Герман Титов - 700.000 километров в космосе Страница 9

Все последующие дни были наполнены большими, волнующими чувствами, которые вызвали во мне встреча на Внуковском аэродроме с Никитой Сергеевичем Хрущевым и другими руководителями Коммунистической партии и Советского правительства, с отцом, матерью, женой и сестрой, с москвичами, грандиозный митинг на Красной площади, награждение орденом Ленина и Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Слава космонавту!

Разве могут когда-нибудь изгладиться из памяти те счастливейшие в жизни минуты, когда, стоя на правительственной трибуне Мавзолея, рядом с Никитой Сергеевичем Хрущевым, назвавшим нас «небесными братьями», мы с Юрием Гагариным слушали его речь, проникнутую огромным оптимизмом, неиссякаемой верой в могучие, творческие силы нашего народа — строителя коммунизма!

— Народ — творец истории, кузнец своего счастья, — говорил Никита Сергеевич. — Чем лучше все советские люди будут трудиться на благо общества, тем быстрее мы достигнем вершин коммунизма, проложим широкий путь в будущее для всего человечества. И мы твердо уверены, что наш народ под руководством Коммунистической партии будет и впредь на высоте стоящих перед ним задач. Мы первыми в мире построили социализм, первыми проложили путь в космос. Наша страна первой идет к коммунизму.

Сердечная встреча.

Торжественный прием в Кремле, встречи с трудящимися столицы, пресс-конференция в белоколонном зале Московского университета на Ленинских горах, поездка вместе с Юрием Гагариным и другими нашими друзьями-космонавтами к рабочим и инженерам — строителям замечательных советских космических кораблей — все было радостным в эти дни. Я без устали рассказывал обо всем виденном во время полета на «Востоке-2» и как бы заново переживал сутки, проведенные в космосе.

Вскоре проявили пленку киноаппарата, который был взят мною в кабину корабля. Отдельные кадры съемки, сделанной в космосе через иллюминаторы «Востока-2», опубликовали «Правда» и другие газеты и журналы. Было радостно, что эти снимки увидели миллионы советских людей — они как бы вместе со мной и Юрием Гагариным смогли заглянуть в космос, полюбоваться оттуда на нашу матушку Землю.

Дороги в космосе — наши дороги!

Из многих стран на мое имя стали приходить приглашения приехать в гости, рассказать о полете «Востока-2», о новом достижении советской науки и техники. Первая такая поездка состоялась в Германскую Демократическую Республику.

1 сентября со Внуковского аэродрома вместе с женой на самолете «ИЛ-14» я вылетел в Берлин. Мы направились туда по приглашению Центрального Комитета Социалистической единой партии Германии, Государственного совета ГДР, правительства ГДР и Национального совета Национального фронта демократической Германии.

Первое сентября — первый день нового учебного года. Миллионы школьников и студентов сели в этот день за парты; я тоже прослушал лекции по физике и прямо из аудитории направился на аэродром. Как только самолет поднялся за облака, Тамара достала учебник химии и тетрадь и занималась несколько часов; жена моя теперь учится в медицинском училище.

В составе нашей делегации были: прославленный ас Герой Советского Союза генерал Л. И. Горегляд, профессор В. И. Яздовский, корреспондент «Правды».

Накануне все газеты опубликовали Заявление Советского правительства о мероприятиях, принимаемых с целью укрепления обороноспособности нашей Родины и сохранения мира во всем мире. Я взял с собой «Правду» и заново с карандашом в руке прочел этот документ. В нем сообщалось, что Соединенные Штаты Америки и их союзники все сильнее раскручивают маховик своей военной машины, раздувая до небывалых размеров гонку вооружений, увеличивая численность армий, доводя до белого каления напряженность международной обстановки. Дело дошло до того, что руководящие деятели США и союзных с ними стран стали прибегать к прямым угрозам взяться за оружие и развязать войну в ответ на предложение СССР о заключении мирного договора с Германией.

Я летел в Берлин, и меня очень интересовал этот замечательный, энергичный документ. В нем были такие строки: «В Советском Союзе разработаны проекты создания серии ядерных бомб повышенной мощности — в 20–30–50 и 100 млн. тонн тротила, а могучие ракеты, подобные тем, с помощью которых майор Ю. А. Гагарин и майор Г. С. Титов совершили свои беспримерные космические полеты вокруг Земли, способны поднять и доставить такие ядерные бомбы в любую точку земного шара, откуда могло бы быть совершено нападение на Советский Союз или другие социалистические страны».

