Сергей Кремлёв - Берия. Лучший менеджер XX века. Страница 100

Эта, новая, Советская Россия смогла в ходе войны воссоздать такую мощную экономику, которая дала армии десятки тысяч танков, самоходных артиллерийских установок, сотни тысяч самолетов, артиллерийских орудий!

И каких танков!

Каких орудий!

Эта Россия стала единым военным лагерем. Не на словах, а на деле она жила призывом: «Все для фронта, все для Победы!» Эта Россия создала в ходе войны выдающиеся произведения искусства: симфонии и подлинно народные песни, романы и повести, поэмы и пьесы…

Эта Россия даже новые линии и станции метро строила!

И какие станции!

И, в конце концов, разгромила врага, пришла в Берлин, отлив из ратной бронзы медаль и за его взятие, и за взятие Будапешта и Вены, и за освобождение Варшавы, Праги, Белграда…

В итоге этой Второй мировой войны, ставшей для России второй Отечественной, Россия окончательно оформилась как великая сверхдержава.

Какая слава!

Какой итог!

И какой контраст по сравнению с итогами той, первой, «царской» войны.

ПОЧЕМУ? Как? За счет чего? И под чьим руководством?

В 1944 году на Урале, в ту парторганизацию, членом которой был и Борис Глебович Музруков, поступило заявление о приеме в ВКП(б) от 74-летнего академика Патона.

Вот что он писал:

«Когда Советская власть взяла в свои руки управление нашей страной, мне было уже 47 лет. Проработав много лет в условиях капиталистического строя, я усвоил его мировоззрение… Начинания новой власти я считал нежизненными… Когда я познакомился с планом первой пятилетки, я не увидел возможностей для его выполнения. Время шло, развернулась работа по Днепрострою, которая никак не давалась прежней власти. Я начал понимать свою ошибку по мере того, как осуществлялись новые стройки… Все- больше менялось мое мировоззрение. Я стал понимать, что к Советской власти меня приближает то, что труд, который является основой моей жизни, Советская власть ставит выше всего. В этом я убедился на деле… Начавшаяся Великая Отечественная война явилась блестящим подтверждением мощности и стойкости советского строя. Перед моими глазами прошли две последние войны — японская и империалистическая. Я имел возможность сравнить положение тогда с тем, что происходит сейчас, во время Отечественной войны. Меня поражает выдержка и героизм, с какими советский народ борется на фронтах и в тылу под твердым руководством партии и Советского правительства…»

А вот оценка со стороны…

Генерал-майор Фридрих Вильгельм фон Меллентин был врагом, но врагом умным и опытным: воевал в Польше, во Франции, на Балканах, в Африке, на Восточном фронте, а затем опять во Франции, в Арденнах и в самой Германии… Закончил войну начальником штаба 5-й танковой армии в Рурском котле. В 1956 году в Лондоне вышла его книга «Panzer battles — 1939–1945», изданная у нас в 1957 г. («Танковые сражения. 1939–1945 гг.»). Глава XIX его мемуаров называется «Красная Армия», и ниже я приведу выдержки из нее.

Итак, потомственный немецкий офицер, генерал вермахта Ф.В. фон Меллентин:

«Русский солдат любит свою «матушку Россию», и поэтому он дерется за коммунистический режим, хотя, вообще говоря, он не является политическим фанатиком. Однако следует учитывать, что партия и ее органы обладают в Красной Армии огромным влиянием. Почти все комиссары являются жителями городов и выходцами из рабочего класса. Их отвага граничит с безрассудством; это люди очень умные и решительные. Им удалось создать в русской армии то, чего ей недоставало в Первую мировую войну — железную дисциплину. <…> Дисциплина — главный козырь коммунизма, движущая сила армии. Она также явилась решающим фактором и в достижении огромных политических и военных успехов Сталина. <…>

Индустриализация Советского Союза, проводимая настойчиво и беспощадно, дала Красной Армии новую технику и большое число высококвалифицированных специалистов.<…>

…в ходе войны русские постоянно совершенствовались, а их высшие командиры и штабы получали много полезного, изучая опыт боевых действий своих войск и немецкой армии. Они научились быстро реагировать на всякие изменения обстановки, действовать энергично и решительно <…>

…русский, в целом, безусловно отличный солдат и при искусном руководстве является опасным противником

<…> Умелая и настойчивая работа коммунистов привела к тому, что с 1917 года Россия изменилась самым удивительным образом. Не может быть сомнений, что у русского все больше развивается навык самостоятельных действий, а уровень его образования постоянно растет.

