Иосиф Линдер - Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов Страница 98

Несмотря на опасность быть пойманными, все без исключения кандидаты без малейшего колебания пришли на встречу с капитаном государственной безопасности В. Дубовиком в административный корпус стадиона «Динамо». На встрече также присутствовал сотрудник I Управления НКГБ СССР (разведка) лейтенант А. Галкин, которому предстояло с позиций советского полпредства в Софии координировать работу руководителей групп резидентуры. И это была непростительная, но, к сожалению, не последняя ошибка, допущенная подчиненными П. А. Судоплатова! То ли горячка первых военных дней, то ли абсолютная вера в людей, не раз смотревших смерти в глаза, заставили капитана В. Дубовика пренебречь главным правилом любой спецслужбы – конспирацией. Участники будущей разведывательно-диверсионной резидентуры не только увидели друг друга, но и теперь знали своего будущего координатора – А. Галкина!

В последующем эта ошибка потянула за собой другую: сотрудники, занимавшиеся подготовкой «Братушек», видимо, понадеялись на многолетний опыт нелегальной работы ее участников и не провели требующегося в таких случаях подробного инструктажа. Как следствие, отдельные наиболее несдержанные и горячие проговорились в кругу близких друзей о скорой высадке разведывательных групп на Черноморском побережье Болгарии и последующей подготовке восстания. Кроме того, помимо Г. Димитрова об особой миссии «Братушек» в общих чертах были осведомлены несколько членов болгарской секции в Коминтерне. В условиях несоблюдения жестких правил конспирации произошла банальная утечка информации о предстоящей операции.

4 июля 1941 г. Димитров доложил Сталину пожелания болгарских коммунистов об организации восстания против царя Бориса и его немецких покровителей в Болгарии. Реально оценивая ситуацию, Сталин ответил: «Никакого восстания сейчас. Разобьют рабочих. Пока мы не можем оказать никакой помощи. Попытка восстания будет провокацией».

5 июля 1941 г. конспиративное существование Особой группы было легализовано приказом наркома внутренних дел СССР. Новый (старый) руководитель группы – майор государственной безопасности П. А. Судоплатов и его заместители Н. И. Эйтингон и Ш. О. Церетели продолжили работу в условиях жесточайшего лимита времени и кадров.

Узнав об утечке информации, 7 июля 1941 г. начальник 3-го отдела I Управления НКГБ СССР за № 8 /1431 ориентировал П. А. Судоплатова «о фактах распространения гражданином Болгарии „П“ слухов о том, что якобы по поручению НКВД СССР он должен вылететь на самолете в Болгарию с каким-то заданием». Павел Анатольевич отреагировал незамедлительно и потребовал от Н. Эйтингона, В. Дубовика и А. Галкина: «Срочно отозвать из групп лиц, отрицательно себя зарекомендовавших».

К сожалению, его решение оказалось запоздалым, слухи о предстоящей высадке разведывательных групп в Болгарии с целью организации восстания «пошли гулять» среди более чем тысячной болгарской колонии коминтерновцев в Москве.

«Каждый болгарский политэмигрант, – вспоминал И. Винаров, – считал своим долгом, делом личной и революционной чести идти в самое опасное место боя. Некоторых из них, кто не имел необходимого опыта работы во вражеском тылу, мы не вызывали, но каким-то образом они узнали, что наши группы готовятся к отправке туда, в Болгарию, и шли сами – и не раз, – настаивали, просили, умоляли принять их, чтобы встать в ряды первых, кто отправится сражаться на родную землю. Все они с трогательным волнением высказывали свои просьбы. А ведь просили только о том, чтобы им разрешили сражаться».

В этой связи нельзя было исключать и того, что вражеские спецслужбы, возможно, в том или ином виде получили (либо могли получить) информацию о планируемой операции. Последующий ее провал, когда большинство разведчиков были выслежены, а затем уничтожены или захвачены в плен, объясняется не только техническими и организационными просчетами при подготовке групп, но и тем, что противник, видимо, действительно мог заблаговременно узнать о готовящейся заброске в Болгарию. Но тогда, в июле сорок первого, как П. А. Судоплатов, так и его подчиненные вряд ли рассчитывали на подобный ход развития событий. Безжалостное военное время подгоняло их вперед.

Отсеяв нескольких явных болтунов, они определились по составу резидентуры, и 8 июля 1941 г. первые 32 добровольца приступили к подготовке на спецдачах НКВД неподалеку от станций Сходня, Быково и Можайское. В течение недели под руководством опытных инструкторов члены создаваемой резидентуры занимались интенсивной боевой подготовкой.

