Компьютерра - Журнал "Компьютерра" N782 Страница 10

Начну с «Тараса Бульбы», который, по всем признакам, ранил незалежные сердца гораздо забористее, чем отечественные. Что не удивительно: народ в средней школе давно уже учится плохо, первоисточники читает невнимательно, а потому заводится с пол-оборота от идеологем стопятидесятилет-ней свежести. Поскольку обитателям Российской Федерации малоросские идеологемы Николая Васильевича Гоголя по полному шарабану, фильм «Тарас Бульба» и не вызвал волны,

желанной тем, кто его заказывал и проплачивал. Незалежным же нашим братьям идеологемы Гоголя показались яростно злободневными, вот они и возбудились не на шутку.

Как я уже сказал, масла в огонь подлили политики, которые с простотой старушки, под-кладывающей веточки в костер Яна Гуса, первыми расписались в плохой школьной успеваемости: «Николай Гоголь был первым малороссом. Что касается фильма - это однозначно продукт информационной войны, которую ведет Россия. С точки зрения РФ - она ведет себя правильно. Не имея своих героев, россияне ищут их в других нациях». - отомстил за художественное оскорбление глава Всеукраинского объединения «Свобода» ОлегТягнибок.

Политикам вторит продвинутая в незалежном отношении пресса: «Смерть каждого героя-казака сопровождается прощальной фразой, в которой он благословляет «Русскую землю» , То, что у Гоголя было органичным плетением трагического момента, у Бортко превращается в пафосный фрагмент, грубо вмонтированный в историческую драму по идеологическим соображениям. Кино как жанр искусства тут умирает, мы вынуждены пересматривать банальную агитку, в которую превратился российский кинематограф последних лет», - сокрушается газета «Украина молодая».

Не отстают и вечно вчерашние: президиум ЦК Компартии Украины удостоил 22 апреля 2009 года Владимира Владимировича Бортко Ленинской премии «за высокохудожественное воплощение в киноискусстве идеалов дружбы украинского и русского народов, пропаганду общего исторического и культурного наследия».

Короче говоря, читатель уже догадался: украинских людей больше всего смутила в фильме Бортко частота употребления фраз «русская земля», "русский дух» и «русский царь». Фраза «православная вера», звучащая не реже «русской земли», никого не смутила. На аналогичном - фразеологическом - уровне фильм «Тарас Бульба» воспринимается на Украине и гражданами-обывателями, которые, в зависимости от геополитической ориентации, восторженно приветствуют художественное творение российского режиссера либо проклинают его за посягательство.

Наблюдений эти забавны исключительно в одном отношении: они иллюстрируют мою давнюю теорию о том, что общественно-политическая организация общества поразительным образом формирует эстетику этого общества в частности и его ноосферу в целом. Согласитесь: ну чем «Тарас Бульба» вам не «Рейчел, выходящая замуж»? Кажется, кто-то из читателей проводил эту параллель при обсуждении контекстной «Голубятни» на форуме,

Меж тем параллель эта крайне обманчива. В первую

ухищрялись в жонглировании словами письменники«Украины молодой» («То, что у Гоголя было органичным плетением трагического момента, у Бортко превращается в пафосный фрагмент»), от всякого прилежного школьника не утаится истина: «Русский дух», «Русская земля» - это никакое, на фиг, не «плетение», а глубинная первооснова всей повести Гоголя! Вокруг этого в «Тарасе Бульбе» все вертится, ради этого, собственно, повесть и была написана. т.

Не буду скрывать: педалирование «земли» и «духа» в фильме Бортко с наскока меня тоже слегка ошарашило, однако я сразу же поступил сообразно честному филологу: извлек из электронной библиотеки первоисточник и перепроверил подозрения. Подозрения подтвердились: режиссер Владимир Владимирович Бортко свято сохранил каждый изгиб патриотической мысли класси-

ство подтвердилось, и оппоненты угодили в ловушку, приписав проклятому Путинлянду то, что в действительности принадлежит великому патриоту Российской империи середины XIX века.

На уровне асе того же пафоса Гоголя восприняли фильм и рядовые украинские зрители. Почему этот уровень столь примитивен? Ну как же: ведь примитивна (по молодости!) сама общественно-политическая организация Незалежного государства, которая и формирует эстетику общества {см. выше).

