Эксперт Эксперт - Эксперт № 41 (2014) Страница 10

Это означает существенное изменение приоритетов бюджетной политики, ведь до недавнего времени, особенно в 2009–2010 годах, именно социальные расходы наращивались в первую очередь. Однако уже в прошлом году Минфин начал перебрасывать финансирование социальных мандатов на региональные бюджеты, при этом никак не подкрепив последние источниками дополнительных доходов, что вызвало резкое нарастание бюджетного дефицита и долгов субъектов федерации.

Важной новацией следует считать и ограничение роста зарплат в бюджетном секторе уровнем инфляции (5,5% в 2015 году), что, по мнению Минфина, послужит камертоном для правильной настройки зарплат и в частном секторе. На наш взгляд, это давно назревшее решение, так как до июля нынешнего года рост зарплат в бюджетном секторе устойчиво, а в течение большей части периода с 2012 года — в разы превышал их рост в частном, редко опускаясь ниже 20% в год.

Дефицит бюджета запланирован в 0,6% ВВП на все годы с 2015-го по 2017-й. Финансировать его предполагается за счет размещения долговых обязательств правительства России на внутреннем и внешнем рынках. В 2015 году Минфин планирует привлечь на внутреннем рынке чуть более 1 трлн рублей, в 2016–2017-м — 800,7 млрд и 932,7 млрд соответственно. На внешних рынках планируется привлекать примерно по 7 млрд долларов ежегодно. Заложенный в бюджет лимит внутреннего долга на конец 2017 года составит 9,76% ВВП, внешнего — около 3,4% ВВП. Другими словами, в аппаратной схватке победил Минфин, и правительство пока что игнорирует идеи МЭР стимулировать экономику путем наращивания госдолга.

Тарифы на грузовые перевозки будут проиндексированы по ставке 10%, а не 7,5, как вытекает из официального прогноза инфляции; в противном случае РЖД в 2015 году обещало убыток в 60 млрд рублей и сокращение персонала. В качестве альтернативы МЭР обещал субсидию железнодорожникам на 30 млрд рублей, но этого показалось мало, и РЖД удалось-таки выкрутить руки правительству, что добавило порядка 0,2 процентного пункта к прогнозной инфляции 2015 года (реальная прибавка, скорее всего, будет больше).

Профанация правила

Нефтегазовые доходы учтены в бюджете с формальным соблюдением бюджетного правила исходя из цены нефти 96 долларов за баррель (а также прогноза инфляции на 2015 год 5,5% и среднегодового курса 37,7 рубля за доллар). Эта консервативная оценка позволит заместить дополнительными нефтегазовыми доходами выпадающие ненефтяные доходы и источники финансирования дефицита, если, конечно, нефть не нырнет устойчиво ниже 90 или даже 80 долларов за баррель (такой шоковый сценарий в качестве резервного обсчитывает сейчас Банк России для проработки контуров денежно-кредитной политики в нештатных условиях).

В текущем году с учетом улетевшего в заоблачные выси валютного курса дополнительные поступления в бюджет от нефти и газа, вероятно, превысят триллион рублей, невзирая на скромную в последнее время цену нефти в долларах и рухнувшую по сравнению с показателями кризиса 2009 года добычу газа, что позволит компенсировать тяжелые условия заимствований и мифические поступления от приватизации, постоянно включаемые в расчеты для обхода бюджетного правила.

На будущий год от приватизации госкомпаний Минфин намерен выручить 158,5 млрд рублей. В частности, планируется выставить на продажу около 19% акций «Роснефти», которые, по оценке Минфина, могут стоить более 500 млрд рублей. Согласно решениям, принятым правительством, в бюджет будет направлено 100 млрд рублей, остальное же пойдет в «Роснефтегаз» и будет инвестировано в инфраструктурные проекты.

По опыту предыдущих лет, бюджет не получал от продажи госимущества практически ничего, а выпадающие доходы замещались сверхплановыми доходами от нефти, что позволяло «уберечь» их от зачисления в Резервный фонд, то есть, по сути, обойти бюджетное правило.

Это еще раз наглядно продемонстрировало схоластичность споров о бюджетном правиле в его нынешнем виде, которое на практике не ограничивает ничего и никого. Фактически покрытие расходов бюджета за счет дополнительных нефтегазовых доходов, образовавшихся за счет ослабления рубля, означает расширение использования «инфляционного налога» на население («печатного станка») в качестве источника финансирования.

