Журнал Русская жизнь - Петербург (октябрь 2007)

Русская жизнь

№12, октябрь 2007

Петербург

* НАСУЩНОЕ *

Драмы

Патриарх. Наш Патриарх на трибуне Парламентской ассамблеи Совета Европы - наверное, самая яркая картинка, какая только может быть связана с этим достаточно скучным учреждением. Скорее всего, с точки зрения Русской православной церкви выступление Алексия II в ПАСЕ - свидетельство высокого статуса Русской православной церкви в мире и вообще серьезный успех, я не знаю. Но ощущение то ли бисера перед свиньями, то ли просто дипломатического провала остается очень сильным. С каждым нужно разговаривать на том языке, который ему понятен. Это, разумеется, не абсолютный принцип - некоторым удается превращать нарочитую темноту своей речи в конкурентное преимущество. Но этот эффект может утрачиваться в зависимости от аудитории - см. американский опыт Бориса Гребенщикова. Кажется, что-то подобное случилось и с Патриархом в Страсбурге. Слова о «появлении нового поколения прав, противоречащих нравственности» и об «оправдании безнравственных поступков с помощью прав человека» не могли не вызвать недоумения у европейских парламентариев, большая часть которых помешана именно на правах, осуждаемых Патриархом. Европейцы не допускают никакой полемики о своих базовых ценностях, и любой, кто на них покусится (а Патриарх явно покусился), предстает в их глазах дикарем. Нехорошо давать советы главе церкви, но все-таки эти обстоятельства стоило учитывать, принимая решение о поездке в Страсбург.

Пожар. В Москве случился страшный пожар - сгорело пятиэтажное здание на улице Машиностроения, в котором находился один из факультетов Московского института государственного и корпоративного управления. Десять погибших, несколько десятков раненых - не только ожоги и отравления, но переломы и ушибы - студенты, отрезанные от выходов огнем, прыгали из окон. Правительство Москвы, как заведено, выплатит по 150 тысяч рублей семьям погибших и по 50 тысяч раненым. Официальная версия причин возгорания уже появилась - деревянные перекрытия, загоревшиеся по «трагической случайности». Никаких сенсаций. Когда прошлой зимой во Владивостоке сгорело здание Сбербанка, из окон которого тоже прыгали люди, а начальство тоже говорило о трагической случайности, из Москвы казалось, что все дело в том, что Владивосток далеко, и жизнь там устроена по каким-то своим дальневосточным правилам. Но московский пожар произошел точно по такому же сценарию, и значит, дело не в географии. Просто мы как-то уже привыкли к тому, что деревянные перекрытия - это достаточное объяснение причины любого пожара, и к тому, что за последние полтора десятка лет ни один человек не сел в тюрьму за поджог - как будто никто в эти годы ничего не поджигал. Улица Машиностроения - это Южнопортовый район. Не центр, конечно, но в центре пожары уже отпылали, а пятиэтажное офисное здание и в Южнопортовом районе тоже кому-нибудь нужно. Наверняка, если поискать среди тех, кто мог на него претендовать, можно и до причин пожара докопаться. Но этим никто заниматься, конечно, не будет. Потому что деревянные перекрытия для нас - достаточное объяснение причины любого пожара.

Дроздов. Вечный вопрос - как стать звездой. Виктор Зубков, для которого этот вопрос уже не актуален, в первые же дни своего пребывания во главе российского правительства придумал еще один способ превращения маленького человека в полноценную медиафигуру. Свой опыт Зубков провел над Антоном Дроздовым - никому до того момента не известным начальником департамента экономики и финансов аппарата правительства. Когда на первом заседании кабинета под председательством Зубкова зашла речь о восстановлении Сахалина (конкретно - города Невельска, пострадавшего сильнее всего) после августовского землетрясения, Зубков почему-то обругал за задержки федеральных денег для острова именно Дроздова (который, между нами говоря, к восстановлению Сахалина по службе не имел вообще никакого отношения) и приказал чиновнику немедленно лететь на место и не возвращаться, пока ситуация не исправится. От Москвы до Южно-Сахалинска лететь восемь часов. Этого времени хватило для того, чтобы наказанный непонятно за что чиновник превратился (по крайней мере, в глазах островитян) в чрезвычайного комиссара, который поднимет Сахалин из руин. И действительно - Дроздов проводил совещания с местными властями, сам кого-то ругал, раздавал населению жилищные сертификаты, - в общем, из клерка стал медиафигурой, а то и федеральным политиком. Через три недели после первого заседания правительства Зубков отозвал Дроздова в Москву, посчитав его миссию выполненной. Но в Москву вернулся другой человек - не безвестный клерк, а всенародно знаменитый и потому уверенный в себе кризис-менеджер. Одно обидно - предвыборные списки всех партий уже сформированы, а то бы - ну, вы поняли.

