составляют ничтожно малую часть Вселенной, однако именно благодаря межзвездной пыли возникли и продолжают появляться звезды, планеты и люди, изучающие космос и просто любующиеся звездами. Что же это за субстанция такая – космическая пыль? Что заставляет людей снаряжать в космос экспедиции стоимостью в годовой бюджет небольшого государства в надежде всего лишь, а не в твердой уверенности добыть и привезти на Землю хоть крошечную горсточку межзвездной пыли?

Пылью в астрономии называют небольшие, размером в доли микрона, твердые частицы, летающие в космическом пространстве. Часто космическую пыль условно делят на межпланетную и межзвездную, хотя, очевидно, и межзвездной вход в межпланетное пространство не запрещен. Просто найти ее там, среди «местной» пыли, нелегко, вероятность невысока, да и свойства ее вблизи Солнца могут существенно измениться. Вот если отлететь подальше, к границам Солнечной системы, там вероятность поймать настоящую межзвездную пыль весьма велика. Идеальный вариант – вообще выйти за пределы Солнечной системы.

Пыль межпланетная, во всяком случае, в сравнительной близости от Земли – материя довольно изученная. Заполняющая все пространство Солнечной системы и сконцентрированная в плоскости ее экватора, она родилась по большей части в результате случайных столкновений астероидов и разрушения комет, приблизившихся к Солнцу. Состав пыли, по сути, не отличается от состава падающих на Землю метеоритов: исследовать его очень интересно, и открытий в этой области предстоит сделать еще немало, но особенной интриги тут, похоже, нет. Зато благодаря именно этой пыли в хорошую погоду на западе сразу после заката или на востоке перед восходом солнца можно любоваться бледным конусом света над горизонтом. Это так называемый зодиакальный – солнечный свет, рассеянный мелкими космическими пылинками.