Газета День Литературы - Газета День Литературы # 171 (2010 11) Страница 10
Газета День Литературы - Газета День Литературы # 171 (2010 11) читать онлайн бесплатно
– Да, я понял.
– Как я вам только что докладывал, около часу ночи на 28-го мая мною было сделано распоряжение об отправке 63 разбойников, задержанных по приказанию градоначальника во дворе фабрики Винтер, в Рогожский полицейский дом. Обычно там задержанные в районе Замоскворечья не содержатся. Мы провели по улицам означенных лиц настолько скрытно, что рабочие и другие обыватели Замоскворечья целый день 28 мая не знали, куда помещены арестованные люди. Сделав упомянутое распоряжение, я поехал к градоначальнику с докладом.
Вернулся же в свою квартиру около 3 часов ночи. По телефону я передал приказание о том, чтобы с 6 часов утра все свободные городовые и околоточные надзиратели находились при управлениях участков и чтобы проживающие на фабриках и заводах лица с немецкими фамилиями были предупреждены об опасности, которая может им грозить. В 6 часов утра я проверил по телефону, исполнено ли моё приказание, и сделал распоряжение об отправке в назначенные места конных нарядов. Интересуют ли вас, ваше величество, сии подробности?
– Продолжайте, Николай Антонович!
Джунковский одобрительно закачал головой, показывая Миткевичу-Жолтку, что именно на подробное повествование Царь и рассчитывает. Император считал для себя необходимым вникать в детали, разумно считая, что в них-то "и таится дьявол". Джунковский же был заинтересован в скорейшем завершении прокурорской и сенатской проверок деятельности московской полиции.
Сновавшие по коридорам здания московского градоначальника подлые людишки из прокуратуры изрядно ему надоели, да и сам Миткевич-Жолток вызывал в нём искреннюю и уже ничем не скрываемую симпатию. Жандарм понимал, что во всей Российской Империи есть только один человек, во власти которого – остановить возможное судебное преследование московских полицейских чинов, сделавших, по сути, всё от них возможное для усмирения взбунтовавшейся московской черни. Этим человеком был сидящий по его левую руку царь Николай, и Джунковский желал, чтобы докладчик произвёл на него серьёзное и приятное впечатление. Джунковский болел за Миткевича-Жолтка всей душой и даже не замечал, как его волнение и подёргивание себя за ус всё более становилось заметным государю. Впрочем, царь не хотел сбивать рапорт полицмейстера и сосредоточил всё свое внимание на излагаемых им и до сих пор не известных ему фактах.
– Около 7 часов утра мне было доложено, что рабочие фабрики Товарищества Рябовской мануфактуры, в числе около 600 человек, вышли с фабрики с вашим портретом и с национальными флагами. Было также передано, что с пением гимна и молитвы они направились к фабрике Даниловской мануфактуры, и что, не приступивши к работам, рабочие этой фабрики ищут немцев.
– Лучше бы они их на фронте искали!
– Так точно! …Вызвав к Серпуховской заставе 20 конных городовых от 3-го отделения, я поехал туда с приставом Диевским и встретил у заставы многочисленную толпу. Она вела 10 человек немцев-эльзасцев. Опасаясь, что, пока эльзасцев доведут до управления участка, они будут избиты до смерти, я объявил, что арестую их тотчас же и с конвоем отправлю в пересыльную тюрьму. Эльзасцы были переданы полиции. Исключительно для их собственной безопасности, действительно, они были отправлены в означенную тюрьму, причем в заранее приготовленной арестантской карете. Дав необходимые указания исполнявшему обязанности пристава, я поехал на электрическую станцию Общества 1886 года. Оттуда были получены известия тревожного характера. Я приказал 20 конным городовым переехать от Серпуховской заставы на эту станцию. Дорогою, сворачивая с Кузнецкой улицы на Пятницкую, я увидел толпу у ворот Пятницкого полицейского дома и, остановившись, пошёл к ней. Как оказалось впоследствии, толпа эта до моего приезда была встречена приставом подполковником Танасюком. Ему-то она и предъявила требование об освобождении арестованных накануне 63 рабочих. Пристав объяснял, что здесь никаких рабочих, мол, нет, и где они содержатся, ему не известно. Вместе с тем, пристав разъяснил толпе, что освобождение этих арестованных зависит от недавно назначенного на Москву вашим высочайшим указом князя Юсупова и судебных властей, а не от полиции. Мне показалось, что толпа начала сдаваться на убеждение пристава, так как голова её стала выходить на Пятницкую улицу. Как раз в этот момент к Пятницкому полицейскому дому подъехал и я. Но тут от Серпуховских ворот по Пятницкой улице подошла новая толпа, ещё более многочисленная, чем первая. Теперь уже ими ко мне были предъявлены требования освободить задержанных накануне 63 человека или сказать, где они находятся. Я увещевал толпу не производить насилия, что мне и удалось отчасти, так как бывшие впереди начали продвигаться к Климентовскому переулку. Однако значительное число людей рассыпалось по двору и продолжало требовать освобождения арестованных. Некоторые из них кричали, чтобы выдали им немцев-шпионов. Я вошёл в управление участка и приказал вызвать по телефону конный наряд от Серпуховской заставы.
