Газета День Литературы - Газета День Литературы # 132 (2007 8) Страница 10

Представляется, что авторы т/сериала и сами сознавали недостаток сценария – расплывчатость, натянутость фабулы. Возможно поэтому звукоряд перегружен текстом от лица героя (попытка имитировать "Журнал Печорина"?). Приём этот в небольших дозах оправдан при экранизации, но здесь допущена явная передозировка, утяжеляющая действие и, к сожалению, подчёркивающая слабость сюжетной линии.

Но нас интересует сам герой, мы ведь с ним старинные знакомцы ещё со школьной скамьи. Очень жаль, но не удался образ, подгорел, непропечён, пересолён. Не станем придираться к мелочам, вроде отсутствия манер и аристократического лоска – экранный Григорий Александрович напоминает мещанина, недавно получавшего дворянство и до сих пор не пришедшего в себя от радости. Чего стоит лихое выплясывание перед зеркалом при примерке новой черкески (это скорее свойственно Мартынову, вот уж кто черкески обожал!).

Лермонтовский Печорин – сложная, противоречивая, надломленная и даже трагическая фигура, один из тех "лишних" людей (В.Г. Белинский), беда которых в том, что они не были востребованы Россией. Но вина их в том, что они не востребовали Россию и бесцельно коптили небо, направляя незаурядные способности и мощную духовную энергию ко злу и разрушению. Это синтетический портрет, вмещающей весь негатив тогдашнего нового поколения, подпорченного космополитическим воспитанием на западный манер. Образ Печорина не анахронизм, он сохраняет свою актуактуальность – ведь такая проблема стоит и сейчас, только в ином ракурсе и при господстве другой идеологемы: нажива и гедонизм, прикрытые фиговым листком "прав человека"; а причины, в сущности, те же самые. Лермонтов считал, что он обрисовал симптомы этой извечной болезни русского общества, хотя и не указал средства её излечения.

А на телеэкране мы увидели некоего хлыща, который забавляется от нечего делать, подвергая опасности себя и других. Есть в экранном образе что-то от суперменов из заокеанских фильмов, разбавленных отечественным квасом, – ментов, похожих на бандитов, банкиров, бизнесменов сомнительного поведения и пр. – желающие могут продолжать список таких почтенных и полупочтенных занятий.

В чём же дело, почему обаятельному и несомненно талантливому актёру, неплохо играющему в современных фильмах (особо отметим роль водителя одной полукриминальной бизнеследи), не удалось воплотить образ Печорина – казалось бы, мечту любого артиста? Увы, дело не только в исключительной сложности этого персонажа, Всё это преодолимо, вспомните блестящей кинофильм 50-х годов XX века.

На причину указал в недавнем интервью АИФ А.Ширвиндт, один из "могикан" великой эпохи советского театра: молодые актёры используют все возможности, чтобы поучаствовать в т/сериалах – в ущерб серьёзной сценической работе, учёбе и совершенствованию профессионального мастерства (говорят, хороший артист учится всю жизнь). Это даёт популярность и материальный успех: даже посредственный актёр, неделями мелькающий на телеэкране, обречён на известность. На рынке известность – товар, её можно выгодно продать, а деньги не пахнут.

Когда-то т/сериал носил консервативное название "многосерийный художественный фильм". Когда-то он действительно был художественным. Когда-то так называлась киношедевры: "Семнадцать мгновений весны", "Место встречи изменить нельзя" и др. Когда-то для молодого актёра участие в таком фильме в сотрудничестве с опытными старшими коллегами под руководством знаменитых режиссёров становилось школой, формировавшей яркую творческую личность. Но так было когда-то.

В современном т/сериале всё подчинено концепции "чистогана". У сценаристов не хватает времени на написание сценария, у режиссёров на его осмысливание, у актёров – на подготовку роли. Немудрено, что работа в привязанных к рентабельности условиях приводит к деквалификации артиста, а уж к отсутствию творческого роста – точно. Достигнутые же при этом вершины успеха и известности можно по праву расценивать как "зияющие вершины" профессионализма.

Отсутствие серьёзной академической школы ведёт к тому, что актёр, даже не бездарный, начинает играть самого себя – в разных вариантах и костюмах. Артистическая многоплановость становится недостижимой мечтой – к несчастью, как кажется, более волнующей зрителя, чем актёров.