В России, как я сказал, фильм на уровне идеологии восприняли разве что сами заказчики: рядовому народу все эти «русские духи» и «земли» оказались по полному шарабану. Опять же - почему? Потому что общественно-политическое дышло нашего отечества давно заматерело и развернуто в диаметрально противоположную сторону: наш народ целеустрем-

НИЧЕГОБОЛЕЕУЖАСНОГО, БЕСПОМОЩНОГО, ПРИМИТИВНОГОИ ХАЛТУРНОГОИМЕННОВХУДОЖЕСТВЕННОМОТНОШЕНИИЯНА ЭКРАНЕДАВНОНЕВИДЕЛ, ЕСЛИВООБЩЕВИДЕЛКОГДА-ЛИБО

очередь потому, что в ней происходит путаница идеологии произведения искусства с идеологией восприятия. В «Рахили» мульти-культи-агитка вмонтирована в послание режиссера, тогда как пафос «русского духа» и «русской земли» к режиссеру Владимиру Бортко имеет лишь опосредованное отношение. Весь этот пафос сконцентрирован в первоисточнике - повести нашего великого классика Николая Васильевича! Как бы ни

ка, до последнего нюанса, до мизерной крошки. Целые куски литературного сценария фильма дословно повторяют пассажи из повести Гоголя - явление довольно редкое в современной кинематографии.

У меня даже возникла шальная мысль, что снимался фильм именно с этим (наивно) дьявольским умыслом - в надежде на школьное невежество (мнимых) идеологических оппонентов. Что ж, расчет оправдался, невеже-

лен и сосредоточен, На распиле бабла. Общенародный всенациональный распил бабла - это сегодня главная идеологема Российской Федерации, поэтому обыватель плевать хотел на ляхов (кто они, вообще, такие? Где живут? С чем их едят?). Зато запрет импорта криворульных автомобилей - вот проблема вселенского масштаба!

Поскольку реклама фильма «Тарас Бульба» оказалась нешуточной, народ в кинотеа-

тры потянулся, идеологический аспект действа пустил побоку и сосредоточился на том, что и полагается: на художественных достоинствах творения Бортко. Сосредоточился и… не вдохновился! Вышел уныло из кинотеатра, смачно плюнул себе под ноги и вернулся к злободневным реалиям: единодушной поддержке кандидатов «Единой России» на выборах в мэры Сочи и борьбе за право кататься не на «Сама-рах», а на списанных «Тойотах».

И тут начинается самое интересное, А почему, собственно, наши соотечественники не вдохновились художественными достоинствами «Тараса Буль-бы»? А потому, что в фильме Владимира Владимировича Бортко таковых достоинств нет! В этой унылой констатации и заключается основная сермяга и трагедия сюжета. Ничего более ужасного, беспомощного, примитивного и халтурного именно в художественном отношении я на экране давно не видел, если вообще видел когда-либо. Потому что батальные сцены (составляющие, по злой иронии, чуть ли не большую часть киноленты) «Тараса Бульбы» дают сто фор любым «Красным колоколам», в которых мексиканские повстанцы скачут вокруг осажденной крепости и скачут, скачут и скачут, скачут и скачут, скачут и скачут, но так ничего зрелищного и не наскакивают.

У большого художника Сер гея Федоровича Бондарчука рекрутированные солдаты Советской Армии хоть скакали профессионально, тогда как статисты Владимира Бортко вытворяют в кадре вещи просто умопомрачительные. Дабы не удавливать читателей собственными наблюдениями, предлагаю эксперимент: запустите по новой «Тараса Бульбу», выберите любой батальный кадр (он в фильме - каждый второй) и вместо общего сумбура действия и монтажного примитива («взмах сабли - порез на теле крупным планом») сосредоточьтесь на любой паре статистов, фехтующих по углам кадра - вам откроется такая нирвана, что ни в сказке сказать, ни пером написать! Люди монотонно, слово под бой метронома, размахивают сабельками туда-сюда и при этом озираются по сторонам («Интересно, а что сейчас Вася делает? А Колян? А вон Петька, вона! Ну, умора!»). В какой-то момент статисты одумываются, поворачивают головы друг к другу, один из них картинно задирает локоть (то ли как в танце «Семь сорок», то ли как в шлягере 80-х про утят), другой аккуратно засовывает ему под локоть бутафорское холодное оружие, локоть прижимается к туловищу, картинное падение, и - вот она, трагическая кончина за «землю» и «дух».