Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин Страница 10

И тут смотрел я сегодня телевизор, а сидевший в этом ящичке бывший министр внутренних дел Куликов и говорит:

— Даже американский посланник в Грузии признаёт, что есть там террористы, что пробиваются из Афганистана через Понтийское ущелье в Россию.

Это, понял я — круче.

Впрочем, был у меня замечательный приятель — буровых дел мастер О. Рудаков, так он работал на Поклонной горе. Делал памятник Победы. Так вот он однажды решил целый день не пить. Только пивка хватил после работы. Ну и ещё чуть-чуть чего-то. Самую малость. Потом так недоумённо мне рассказывал: "Ехал домой до Рязанки — восемь пересадок насчитал".

Это его сразу насторожило.

20 февраля 2002

История о корнях

Наутро не попавшие в очевидцы, не познавшие вкуса люди и начали со мной разговор о тайне мироздания — правда в иной плоскости. Начали они возмущаться: разве можно, дескать, так мешать? Капуста, корица, баклажаны? И откуда только силы берутся?

На помощь мне приходит поэтика — ведь меня спрашивают о силах. Спрашивают, откуда я силы для капусты и баклажанов беру. Это хороший вопрос, правильный. Своевременный, можно сказать, вопрос. Силы у нас, вестимо, берутся из корней. Надо время от времени припадать к корням. Тогда сила народная, несокрушимая, как сказал великий поэт, через корни поднимется в нас. Ну и дальше прибудет неисчислимое, и удастся нам песенка, молвим мы, как Гриша, прыгая. Но тут меня попросят несколько консультаций по практическому применению — типа — и где ж они те корни, и под каким же углом к ним припадают?

О, отвечу я, сия Тайна великая есть! Корни ищут сердцем. У нас вообще, всё делают сердцем, а не пальцем, скажем так. Вот подойдёшь к добру молодцу, скажешь ему: не сердцем ли ты сделан? Улыбнётся добрый молодец и тебе дорогу покажет. А вот спросишь его: не пальцем ли он сделан… Ничего хорошего не выйдет из разговора. Только припадёшь к корням в результате — да не к тем припадёшь, не к тем. Не так припадёшь, да и вся сила из тебя выйдет.

Мне-то, скажут, что ковырнешь поглубже в тех корнях… пальцем… потом смотришь — вот и добрый молодец сделался. Скажут, что сердце… что сердце, мышца, скажут, мышца и больше ничего. А я отвечу, что нет, для создания доброго молодца не это нужно, нужно для этого любовь и в человецах благоволение. А ковыряясь бестолку в корнях, только выпачкаешься и смутишься. Мышцами доброго молодца не сделаешь, сделаешь его особыми телами, что в пещерах живут, да оттого так и прозываются — пещеристыми телами. А как делать это, так то — ещё Большая Тайна. Потому-то эта Тайна и прозвана Экзотично-Терричной, что непроста и не на всякой терричности произрастает, не по всякой пещере вьёт свои корни, не всякое яйцо сносит в кладовку, не всякое семя своей тайной скорлупой хранит. А уж какое хранит, то из того появится тайна мироздания, да так что проснутся мировые лидеры, старушка перейдёт дорогу, всё золото подпольных миллионеров будет найдено и очнутся дети в песочницах.

Но тут собеседники мои начинают ругаться всякими учёными словами. Это видать, меня предупреждают, как масоны Моцарта — не болтай, Владимир Сергеевич, о тайнах, не дуди в волшебную флейту где ни попадя, не шляйся по ночам, а то придёт Папа Гена и прекратит дни твоих блужданий, пресечёт углекислый выброс, прикроет зенки лакановские и наступит тебе Владимир Сергеевич, полная деррида.

21 февраля 2002

История о большой жратве (начало)

Сейчас начну жрать. И никто не сможет меня остановить. Ночь на дворе. Все спят.

21 февраля 2002

История о большой жратве (окончание)

Всё съел. Ушёл спать.

21 февраля 2002

История про большое и маленькое

Репознакомился с одним нравящимся мне человеком. Видались мы с ним несколько раз на каких-то странных мероприятиях. А тут я научил его, как воспользоваться завтраком похмельных и спящих. Редкий случай, когда сразу начинаешь говорить с человеком на одном языке.

При этом я вспомнил, как несколько лет назад мы встретились с ним на каком-то комтеке. Несколько оболтусов хвастались там размерами своих мобильных телефонов. Он, помнится, вынул тогда девайс размером со старую "Моторолу". Такими телефонами в начале девяностых дрались в барах, будто кистенями, выдвинув предварительно антенну.

Так вот он достал его под глумливыми взглядами оболтусов и раскрыл. Оказалось, что это коммуникатор NOKIA — новинка по тем временам.

Тогда мой знакомец был, кажется, радикально рыжего цвета.

22 февраля 2002

История о дождях

Я тоже, давным-давно написал историю про дожди. Хотя это была обманная история — она была не про дождь, а про желание быть Гулливером. Но обо всём по порядку.

Дожди в горах совсем не то, что в городе. Ты ближе к небу, и иногда видишь облака внизу. Дождь не капает, капли не успевают разогнаться, покидая тучу. Этот горный дождь окружает тебя — справа и слева, он заходит снизу, всё мешается — пот и вода.

Однажды дождь шёл весь день, и весь день нужно было идти по скользким камням. Вода смыла снег, проникла всюду, а, главное, быстро намочила спину. И это было очень хорошо, потому что самое главное — перестать чувствовать отдельные капли.

Но к вечеру, вернее к сумеркам похолодало.

Огня не разведёшь, и каждая веточка была в аккуратном чехольчике изо льда. Угрюмо было и сыро, будто внутри кадра из старой хроники, где мёрзнут американские солдаты в Арденнском лесу.

Мы устраивались в сырых норах, и на всё это падал, кружился горный снег. Небо было неотличимо от склона, а чёрная нитка от белой…

Я по привычке выпростал руки наружу и заснул. Проснулся я от того, что не мог повернуться. Легонько повёл руками, и почувствовал, что стал похож на Гулливера, попавшегося в плен к лилипутам. Это сравнение пришло позже, через несколько лет, а тогда я был просто животным, спящим в горах. Мыслей не было, не было сравнений, не было ничего. Накативший страх был тоже животным. Я дёрнулся ещё раз как пойманный зверёк, суетно, совсем непохоже на Гулливера, и понял, наконец, в чём дело. Ночь холодна перед рассветом. Дождь, окружавший меня, превратился в лёд. Рукава бушлата примёрзли к земле.

И я ещё раз резко дёрнулся, освобождаясь от этих