Журнал Русская жизнь - Возраст (март 2009) Страница 10

Наступает вечер. После дневной спячки в домах терпимости начинают копошиться, словно муравьи, женщины-проститутки и прислуга; женщины ходят в одних нижних юбках и спальных кофточках. Иногда прислуга, а большей частью сами женщины с кувшинами идут за водой, чтобы наполнить ей умывальники; умывшись и сделав головную прическу, женщина приступает к уборке своей постели, затем начинается разборка всевозможных коробочек, находящихся на столе и нужные откладываются в сторону, содержимое которых: пудра или очищенный мел, вазелин, сальная свечка, кармин, сажа и пр., и пр. Прежде всего женщина наводит сажей брови и ресницы, после чего смазывает их немного керосином, затем намазывает лицо салом, на сало кармин не сплошь, а известные места, как-то щеки, подбородок, между бровей и потом уже начинают пудриться; окончивши эту процедуру она начинает одеваться, по окончании туалета выходит в «зало» и помещается на стул в ожидании гостя, и так поступает каждая и ежедневно. Часам к семи вечера все женщины уже в «зало», некоторые прогуливаются, разговаривают, смеются; разговоры их обыкновенно на одну тему: некоторые рассказывают эпизоды после проведенной ночи с Васей, другая говорит «сегодня обещался приехать Ваничка», третья в ожидании Миши, Гриши, Степы и т. д. Наконец, этот бессмысленный говор прерывается, входят гости, размещаются по стульям, предварительно снявши верхнюю одежду в передней.

- Закажите что-нибудь спеть или станцевать, молодые люди? - обращаются к ним сразу несколько проституток. Если гости изъявляют желание, то пианист или вообще музыканты, которых бывает по нескольку человек в домах терпимости, дают аккорд и женщины встают в «хор» и поют какую-нибудь песню вроде «Ехал с ярмарки ухарь-купец» или ей подобную, а иногда гости сами указывают, какую им спеть песню. Песня спета, музыканты получают за нее 50 коп., затем женщины опять просят гостей заказать станцевать, и если гости согласны - танцуют какой-нибудь танец: польку, вальс, казачок, падеспань, лезгинку и др. После песни и танцев женщины приглашают гостей пройти в комнату. Идут. Там женщины просят гостей чем-нибудь угостить их, т. е. купить пива или вин. Гости требуют слугу и просят подать то, что им нравится. Подано. Начинается попойка. Сначала идет все чинно-благородно, болтают кое о чем, перекидываются остротами, но по мере выпитых спиртных напитков разговор все становится оживленнее, начинают слышаться время от времени сальности и чем дальше, тем шумнее, начинают слышаться песни, уже совместные - и женщин-проституток и подгулявших гостей.

Дело идет! Тут приходят еще посетители, и еще, и еще, одни уходят, другие приходят; и так часов до четырех, до пяти утра: музыка, пенье, пляски, выпивка, скрип кроватей… Наконец, мало-помалу шум и веселье начинают стихать, некоторые гости разъехались по домам, некоторые в объятьях блудницы засыпают беспробудным сном, двери дома терпимости закрываются, гасятся огни и все окончательно стихает. Вдруг, не проходит и получаса, слышен стук в двери. Усталый слуга неохотно встает, впускает поздних гостей и несмотря на то, что женщины-проститутки полупьяные и только что успевшие заснуть, снова будятся слугой, который ходит по комнате и будит, так сказать, «свободных женщин», так как не все же бывают заняты гостями «на ночь», некоторые имели «на время» гостя. Вот их-то слуга и поднимает: обрюзглые, полупьяные, растрепанные, протирают глаза, глядящие бессмысленно и, кой-как уже, не с такой тщательностью, как с начала вечера, приводят свой туалет в порядок и идут к гостям, поместившимся уже не в «зало», а в одной какой-либо комнате.

Женщина- проститутка считает за великое счастье, если ее гость занял ее «на ночь», она тогда спокойно будет спать, зная, что с приходом поздних гостей прислуга ее не потревожит, а вот те несчастные, которые имели только на время гостя, уже усталые, должны беспрекословно вставать и «завлекать» пришедших гостей, что они и делают, стараясь по возможности быть любезными и каждое слово говорить с улыбочкой на лице, которое скорее же склонно плакать, чем улыбаться; в словах слышится ласка, а в душе одно проклятие пришедшим так не вовремя гостям, потревожившим сон, в котором так нуждалась проститутка.

Пришедшие требуют спиртных напитков, и начинается опять попойка, посылают за музыкантом и снова пляски и песни, иногда часов до 12 дня. Немудрено, что женщины-проститутки преждевременно уходят в могилу: какой организм не подорвется от таких ненормальностей?

