Федор Раззаков - Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека» Страница 102

Похожая история произошла с Михаилом Аном. Он на тренировке получил повреждение и в Минск лететь не должен был. Но он приехал в аэропорт, чтобы проводить своих товарищей. Когда выяснилось, что к рейсу уже не успеет приехать игрок Анатолий Могильный, игроки стали уговаривать Ана полететь вместо него. И уговорили…

Старший тренер команды Олег Базилевич вылетел в Минск несколько раньше, поскольку поссорился с женой и не мог оставаться дома. Эта ссора спасла ему жизнь. Повезло и председателю Союза спортивных журналистов Узбекистана, который засиделся накануне в компании и опоздал на рейс.

Вспоминает вдова Владимира Макарова Алла: «За неделю-полторы до полета в Минск я и еще несколько жен футболистов с детьми отправились отдыхать в пансионат на озеро Иссык-Куль. Володя хотел второго ребенка и считал, что перед этим я должна хорошенько оздоровиться.

Но… Еще до поездки на Исык-Куль и мне, и мужу приснились страшные сны. Мне привиделось, что к нам в квартиру идет моя мама, умершая 10 лет назад. Еще во сне я вспомнила, что это нехорошо, – покойник хочет кого-то забрать с собой…

Примерно в тот же день Володя увидел во сне свое отражение в зеркале, будто он лишается волос. Он знал, что это плохой сон.

Утром 11 августа мы с Элиной собрались на прогулку. Дочка бежала по лестнице, зацепилась ногой за ступеньку, и у сандалика оторвался каблук. Я еще пожурила Элинку за неловкость. А теперь мне кажется, что, может, в тот момент Володя думал о нас…»

Вспоминает вдова Сергея Покатилова Ирэна: «В тот жаркий летний день все шло, как обычно. Рутинные домашние дела, хождение в магазин, приготовление каши малышке… Баюкая ее, я хожу по комнате из угла в угол. Неожиданно глазами встречаюсь с Сергеем, глядящим на меня с фотографии, и тут же пронзительная мысль – почему ты смотришь на меня, как неживой? (Потом я узнала, что он «смотрел» на меня именно в те мгновения, когда погибал). Ничего вроде бы не происходит, но подсознательно я словно чего-то жду…».

Были и другие мистические приметы этой трагедии. Так, футболист Виктор Чуркин, который раньше и гвоздя в доме не вбил, накануне поездки в Минск своими руками привел квартиру в полный порядок. А Владимир Федоров расстроился, когда жена положила ему в чемодан черную рубашку. Администратор команды Мансур Талибджанов, по воспоминанию супруги, провел беспокойную ночь: то просил заварить чаю, то порезать арбуз, принести фрукты. До рассвета рассказывал о детстве, юности, о том, как зарабатывал на свадьбу. Накануне разбился их сосед, летчик, и на похоронах Мансур вдруг сказал, что его смерть тоже придет с небес. Рано утром подъехала машина, и он осторожно закрыл за собой дверь, стараясь не разбудить детей. Однако спустя несколько минут он вернулся, чтобы поцеловать их на прощание. После его гибели жена обнаружила, что Мансур оставил дома полный список своих кредиторов.

Также известно, что за год до трагедии «Пахтакор» летел на встречу с венгерской командой и самолет попал в страшную воздушную яму. Игроки уже прощались с жизнями, когда пилотам удалось спасти машину. Один известный маг позже скажет, что этот случай был предупреждением всей команде: бойтесь самолетов. Но как футбольной команде было обойтись без полетов на самолете? Поездом ведь добираться куда дольше.

Трагедия произошла в небе Украины, недалеко от города Днепродзержинска. В тот день полетами управляли диспетчеры Харьковского районного Центра единой системы управления воздушным движением 30-летний Владимир Сумской (четыре года работает диспетчером) и 20-летний Николай Жуковский (два с половиной месяца). Начальником над ними был Сергей Сергеев, но он от контроля за работой диспетчеров почему-то самоустранился, занимаясь какими-то своими делами. Более того, именно он назначил старшим Жуковского, а не Сумского, хотя последний сам его просил доверить руководство полетами ему. Но Сергеев от него отмахнулся. Был еще контролер диспетчеров Томилов, но и он от своих прямых обязанностей устранился. Короче, в диспетчерской в тот день царил бардак либо случайный, либо закономерный.

По роковой случайности, в тот день один из высокопоставленных руководителей летел то ли с официальным визитом за рубеж, то ли еще куда-то (по одной из версий это был секретарь ЦК КП Украины, по другой – руководитель монгольских коммунистов Цеденбал, который летел в Брежневу в Крым) и поэтому несколько эшелонов (высот) зоны были перекрыты. Эти высоты были «расчищены», а другие соответственно были уплотнены, что значительно повысило риск возможных аварий. Харьковская зона и по сей день считается одной из самых тяжелых, а в те годы она вообще была страшнее некуда. Например, в тот роковой день 11 августа 79-го на связи с диспетчерами было 12 самолетов, хотя даже для автоматики предел не должен превышать 10 бортов.