«Подготовка, – вспоминал И. Винаров, – началась с частью людей еще в Москве: там многие обучались стрельбе из различных видов оружия. После мы собрали людей в окрестностях столицы и организовали теоретические и практические занятия по минно-подрывному и радиоделу, прыжкам с парашютом. Изучали обстановку и политическое положение в стране и прочее… Занятия по минно-подрывному делу проводил инженер Басил Додев. Отличный электротехник, в недавнем прошлом главный инженер крупного московского завода, мой сотрудник по работе в 1924–1930 гг. в Вене».

В то время когда «Братушки» уже готовились к операции, в Коминтерне работа по подбору кадров продолжала набирать обороты. 11 июля в обращении к Берия Димитров писал:

«Кроме наших людей, которых отбираем и отдаем т. Судоплатову и V Управлению РККА, мы подобрали, проверили и подготовили группы иностранных коммунистов для партийно-политической работы и организации партизанского движения в Германии, Польше, Венгрии, Прикарпатской Украине и Болгарии.

Списки и справки на эти группы первой очереди отправили сегодня т. Меркулову. Немецкая группа – 11 человек, польская – 12 человек, венгерская – 12 человек, прикарпатско-украинская – 7 человек и болгарская – 11 человек.

Одновременно проверяем и подготовляем людей для групп второй очереди, а также для групп в другие страны…»

К сожалению, основная работа специальных структур Коминтерна по организации партизанского и диверсионного движения в странах Европы после 22 июня 1941 г. по большей части строилась на сиюминутной импровизации. Создававшаяся с 1926 г. и существовавшая на случай войны западных стран с СССР партизанская и диверсионная сеть в сопредельных государствах после 1936 г. почти полностью была разрушена. Перебросить разведывательно-диверсионные группы (а также оружие, снаряжение, продовольствие, питание для раций и т. п.) в тыл противника гораздо сложнее, чем активизировать заранее подготовленные обученные, идеологически мотивированные группы, имеющие на секретных базах необходимые запасы оружия, боеприпасов, питания, средств связи и средств передвижения. Именно такую же тактику на начальном этапе успешно использовали специалисты абвера, фактически перехватив наработанную ИККИ тактику и применив ее против ее же создателей.

После сдачи зачетов отдельными группами по 7–8 человек с 15 по 18 июля члены РДР «Братушки» были переброшены военной авиацией на оперативную базу разведотдела Черноморского флота в Севастополь. Там под руководством А. Галкина и начальника отдела полковника Б. Намгаладзе они продолжили занятия по боевой и специальной подготовке и шлифовали последние детали предстоящей операции. Проводились усиленные тренировки в гребле, плавании и пользовании надувными десантными лодками, поскольку было принято решение перебрасывать первую группу в Болгарию на подводных лодках. Со стороны Черноморского флота группу курировал заместитель начальника разведывательного отдела штаба С. Л. Ермаш.

«Нашу группу, – продолжает И. Винаров, – следовало перебросить в Болгарию как можно скорее. Другие группы, составленные также из людей, которые были включены в список, должны были последовать сразу же вслед за нами. Заботу об их комплектовании и направлении во вражеский тыл взял в свои руки Георгий Дамянов, в помощь которому были подключены Фердинанд Козовский, Карло Луканов, Жечо Гюмюшев, Стоян Палаучов, Йордан Кискппов и другие. Тридцать товарищей из второй группы были, как известно, переброшены в Болгарию по воздуху пятью группами. Они стали широко известны в нашей истории антифашистской борьбы как „парашютисты“. Наша группа стала называться группой так называемых „подводников“».

Все участники операции имели на вооружении несколько комплектов ручного стрелкового оружия, пистолеты типа «вальтер» или «маузер», ручные гранаты, автоматы, комплекты карт районов действия, деньги в болгарской и немецкой валюте, документы прикрытия и запас продовольствия. К 4 августа Б. Намгаладзе и А. Галкин полностью завершили работу над планом переброски резидентуры «Братушки» в Болгарию и доложили о нем в Москву П. А. Судоплатову. С незначительными изменениями план был им утвержден.

Первой 5 августа через Москву была отправлена группа во главе с Иваном Винаровым. В группу были подобраны болгары, знавшие турецкий язык: Янко Комитов Стоянов, Атанас Дойчев Мискетов и Тодор Фотакиев Николов. На специальном самолете группа прибыла в Тегеран и там растворилась в городе, который в те месяцы напоминал бурлящий котел. Сменив документы, разведчики в течение недели изучали остановку и, не обнаружив за собой следов слежки, выехали на границу. Там, благополучно пройдя пограничный контроль, они перешли в Турцию, откуда должны были перебраться в Болгарию. Но Винарова и его товарищей подвела досадная мелочь, а мелочей, как известно, в нелегальной работе не бывает. В Турции группу выследили, обнаружив неточности в паспортах. 26 августа Я. Стоянов и Т. Николов были арестованы турецкой полицией и через день выданы болгарским властям. И. Винаров и А. Мискетов были вынуждены искать убежище в советском посольстве, откуда в октябре 1941 г. вернулись в Москву.