Иногда в дом терпимости приезжает подрядчик, заводчик или купец, известный под названием «хорошего гостя» (хорошим гостем у проституток и предпринимателей зовется тот, кто беспощадно тратит деньги в большом количестве), и вот уже начинается основательная гулянка: недостаточно того, что эти богатенькие людишки отравляют женщин-проституток, заставляя иногда женщину выпить бутылку коньяку чайными стаканами, так они стараются еще и надругаться, насмеяться над ними, платя по 50 и 100 рублей хозяйке и требуя, чтобы женщины разделись донага, что, конечно, и исполняется; нагих женщин заставляют танцевать всевозможные танцы, в том числе и канкан… вот до чего иногда доходит человечество! Или еще хуже, заставляют пьяную проститутку с кем-либо из прислуги на глазах, в том кабинете, где пьянствуют гуляки, производить совокупление.

Как некоторые мужчины, так и женщины-проститутки бывают страшно развращены, их развратная болезнь не знает пределов: женщина имеет совокупление в разных позициях, не пренебрегая ничем, даже «задним проходом», устраивают так называемый «миньет»… Мужчины же есть хлыстуны и лизуны. Хлыстуны это те, которые не могут иметь совокупление с женщиной, они раздеваются донага, ложатся на кровать вниз лицом и заставляют женщину-проститутку за известное вознаграждение хлестать их по обнаженной спине ремнем или прутом, находя в этом бичевании половое удовольствие… Лизуны же уподобляются собаке… даже делают во время месячных очищений (regul), бывающих у женщин! И невероятно, а все же голый правдивый факт!

Бывает даже так: устраивают «миньет», плоть мужчины сходит в рот проститутки, откуда ее перемещают в стакан, наполняют последний шампанским и заставляют женщину пить, за известное вознаграждение, что пьяная и бессознательная женщина и делает; или просто после того, как плоть мужчины сойдет в рот проститутки, то ей сейчас же, не давая сплюнуть, дают шампанского, с которым плоть и проглатывается! Вот какое варварское надругание бывает над женщиной-проституткой! Конечно, над бессознательно пьяной все можно сделать, но хорошо ли это?

Дома терпимости наполняют женщины-проститутки разных возрастов и национальностей, а именно: русские, которых наибольший процент, татарки, немки, француженки, чувашки, якутки, вотячки, бурятки и пр. Я знаю одного содержателя (хотя права для содержания домов терпимости выдаются только на имя женщин, но хозяйничают-то всегда их мужья или сожители) в городе Уфе, у которого число проституток доходит иногда до ста! И при том всевозможных вероисповеданий; интересно взглянуть на этот «зверинец», и больно, и смешно! Кормят их чуть ли не отбросами: картошкой, сваренной в мундирах, да холодным мясом, да и то не в достаточном количестве; ходят они полураздетые, некоторые босые, в ситцевых платьишках, не имея положительно ничего, бьют их хуже скотины, и они вполне заслуживают названия «жертв терпения». Терпят и живут, потому что деваться некуда, хоть холодно и голодно, да все же под крышей!

Как проститутки, так и весь персонал дома терпимости попадает в него по разным причинам: кто с пьянства, кто по нужде, кто по охоте, но замечательно то, что ни один член этой развращенной семьи не бывает доволен своим положением, начиная с проститутки и кончая дворником, все жаждут для себя лучшего, т. е. более правильной, разумной жизни, но оказывается дорога в дом терпимости широка, оттуда очень узка! Широкий путь ведет к погибели!

Трудно выбраться из дома терпимости не только проститутке, но и мужскому персоналу; еще порядочный музыкант, если он одинокий, может уехать в другой город, где его не знают, и может поступить в оркестр, а для остальных-то не так легко это сделать, потому что редкий, очень редкий из них знает какое-либо ремесло, большею частью эти люди неспособны ни на что; тяжелый труд им не по рукам, большая часть из них неграмотные, ну как они могут выйти из дома терпимости, да притом же все они пристрастились к спиртным напиткам, бросив которые, им будет уже не по себе; некоторые из них скапливали деньги, и довольно порядочные, рублей 500, оставляли дома терпимости, уезжали в другой город и там занимались торговлей, но не пройдет и двух месяцев, как они снова возвращались в покинутые ими дома терпимости оборванными, без копейки денег. Жизнь слуги, так же, как и жизнь проститутки, течет ненормально: где недоспит, где недоест! Хотя труд слуги оплачивается хорошо (конечно, не предпринимателями, у которых они служат бесплатно, только пользуясь столом и помещением для сна, но посетителями, которые дарят им «на чай», а у некоторых и сами умеют взять), но все же они бывают недовольны своей жизнью.