В современных "бандитских", "банкирских", "путанских", "дамских" "бытовых" и прочих т/сериалах эти ребята смотрятся более или менее приемлемо: это им близко. В матрицу сознания многих представителей нового поколения вмонтированы чипы этих респектабельных и не очень занятий. Но, сталкиваясь с задачей немного потруднее, чем воспроизвести несложные мотивации – загрести денег, устранить конкурента, переспать с красоткой, отбить выгодного жениха, – они чувствуют себя некомфортно. Проникновение в более богатый и глубокий духовный мир, стоящий выше примитивных сфер, становится труднодостижимой целью.

Кажется, всё и так ясно, но коли придираться, так ко всем, это будет справедливо.

По роману Грушницкий – антагонист, антипод Печорина, контраст между "личностью и личиной" (С.Дурылин). Но у Лермонтова прослеживается и сходство их менталитетов; это другая сторона байронизма (поверхностно понятой концепции великого английского поэта) – мнимая разочарованность в жизни, драпировка в возвышенные страсти и т.п., а в сущности та же пустота внутреннего мира. Однако экранный Грушницкий атрибутируется лишь по внешней напыщенности, старательно, по-ученически возведённой в степень карикатуры. Конфликт этих двух людей примитивизирован, глубокая драма двух тупиковых мировоззрений низведена до простенькой интриги, а пресловутый любовный треугольник сделан ведущей пружиной действия.

Приближен к лермонтовскому замыслу доктор Вернер, в характере которого подчёркнуты скепсис и довольно добродушный цинизм (это контраст с ледяным цинизмом Печорина – по Лермонтову). Однако другую сторону его натуры – чуткость и отзывчивость, скрытые за холодной иронией, раскрыть не удалось. Максим Максимыч напоминает немного отяжелевшего доброго дедушку, которого огорчает беспутство и эгоизм внука. Да, он малообразован, но мудр, много видел и поэтому научался многое понимать и прощать. Но у Лермонтова этот персонаж прежде всего офицер, занятый тяжкой воинской работой по укреплению южного фланга империи, он всегда готов распрямиться, как пружина, для исполнения своего долга. Но эта сторона его характера, которую видел В.Белинский, Л.Толстой, С.Дурылин и даже… император Николай Первый, к сожалению, ускользнула от внимания создателей сериала и актёра.

Итак, что же мы увидели на телеэкране? Светский франт за дуэль сослан на Кавказ. Там решил позабавиться – отбил девчонку у приятеля, потом бросил её, а приятеля убил довольно экзотичным способом. Наставил рога симпатичному старичку, имевшему несчастье жениться на влюблённой во франта даме. Даму эту он, кажется, любит, бегает к ней на интимные свидания в минеральном источнике (номер скважины и содержание солей почему-то не указаны) – Голливуд отдыхает! А в промежутках между веселыми приключениями пописывает, чтобы не забыть, о своих похождениях, прежних и нынешних: как не совсем здорового психически картёжника от скуки вынудил к самоубийственному пари, от скуки влез в дела "честных" таманских контрабандистов, от неё же, родимой, выкрал из аула, а потом фактически обрёк на смерть наивную диковатую черкешенку. Простите за примитивизм, но я только что пересказал вам критически писания некоего С.Бурачка, опубликованные аж в 1840 году! Но тот не очень проницательный критик, к тому же выполнявший определённый соцзаказ, углядел в великом романе всего лишь поверхностный аморализм. Так ведь и т/сериал о том же! Согласитесь – его можно без ущерба для содержания назвать "Похождения повесы Печорина" или "Приключения авантюриста Печорина".

Читатель вправе спросить – зачем придираешься, ведь получился вроде бы занимательный триллер с кавказской экзотикой, не лучше и не хуже других, зато "со вкусом Лермонтова" (как напичканная химией пепси-кола "со вкусом вишни"). Имеют же, наконец, авторы право на собственную точку зрения в трактовке – к примеру, хотят приблизить действие к нашему времени, сделать героев более понятными нынешнему поколению, так сказать, "осовременить" (весьма эффективная тактика борьбы с культурой) Лермонтова! Скажите спасибо, что Печорин не в джинсах, а княжна Мери не в мини, с персингом в пупке.

Спасибо, милостивые государи. Но Михаил Юрьевич Лермонтов не нуждается решительно ни в каком "осовременивании", он и так созвучен нашему времени, в этом его величие, выдержавшее более чем полуторавековое испытание.