Дипломатия. Словарь Ожегова трактует слово «дипломат» в том числе и так: «человек, действующий дипломатично, тонко». Посол России в Грузии Вячеслав Коваленко - тот еще дипломат. Выступая в Тбилиси на встрече с творческой интеллигенцией, российский посол, в частности, заявил: «Вас, грузин, в Грузии проживает 3 миллиона человек, вы стали реликтовым и вымирающим народом. Россия - огромное государство, оно может переварить демографические трудности, но вы, грузины, не справитесь с этой проблемой, вы исчезнете». Исчезнут грузины или нет - дело десятое, бесспорно одно: страны обмениваются послами явно не для того, чтобы послы объясняли туземцам, что те скоро вымрут, потому что стали «реликтовым народом». Эпизод с выступлением Коваленко можно было бы считать локальным курьезом (а возмущенные ответные заявления грузинских властей можно и вовсе проигнорировать - они про нас каждый день еще не то говорят), если бы он не был отражением одной достаточно серьезной проблемы. Понятно, что для уважающего себя российского дипломата работать где-нибудь в Ташкенте или том же Тбилиси - говоря недипломатическим языком, западло, и ничего нового в этом нет. Еще пятьдесят лет назад Хрущев, желая наказать Молотова за «антипартийную группу», отправил его послом в Монголию - тогдашнее «ближнее зарубежье». С распадом Советского Союза количество «монголий» на карте мира заметно увеличилось, и второстепенных с мидовской точки зрения стран хватает теперь и для политических отставников (Черномырдин в Киеве, Рамазан Абдулатипов в Душанбе и т.п.), и для тех дипломатов, которые не доросли до Лондона и Вашингтона (послужной список Вячеслава Коваленко состоит из Ливана, Туниса и Белоруссии). Логика в этом принципе, конечно, есть, но она не учитывает того, что со многими постсоветскими странами у России отношения складываются не очень, и для удержания этих отношений в рамках приличия нужны супердипломаты, а не мидовский или кремлевский неликвид. Как-то глупо воевать только из-за того, что нормальные дипломаты не хотят работать в Тбилиси.

Полпреды. В двух из семи федеральных округов к началу октября поменялись полпреды президента. Вначале в Москву из Ростова переехал Дмитрий Козак, сменивший должность полномочного представителя в Южном округе (это кресло занял Григорий Рапота, ранее тихо возглавлявший ЕврАзЭС) на кресло министра регионального развития, вслед за ним из Хабаровска приехал Камиль Исхаков, который до сих пор был полпредом на Дальнем Востоке, а теперь станет заместителем Козака в министерстве. Два эпизода - это, может быть, не тенденция, но уже симптом, а на фоне перераспределения министерских обязанностей в пользу министерства регионального развития и заявлений Козака об «оживлении» Минрегионразвития и, в частности, о создании в министерстве «подразделения быстрого реагирования» обезглавливание полпредств выглядит и вовсе многозначительно. Созданная Путиным в 2000 году система, позволявшая ему контролировать и при необходимости нейтрализовывать большей частью нелояльных глав регионов, себя, очевидно, исчерпала - президентские кураторы над нынешними губернаторами, каждый из которых фактически назначен президентом, становятся атавизмом. Теперь институт полпредств, скорее всего, либо окончательно превратится в «страхующую декорацию», либо просто будет отменен. Это, если что, был политический прогноз. События последних недель (от назначения Зубкова до Путина в списке «Единой России») привели к тому, что политический прогноз как явление может окончательно исчезнуть, и эту заметку можно считать слабой попыткой сопротивления, в общем, удручающему ходу событий.

Госнаркоконтроль. Аресты в Госнаркоконтроле выглядят как новое дело «оборотней в погонах». По обвинениям в превышениях и злоупотреблениях должностными полномочиями, а также в получении взяток и нарушении тайны телефонных переговоров задержана группа высокопоставленных сотрудников ФСКН во главе с начальником департамента оперативного обеспечения генерал-лейтенантом Александром Бульбовым. Как сообщил «Интерфакс», Бульбова брали в аэропорту «Домодедово», и при задержании его сотрудники пытались оказать сопротивление. Все как в кино, однако с выводами о предвыборной рекламной операции «Оборотни-2» спешить не стоит, как не стоит спешить и с рассуждениями о том, что аресты в ФСКН свидетельствуют об ухудшении аппаратного положения главы этого ведомства Виктора Черкесова. Ни о чем таком эти аресты не свидетельствуют. Просто генерал Бульбов имел отношение к расследованию дела о торговле мебелью в магазинах «Гранд» и «Три кита», а люди, имеющие к этому делу отношение, традиционно находятся в группе риска. В свое время именно из-за этого дела лишились должностей следователь Зайцев, который сам оказался под следствием, и судья Кудешкина, которая отказалась судить Зайцева. Главным результатом продолжающегося уже много лет с переменным успехом следствия стало окончательное подтверждение гипотезы, согласно которой, если среди фигурантов дела есть влиятельные сотрудники ФСБ и прокуратуры, то дело раскрыто не будет никогда. Госнаркоконтроль занимался делом «Трех китов» по поручению президента - ведомство Виктора Черкесова оказалось единственной спецслужбой, сотрудники которой не имели отношения к расследуемому бизнесу. В газетах пишут, что именно Бульбов добился массовых отставок в ФСБ и Генпрокуратуре. А теперь арестовали самого Бульбова. Его, казалось бы, могущественный начальник написал для «Коммерсанта» возмущенную статью о воинах, которые превращаются в торговцев, но она только усиливает ощущение тотальной ненормальности происходящего - публичной полемики между руководителями спецслужб в России не было даже в пресловутом начале девяностых. Один из наиболее популярных тезисов современной антироссийской западной риторики сводится к тому, что президент Путин сосредоточил в своих руках необъятную власть и держит под контролем все, что только есть в нашей стране. Россия, в свою очередь, тратит огромные деньги на улучшение своего имиджа за рубежом, есть даже специальный телеканал «Russia Today», созданный для этих целей. Но значительного успеха в улучшении своего имиджа России добиться так и не удалось. Вот если бы по «Russia Today» круглосуточно крутили сюжеты о деле «Трех китов», мировая общественность увидела бы, что президент Путин не настолько всесилен, как кажется из-за границы. Когда его президентские усилия (речь не только о Госнаркоконтроле - стоит вспомнить и следователя Лоскутова, которому Путин поручал расследование этого дела в прошлом году) наталкиваются на сопротивление коррумпированных силовиков, исход битвы неочевиден. Не знаю, можно ли такое положение дел называть демократией, но что это не диктатура - совершенно точно.