Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6347 ( № 46 2011) Страница 10

- У Юрия Кузнецова есть пророческое стихотворение "Предчувствие", которое заканчивается так:

Всё грозней небеса, всё темней облака.

Ой, скаженная будет погода!

К перемене погоды заныла рука,

А душа - к перемене народа.

- О какой перемене, по вашему мнению, говорит Кузнецов?

- Русская история - это история империи, а значит, история эволюции русской цивилизации. В свою очередь, русская цивилизация, переплёскиваясь из одного исторического имперского периода в другой, меняет свои ризы. Оставаясь по существу всё тем же народом и неся в себе космическую мессианскую идею, русские каждый раз облекали её в разные формы. Так, концепция "Москва - Третий Рим", провозглашённая старцем Филофеем очень отличается от мессианской идеи патриарха Никона, который предполагал развёртывание русского православия по всему миру. Вот почему был создан этот космодром под Москвой - Новый Иерусалим, куда должен спуститься во время второго пришествия Иисус Христос. И насколько первая и вторая концепции отличаются от сталинского мессианства! Поэтому я думаю, что Юрий Кузнецов чувствовал крах этой вот цивилизационной формации, в которой он сам воспитывался, и над ним довлело предчувствие чёрной дыры, куда мы сваливаемся в очередной раз. Но Кузнецов не сказал ничего о том, как мы будем выбираться из неё на свободу к солнцу. Впрочем, этого ему было и не нужно - он был певцом печального завершения[?]

- Не так давно я беседовал на тему пассионарности русских с прозаиком Леонидом Бородиным, и он сказал: "Нынешнее недовольство, существующее в народе, ни во что не материализуется, оно беспоследственно. Народ в России настолько разрознен, что ни на что не способен". Неужели тема "печального завершения", которой служил Юрий Кузнецов, стала общерусской и общенародной?

- Сегодняшнее состояние российского сознания не пассивно и не мертво. Оно очень активно. Причём - в разных слоях. И среди бомжей, и в среднем слое, и даже в слое крупного бизнеса. По сути, раствор есть. Синергетика говорит о том, что малейшее, слабое воздействие на перенасыщенный раствор приводит к преображению фазового состояния вещества. Осадок выпадает за секунду. Ударяет молния - и всё превращается в кристалл! Вот и внешнее отсутствие русской пассионарности, когда люди не выходят на демонстрации, вовсе не означает, что сознание и душа русского народа мертвы. Я думаю, что мы ещё[?]

- [?]повоюем?

- Не просто повоюем, а ещё напобеждаемся всласть.

- Что же может стать той молнией, о которой вы говорите?

- Такой молнией могут стать разные вещи: например, крупная техногенная катастрофа или внешнее, жестокое военное воздействие, распря внутри элиты, которая, казалось бы, консолидирована, но нет. Я не так давно побывал в городе Выкса на металлургическом заводе, что построил новый молодой русский олигарх. И я понял, что это русский капиталист другого склада и типа, не похожий на Абрамовича или Вексельберга. Конечно, русская история описывается экономическими и политическими законами, но, кроме того, над ней ещё властна такая категория, как русское чудо. Так вот, чудо тоже может быть детонатором. Чудо предполагает страстный огонь. В чудо верил преподобный Сергий Радонежский. Я думаю, в чудо верили и фронтовики 1941 года, когда у них оставалось две винтовки, а на них шли в Дубосеково фашистские танки. В чудо верили те, кто попадал в гестапо и кого ломали на дыбе. Русские совсем недавно одержали Победу 1945 года. Это было не шесть поколений назад. Я - человек войны. И совсем недавно русские вышли в космос. То и другое свидетельствует об их грандиозной пассионарности. Просто на русский народ сейчас направлено огромное количество гнетущих воздействий. И эта пассионарность постоянно подавляется. Кстати, слом имперского государства в 1991 году - одна из форм, которая народ депрессировала, потому что русское сознание - имперское, а мы были лишены империи. И это, конечно, - огромная травма, ожог, которые переживает русское сознание. Но повторяю: это преодолимо. Русские - очень молодой народ. И никакого в этом смысле угасания нет. Нас просто добивают. Существуют технологии, которые на нас направлены, и мы умираем, теряем свои формы вместе с численностью населения. Это не результат естественного угасания. Это - потери во время войны. С нами ведут войну - войну нового типа, жестокую и беспощадную. И мы всё это чувствуем. Но русское чудо, о котором мы говорим, - это же тоже определённая технология - технология преображения. И она, как мне кажется, должна всё поставить на свои места. Потому что чудо - это категория жизни вечной. Чудо - это категория, которая преображает мёртвого в живого, труса - в храбреца, Савла - в Павла. Даже в новейшей истории русское чудо является мощнейшей формой, через которую реализуются русская жизнь и сознание. Вот почему я уповаю на русское чудо.