Самолет пересек освещенную солнцем территорию Польши, и под крыльями замелькали поля и леса Германской Демократической Республики. Мы с женой с интересом всматривались в новый для нас пейзаж с городами, подернутыми лиловатой дымкой, с краснокрышими селами.

О Великой Отечественной войне я знал не только из книг, но и помнил рассказы участников сражений. О войне рассказывал отец — бывший солдат Советской Армии, рассказывали земляки и летчики годами постарше. И, глядя на немецкую землю, я припоминал все, что знал о войне.

…Весь январь 1945 года с востока через всю Европу дул сквозной теплый ветер. Припомнил я этот рассказ бывших солдат и как бы ощутил силу этого ветра.

12 января Советская Армия начала решительное наступление по всему фронту — от холодного Балтийского моря до высоких Карпатских гор. Наши войска, воевавшие за мир, пересекли границу Германии и, словно весеннее половодье, обгоняя толпы немецких горемык, насильственно, словно скот, угоняемых эсэсовцами, устремились по ровным асфальтированным дорогам.

Напуганные беженцы молча встречали продвижение наших танковых частей. Много напраслин возвел на наше войско многоязыкий Геббельс, но все эти наветы рассеивались, как дым, от первых встреч населения с советскими солдатами.

Словно снег, покрывали белые полотнища немецкие города и села. На серых, закопченных дымом стенах жилищ были наклеены листы газеты «Фрейес Дейчланд» — органа Национального комитета «Свободная Германия». На этих листах можно было прочесть слова Вальтера Ульбрихта, — он призывал всеми средствами воспрепятствовать Гитлеру продолжать войну на немецкой земле, не дать ему превратить Германию в руины.

Припомнился солдатский рассказ о мостостроителях фирмы «Августин» из тех многих миллионов немцев, которые на президентских выборах голосовали за Тельмана. Они не дали фашистам взорвать мосты, уничтожить заводы, затопить шахты. Еще в детстве я знал, что не только народы Румынии, Болгарии, Югославии, Польши, Венгрии, Чехословакии встречали на своей земле советских солдат, как освободителей, но и многие в самой Германии видели в них своих спасителей, несущих самое важное — жизненное благо — свободу.

Один за другим освобождала Советская Армия немецкие города с островерхими крышами, с готическими кирхами, словно кинжалы, вонзавшимися в черное небо, затянутое дымом войны. Я закрывал глаза и отчетливо видел, как закопченный порохом, с улыбкой на устах советский солдат входил в дом напиться воды. Хозяин дома с белой повязкой на рукаве подносил ему кружку, затем снимал со стены портрет фюрера, бросал его на пол и, словно гада, давил каблуком.

«Эх, чуток бы пораньше так», — сокрушался солдат и шагал дальше.

Мои спутники — участники Великой Отечественной войны — рассказывали о том, как в те дни всех в Европе измучила, всем надоела война, все стосковались по миру. Но немецко-фашистская армия продолжала отчаянное сопротивление, и вот уже невиданное по своей ожесточенности сражение, словно огромный вал, гонимый бурей, докатилось до закопченных стен Берлина. Гитлеру помешали заключить сепаратное перемирие с западными державами. Бой шел за каждую улицу, за каждый дом. Горячий воздух вырывался из разбитых окон. Едкий дым горящих многоэтажных зданий затруднял дыхание. В воздухе кружились облигации, векселя, архивные документы, портреты атаманов буйной банды нацистских грабителей. В красной кирпичной пыли валялись пачки фашистских марок.

А в Европе буйствовала весна. По всем дорогам брели освобожденные Советской Армией из фашистских лагерей узники, получившие свободу. Среди каменных развалин Берлина расцветали первые красные маки, точь-в-точь такие, как у нас на Алтае. Как попали они туда? Может быть, семена их занесли на своих шинелях советские солдаты…

За толстыми баррикадами из камней и железа остывали черные от копоти подбитые танки, те, которые брали Париж и прошли Фермопилы. По Берлину стреляла сорок одна тысяча советских орудий и минометов, так что небу становилось жарко. Кровопролитный бой шел на трех этажах: в небе, на земле и под землей, в сырых тоннелях метро.

На тротуарах, окантованных искалеченными деревьями, покрытыми пушистой зеленью, появились толпы людей.