Кубышки отстанут от ВВП

Резервный фонд в 2015–2017 годах, как ожидается, не будут ни пополнять, ни тратить. Однако это будет означать его медленное «усыхание» по отношению к ВВП — с 9,2% (в сумме двух фондов), по оценке на конец текущего года, до 7,8% в 2017 году. На текущий год, по расчетам директора департамента стратегического планирования Минфина Максима Орешкина , риски распечатывания Резервного фонда благодаря уже произошедшей девальвации крайне низки, несмотря на выпадение большинства источников фиксирования из-за ухудшения условий на финансовых рынках. В дальнейшем при намеченных размерах дефицита его можно профинансировать просто за счет роста потребности банков в ликвидности, которая может быть оценена в 600–800 млрд рублей в год.

Заявки «Роснефти» и «НоваТЭКа», испытывающих тяжелое финансовое положение из-за санкций, на получение средств ФНБ будут удовлетворены, однако в бюджете это будет отражено не как расходы, а как реинвестирование средств фонда, хотя госкомпании по факту практически не платят дивидендов в бюджет. Минфин пока рассчитывает уберечь от размещения в инфраструктурные проекты 40% нынешнего объема ФНБ.

Главные риски бюджетной конструкции будут связаны не с закрытием финансовых рынков, а с недобором ненефтегазовых доходов из-за рецессии (что потребует дополнительных дотаций прежде всего регионам, а также Пенсионному фонду), тогда как падение цен на нефть в значительной мере покроет сверхплановая девальвация рубля.

Где низкие ставки? Дмитрий Яковенко

Президент сказал, что инвестпроекты будут обеспечены длинными и дешевыми деньгами. Минфин и ЦБ ничего конкретного не обещают

Повестка организованного «ВТБ-Капиталом» форума «Россия зовет», состоявшегося на прошлой неделе, была откровенно скупа: всего три панели, причем одна из них была посвящена достаточно поверхностному обсуждению вопросов регионального развития. Не поражал форум и большим количеством гостей, в том числе иностранных, хотя все предшествующие годы на мероприятии в первую очередь пытались определить место нашей страны в глобальной инвестиционной картине.

Вопросы инвестирования в Россию сейчас явно отходят на второй план. У Центрального банка, традиционно публикующего данные о притоке в страну иностранных инвестиций, пока есть статистика только за первый квартал, и она в целом соответствует тренду последних лет (см. график 1). Когда будут результаты по второму кварталу, мы, скорее всего, увидим отток прямых иностранных инвестиций, связанный с внешнеполитическими проблемами. Не так давно Россию покинула компания Blackstone — один из крупнейших в мире частных инвесторов, так и не нашедший подходящих объектов для вложений. Однако события последних месяцев позволяют говорить о том, что геополитическая истерика инвесторов прекратилась в третьем квартале — отчеты это покажут. Летом о возвращении в Россию заявил Марк Мобиус , глава Templeton Emerging Markets Group. Во втором квартале фонд увеличил инвестиции в акции российских компаний в шесть раз (правда, в начале 2014 года он вывел из этих бумаг порядка 200 млрд рублей). А по данным EPFR, только за последнюю неделю сентября иностранные инвесторы вложили в фонды, ориентированные на российский рынок, 157 млн долларов.

Аспирин против рака

Но в любом случае с происходящим в российской экономике потоки инвестиционного капитала не коррелируют. Динамика инвестиций в основной капитал свидетельствует: сколько бы денег ни приходило в бумаги и обязательства российских эмитентов, до реального сектора они все равно не добираются (см. график 2). И у чиновников есть четкий ответ на вопрос, почему так происходит. На форуме в замедлении экономики России обвинили три группы факторов: структурные — исчерпание запасов рабочей силы и капитала, циклические — снижение цен на сырье и ужесточение монетарной и бюджетной политики мировыми центробанками и форс-мажорные — переоценка геополитических рисков и санкции. Но если последний фактор носит временный характер, то на вопрос, что делать с пресловутыми структурными проблемами, у правительства ответа не оказалось. Вместо этого гости форума вновь услышали о приверженности прежним принципам: глава ЦБ Эльвира Набиуллина говорила о первоочередной задаче по снижению инфляции, а министр финансов Антон Силуанов — о бюджетной дисциплине. При этом инфляция в годовом исчислении составила уже 8,1%, обогнав ключевую ставку регулятора, а бюджет на ближайшую трехлетку, в котором, по сути, и остались только социальные и оборонные расходы, сверстан явно оптимистично.