Между тем около часа дня в небе на участке Жуковского летели навстречу друг другу два самолета: ташкентский Ту-134 и его близнец с бортовым номером 65816, следовавший по маршруту Челябинск – Кишинев. На борту последнего находился 121 человек. Молодой диспетчер вычисляет расчетный временный интервал, в течение которого каждый из этих двух самолетов может пройти теоретическую точку пересечения их трасс. Она находится в районе Днепродзержинска. Диспетчер высчитывает, что расстояние между самолетами позволяет им занять один эшелон и в 13 часов 30 минут 46 секунд отдает команду ташкентскому борту занять эшелон полета 8400 метров. Это была роковая команда, поскольку расчеты молодого диспетчера оказались неточными и самолеты оказались в одном коридоре. Проверить действия Жуковского, при царившем в диспетчерской бардаке, никто не удосужился. А сам Жуковский тоже не стал заниматься расчетами дважды.

Только за четыре минуты до катастрофы Сумского внезапно пронзает мысль, что дело нечисто. Он кинулся проверять расчеты коллеги, нашел ошибку и тут же взял управление полетами в свои руки. Но ситуация усложнилась тем, что в том же районе появился третий самолет – Ил-62, летящий в эшелоне 9 000 метров. Сумской командует ему освободить свой эшелон и направляет туда ташкентскую машину. Но тут в ситуацию вмешались силы природы. Из-за помех в радиоэфире ташкентский борт не смог принять последнюю команду диспетчера. Зато ее принял Ил-62, отнес на свой счет и изменил маршрут в сторону эшелона 8 400. Сумской же посчитал, что ему ответил «ташкенец» и выключил радиосвязь. Это было ошибкой: он должен был убедиться в позывных и потребовать повтора ответа.

Столкновение произошло в 13 часов 35 минут 38 секунд. В те самые минуты, когда по Узбекскому телевидению шел спектакль Театра оперы и балета имени А. Навои «Бессмертие» (!), ташкентский борт столкнулся со своим челябинским «близнецом» лоб в лоб. В катастрофе погибли 178 человек. По одной из версий, столкновение было не лоб в лоб, а иначе: «челябинец» отсек «ташкентцу» хвост и тот стал плавно снижаться. У него был шанс спастись, но в этот момент в баках вспыхнуло горючее.

Вспоминает Н. Гладкий (в то время он был главным государственным санитарным врачом Днепропетровской области и заместителем председателя Чрезвычайной противоэпидемиологической комиссии при облисполкоме):

«В субботу 11 августа 1979 года на службе остался я один. Около 13.45 позвонил дежурный облисполкома и сообщил, что под Днепродзержинском упал самолет и надо выезжать. Через час я уже был на месте трагедии, где встретил начальника УВД Днепропетровской области генерал-майора Михалькова. Генерал был очень бледный и встревоженный. Увидев меня, передал на хранение свой пистолет, объяснив, что боится не справиться со своим состоянием и расстрелять мародеров, которые тащили с полей остатки вещей, чемоданы и авиадетали.

К тому, что предстало перед нашими глазами, никто не был готов. Вспаханное поле в радиусе 30 км было густо пробито воронками глубиной 20–50 см, сами же тела лежали не на дне, а по краям углублений – с такой силой они врезались в землю. Ходили слухи, что несколько человек умерли от разрыва сердца, когда под их ноги стали падать куски тел. Несколько трупов залетело на подворье. Один, пробив крышу, упал в кухне перед хозяйкой.

Убирать его милиционер отказался, сказал: «Ваш труп, вы и убирайте, а мы со своими не справляемся»…

«Пахтакорцы» сидели в переднем салоне, сразу за пилотом. И, по всей видимости, пристегнутыми. Поэтому упали в одно место. Фрагменты тел пристали к горящему алюминию намертво. Из полка гражданской обороны тут же пришлось убрать узбеков и лиц восточных национальностей, так как они прекратили работы, встали кружком и стали молиться, не реагируя на команды. Вместо них Днепродзержинский горисполком прислал человек 20 рабочих с предприятий. Часть их приехала уже пьяными, пили и там…».

Так получилось, но в тот день, когда погиб «Пахтакор», в Москве, на Центральном стадионе имени Ленина игрался финальный матч Кубка СССР по футболу. В присутствии 65 тысяч зрителей силами мерились два динамовских клуба – Москвы и Тбилиси. Основное время игры закончилось нулевой ничьей, и все решили одиннадцатиметровые пенальти. Героем стал вратарь тбилисцев Габелия, который взял штрафной, пробитый лучшим игроком матча – Валерием Газзаевым. В итоге гости выиграли 5:4. Говорят, матч еще шел, а по стадиону уже пошел слух о том, что на Украине случилась трагедия – разбился «Пахтакор». Причем, народная молва чуть ли не в первые часы после трагедии «пристегнула» к этой трагедии Брежнева: дескать, он куда-то летел, ему открывали воздушный коридор и в спешке направили два пассажирских самолета не туда, куда нужно. И теперь уже трудно установить, как родился этот слух: то ли случайно, то ли преднамеренно, чтобы лишний раз бросить тень на престарелого генсека.