– Где в то время находился генерал Адрианов?
– Градоначальник как раз прибыл на место и потребовал меня и пристава к себе. Мы вышли на улицу, на угол Климентовского переулка, и стояли возле градоначальника, пока он убеждал толпу, что своею властью он не может освободить арестованных, а это зависит от главноначальствующего и прокурора Московского Окружного суда. Могу подтвердить, что бывшие на улице поверили Александру Александровичу и двинулись было к Чугунному мосту. Генерал Адрианов сразу же уехал. Но бывшие во дворе не слыхали его убеждений и продолжали наседать на помощника пристава Барабаша. Они угрожали ему произвести разгромы арестантского корпуса. Некоторые из толпы влезали на крышу этого корпуса, стараясь проникнуть на чердак. Я увидел это, когда проводил градоначальника и с приставом подполковником Танасюком и коллежским советником Диевским вошёл во двор Пятницкого полицейского дома.
К этому времени туда успела ввалиться ещё одна толпа. Впереди неё женщина несла банку с заспиртованным недоноском и кричала: "вот как немцы избивают детей".
– Боже, спаси!
– Пристав подполковник Танасюк стал разъяснять толпе, что заспиртованный недоносок есть препарат для научной цели. Я же с приставом Диевским пробился к арестантскому корпусу. В это время выделенные толпою человек 20-30 проверяли арестованных. Сюда же через 2-3 минуты пришёл пристав Танасюк, с которым мы убедили проверявших выйти во двор, что они и исполнили. Именно тогда нами был обнаружен побег 6 лиц, содержавшихся в полицейском доме. Воспользовавшись суматохою, они скрылись. Эти лица либо ожидали отправления в Сыскную полицию, либо отбывали арест за торговлю вином. Толпа, убедившись, что ни арестованных рабочих, ни немцев в Пятницком полицейском доме нет, стала расходиться. Когда прибыл конный наряд, во дворе оставались незначительные кучки людей.
– Так что же всё-таки там произошло, и как могло подобное случиться, генерал?
– Как я выяснил впоследствии, допуск депутации от толпы к арестантским камерам произошёл при следующих обстоятельствах. Помощник пристава Барабаш был окружён плотным кольцом озлобленных людей. Долгое время он пытался убедить их уйти со двора, и только видя, что арестантскому корпусу угрожает опасность и слыша крики: "Генерал приказал открыть камеры", он, не имея возможности проверить основательность этих криков, предложил дежурному помощнику смотрителя идти к камерам и взять с собою ключи.
– Ловко они это с ним проделали!
– Камеры были открыты. При этом помощник пристава Барабаш был оттиснут к пожарным сараям. Толпа намеревалась их ломать, заподозрив, что арестованные накануне рабочие спрятаны там.
– Что это были за люди? Эти… которым удалось бежать? Политические?
– Четверо сидели за незаконную торговлю вином на улице, один – злостный мелкий должник-пьяница, и шестой – крестьянин, затеявший в кабаке ссору.
– Гм. Мне доложили, что побег был осуществлен группой революционно настроенных людей, можно сказать, зачинщиков погромов.
– Никак нет. Это были люди, задержанные ещё за пару дней до беспорядков и по тем основаниям, что я только что вам доложил. Люди социальных низов, допустившие незначительные правонарушения. Так вот. Я не отдавал распоряжения допустить депутацию от толпы проверять этих арестованных и не знал о проверке, пока не пробился к арестантскому корпусу. Почему из толпы кричали, что "генерал разрешил произвести проверку" и кого подразумевали под словом "генерал", меня или градоначальника, я не знаю. Если бы я и пристав подполковник Танасюк успели бы подойти к арестантскому корпусу ранее, то не допустили бы толпу в камеры. Побега 6 арестованных тогда бы не было. Но мы сочли своею обязанностью не оставлять градоначальника одного среди ожесточённой массы людей, ввиду опасности насильственных против него действий. Они могли последовать от окрика какого-нибудь хулигана, как это было накануне в отношении пристава подполковника Эклона, о чём я уже вам, государь, докладывал.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.