Юрий БЕЛИКОВ, собкор "ЛГ", ПЕРМЬ

Эхо кикиморы

Эхо кикиморы

ВЗАПРАВДУ

Марина КУДИМОВА

На сей раз мой бедный электронный ящик бомбардировали письма, оповещающие о III Приговских чтениях. В "шапке" официального пресс-релиза стояло: "Лаборатория им. Д.А. Пригова Института филологии и истории" и "Международный фонд Д.А. Пригова". Рядом - логотип РГГУ. А из текста выходило, что первая часть чтений во имя "отца русского концептуализма" прошла в Венеции. Это было призвано убедить, насколько всё серьёзно.

А то! Например, международных фондов Хармса и Хлебникова не существует, а премия имени Председателя Земшара вручается не в Георгиевском зале, а в питерском кафе "Бродячая собака". И награду составляют красный рупор и коллекционная серебряная монета (как-то припахивает защитой от вампиров!) Правда, именем лауреата грозятся назвать улицу в строящемся коттеджном посёлке "Малый Петербург", но туда без пропуска не попадёшь и выполнения обета не проверишь. Непонятно, как устроители умудряются сочетать отрешение Велимира от мирских благ и коттеджный посёлок, но сегодня проблема вкуса вообще одна из самых острых.

Без Хармса - и тем более без Хлебникова - никакого Пригова и иже с ним среди родных осин не завелось бы. А без приснопамятного капитана Игната Лебядкина и подавно. Сам Дмитрий Александрович не раз подчёркивал: "Практически я ничего не изобрёл. Просто интенсифицировал и акцентировал чужие приёмы. А что, зазорно? Нет". Конечно, не зазорно. Плох тот солдат[?] и т.д. Просто нищие, все, как один, не от мира сего русские авангардисты недодумались свои опыты превратить из цели в средство. Здесь они, как ни странно, вполне следовали пушкинской максиме: цель поэзии - поэзия. И не футуристы или имажинисты смыли с вещества поэзии "золотое клеймо" Дара. Из их среды вышли Маяковский и Есенин. Дарование как главный признак божественного происхождения искусства таким, как Пригов, необходимо было устранить оперативным путём. То есть отсечь.

Меньшинства есть в любой области, и отношение к ним - вопрос общественной морали и культурной традиции. Если, по Э. Фромму, агрессия - реакция на угрозу, то угроза безопасности национальной культуры возникла уж никак не со стороны Хлебникова. Но когда меньшинства начинают традиции откровенно угрожать, тогда и появляются агрессивные, защитные формы противостояния. Эксперимент подпитывает искусство до той границы, на которой не начинает прокламировать себя как магистральное направление. И тогда появляются пограничники. С собаками.

Дмитрий Пригов прекрасно понимал, что 35  000 его текстов никогда и никем прочитаны не будут, о чём открыто говорил в многочисленных интервью. Просчитав бизнес-составляющую своего проекта, он пришёл к выводу, что на плаву можно остаться только с помощью так называемого творческого поведения. В крике кикиморы самом по себе никакого креатива нет. Провокация содержится в способе подачи этого неблагозвучия. На провокацию, а вовсе не на зыбкую платформу концептуализма опёрлись последователи Пригова. Более простодушный (или интеллектуально честный) Лев Рубинштейн когда-то заявил, что "концептуализмов ровно столько, сколько людей, себя к ним причисляющих, и каждый это по-своему интерпретирует".

В зале заседаний учёного совета и аудиториях РГГУ эти вольные интерпретации, за которые до сих пор дают гранты и приглашают небезвозмездно читать лекции, в третий раз и подавались как заявки на получение дивидендов. Необязательно в денежном выражении. Но бизнес, созданный Приговым, тем не менее стабилен - и даже развивается. Темы докладов: "Д.А. Пригов в контексте западного концептуализма", "Д.А. Пригов. Перформативность как способ конструирования текста" и - паче того - "Особенности стихосложения Д.А. Пригова" тому свидетельство. Так ведь и производители туалетной бумаги в период экономического кризиса терпят меньше убытков, чем фермеры.