Русские дивизии<…>наступали, как правило, на узком фронте<…> Они появлялись словно из-под земли, и казалось, невозможно сдержать надвигающуюся лавину.<…> Лишь закаленные в боях солдаты были в состоянии преодолеть страх, который охватывал каждого.<…> После 1941 года к людским массам русских добавились массы танков. Отбить такие атаки было, конечно, значительно труднее, и стоило это гораздо большего нервного напряжения.<…>

Мои замечания<…>касались<…>действий русской пехоты, которая в ходе второй мировой войны полностью сохранила великие традиции Суворова и Скобелева. <…> Русская артиллерия, подобно пехоте, также используется массированно.<…>В ходе войны русские совершенствовали и развивали тактику артиллерии в наступлении. Их артиллерийская подготовка превратилась в подлинный шквал разрушительного огня.<…>Русская артиллерия является очень грозным родом войск и целиком заслуживает той высокой оценки, какую ей дал Сталин.<…>

Необыкновенное развитие русских бронетанковых войск заслуживает самого пристального внимания со стороны тех, кто изучает опыт войны. Никто не сомневается, что у России может быть свой Зейдлиц, Мюрат или Роммель, — в 1941–1945 годах русские, безусловно, имели таких великих полководцев.<…>Танкисты Красной Армии закалились в горниле войны, их мастерство неизмеримо возросло. Такое превращение должно было потребовать исключительно высокой организации и необычайно искусного планирования и руководства»…

Сам военный, генерал Меллентин дал высокую оценку чисто военному руководству СССР: «Русское высшее командование знает свое дело лучше, чем командование любой другой армии». Но зная то, что мы знаем, можно и

прибавить: «Знает благодаря политическому руководству, сформировавшему в ходе войны и перед ней компетентный потенциал такого командования»!

Можно привести и другие свидетельства, однако я ограничусь признаниями знаменитого немецкого авиапредпринимателя и конструктора Хейнкеля. Авиаконструктор А.С. Яковлев писал, что выполнение советских заказов в начале 30-х годов заставило немца резко улучшить технологическую дисциплину и методы заводского контроля. «Я думал, — удивлялся Хейнкель, — что у меня отличный завод, но большевики работают лучше».

Россиянские «демократы» ставят свечки перед образами «невинно убиенного злодеями-большевиками» «святого» Николая Второго… Но величие державе обеспечила эпоха Сталина.

И она же — эпоха Берии.

И обеспечила не за счет заградотрядов и страха, а за счет созидательных, творческих сил народа, во главе которого стояли Председатель Государственного Комитета Обороны И.В. Сталин и его заместитель Л.П. Берия, о котором во всех послевоенных изданиях истории Великой Отечественной войны если и была сказана пара слов, то лишь клеветнических и ругательных.

Глава 17

ОСНОВАТЕЛЬ АТОМНОЙ ОТРАСЛИ

21 АВГУСТА 1944 года в Думбартон-Оксе на окраине Вашингтона, в трехэтажном особняке, построенном в 1802 году и принадлежащем Гарвардскому университету, открылась конференция представителей СССР, США и Великобритании. Задачей конференции была выработка основ будущей Организации Объединенных Наций.

Обычно старинное здание заполняли студенты, изучавшие античное и византийское искусство, а теперь его более чем на месяц заняли три делегации, вместе с техническим персоналом насчитывающие более семи десятков человек — для представительной международной конференции не так уж и много…

Открывая конференцию, государственный секретарь Кордэлл Хэлл сказал, что сохранение мира и безопасности в будущем является главной целью международного сотрудничества.

Почти за полгода до этого, в марте 1944 года, в Лос-Аламосской национальной лаборатории в рамках Манхэттенского проекта было начато полномасштабное планирование первого испытания атомной бомбы США с кодовым наименованием испытания «Trinity» — «Троица». А во время работы конференции в Думбартон-Оксе члены Военно-технического комитета, курирующего «Манхэттенский проект», В. Буш и Д. Конант в меморандуме на имя военного министра Г. Стимсона предложили включить Советский Союз в систему контроля над еще не созданным ядерным оружием «во избежание нежелательного осложнения отношений». Это предложение было отклонено, не имея, собственно, никаких шансов на принятие. Эффективный контроль мог быть реализован лишь в двух случаях: или при контролируемом всеобщем отказе от этого оружия, или при контролируемом его производстве как в США, так и в СССР, причем с заранее оговоренной взаимной минимизацией будущих ядерных арсеналов. Америку же устраивала лишь монополия, и она шла к ней весьма стремительно. Что ж, когда есть деньги, все (или почти все) решается быстро.