Сергей Кремлёв - Берия. Лучший менеджер XX века. Страница 105

О ходе сооружения установки «М» (тт. Минц, Берия, Кабанов, Ванников, Махнев).

О разработке месторождений Б-9 (торий. — С.К.) на территории треста Якутзолото МВД СССР (тт. Берия, Маленков, Круглов, Мамулов, Мелик-Степанов, Ломако, Малышев, Ванников).

О мерах обеспечения охраны гидроксилина (тяжелая вода. — С.К.) (тт. Первухин, Берия, Круглов).

Об использовании репатриантов и спецпереселенцев на строительстве объектов Первого главного управления (т. Берия).

О плане добычи П-9 (кодовое наименование урановой руды. — С.К.) в Польше (тт. Берия, Завенягин).

О результатах проверки анонимного письма о непорядках в Советском акционерном обществе «Висмут» (тт. Мешик, Вознесенский, Маленков, Берия).

И так в каждом протоколе: то или иное участие Лаврентия Павловича предусматривалось в решении практически всех вопросов, находящихся в поле зрения Спецкомитета. Поэтому мы вправе и даже обязаны сказать сегодня: создание атомной отрасли и решение Атомной проблемы — это итог комплексных усилий сотен тысяч наших соотечественников: ученых, инженеров, разведчиков, строителей, производственников, но личный вклад в этот коллективный успех Л.П. Берии надо определить как выдающийся.

Он умел объединить работу многих в единое целое. И тем, что Советский Союз ликвидировал атомную монополию США так быстро, мы обязаны его организаторскому и человеческому таланту.

Ликвидация угрозы диктата США была тогда действительно вопросом жизни и смерти России! Уже в 1949 году, когда первая бомба была испытана, Сталин как-то сказал в узком кругу, что если бы мы запоздали со своей бомбой на год-полтора, то, наверное, «попробовали» бы ее на себе. Так оно и было бы.

22 февраля 1946 года временный поверенный в делах в Советском Союзе Джордж Кеннан направил из Москвы телеграмму государственному секретарю США. Известная как «длинная телеграмма Кеннана», записка в Вашингтон была опубликована летом 1947 года журналом «Foreign Affairs» в виде статьи «Источники советского поведения» под знаменитым псевдонимом «X». Кеннан, обвиняя Москву в нечувствительности к «логике разума», утверждал:

«Не будучи спровоцированным силами нетерпимости и подрывными силами, «капиталистический» мир сегодня вполне в состоянии жить в мире с самим собой и с Россией».

А 27 сентября 1946 года посол СССР в США Н. Новиков записку, направленную им в Москву по запросу министра иностранных дел Молотова, начинал с противоположной констатации:

«Внешняя политика США, отражающая империалистические тенденции американского монополистического капитала, характеризуется в послевоенный период стремлением к мировому господству»…

Последние два слова Молотов подчеркнул, и они действительно отражали суть ситуации. Первый план ядерного удара по СССР «Тоталити» был разработан в США к концу 1945 года. 20 атомных бомб должны были быть сброшены на 17 городов СССР, включая Москву, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов…

И далее пошло — июль 1946 года: план «Пинчер» («Клещи»), 50 бомб по 20 городам (Москва, Баку, Уральский промышленный район и т. д.) в период с середины 1946 года по середину 1947 года.

Конец 1948 года: план «Сиззл» («Испепеляющий жар»). 133 бомбы по 70 городам (на Москву 8 бомб, на Ленинград — 7).

И так далее — по нарастающей. И все эти планы разведка министра ГБ Абакумова укладывала на стол Сталина. Получал эти материалы и зампред Совмина, председатель Спецкомитета Берия.

Летом 1947 года США предложили Европе план Маршалла, имеющий целью ее экономическую пристяжку к США. Россия его отклонила, да иного при такой направленности плана Маршалла и быть не могло. План Маршалла прокладывал линию и к НАТО.

К началу 1950 года Объединенный комитет начальников штабов разработал план «Дропшот» («Моментальный удар»), главной целью которого была ликвидация Советского Союза как государства в четыре этапа.

Первым этапом должна была стать атомная

бомбардировка 200 наших городов при использовании 300 атомных бомб с уничтожением до 85 процентов экономического потенциала. Прошу читателя представить себе, какой вид приобрела бы тогда наша Родина.

То есть противостояние оформилось окончательно, но винить в этом русских могли или негодяи, или глупцы. Россия только что завершила такую войну, что… Ах, да понятно что!

В некотором отношении пять военных лет жизни СССР укладывались в несколько колонок цифр экономического развития страны, исчисленных в процентах по отношению к 1940 году. И вот какой была картина по годам:

Все военные годы резко и непрерывно росло, как видим, лишь военное производство — в ущерб всему остальному. Но война закончилась. И пусть не смущает читателя падение национального дохода валовой продукции промышленности в 1945 году — это было благотворное падение, потому что оно означало начало мирной перестройки экономики. И это выразилось в росте цифры капитальных вложений в народное хозяйство и в росте доходов бюджета. Однако половина экономически развитой части России лежала пока что в развалинах…

В 1939 году мы производили 43,2 миллиарда киловатт-часов электроэнергии, а в 1945 году — тоже 43,3 миллиарда. Стали в 1945 году мы выплавляли 12,3 миллиона тонн против 17,6 в 1939 году, нефти добывали 19,4 миллиона тонн вместо 30,3 миллиона тонн. Зерновых всех видов собирали 47,3 миллиона тонн против 97,4 миллиона тонн в 1937 году.

О какой «агрессивности» России могла идти речь?

Но свою бомбу нам иметь надо было. И — как можно скорее…

ТОЛЬКО классический «демократический» политолог или журналист, никогда в жизни не поднимавшие ничего тяжелее коньячной рюмки и подола женской юбки, могут думать, что большие научно-технические проекты реализуются в одночасье и благодаря «гениям» типа Андрея Сахарова или Льва Ландау. На самом деле успех в такого рода проектах обеспечивается повседневной разветвленной работой, в которую включены:

— десятки человек как основные генераторы идей по всем направлениям;

— сотни человек как ключевые, сложно заменимые исполнители, призванные разрабатывать основные идеи и рождать идеи частные;

— тысячи человек как помощники этих исполнителей,

и, наконец, десятки и сотни тысяч техников и рабочих в конструкторских бюро и НИИ, на заводах и стройках, которые выполняют конкретные указания и работают по четко сформулированным заданиям.

Но вся эта работа идет успешно тогда, когда у нее есть подлинный лидер. Берия им был. Все важные организующие документы урановой проблемы представляют собой постановления и распоряжения Совета министров СССР, подписанные Сталиным как Председателем Совмина или Берией как заместителем Председателя Совмина. Но в любом случае они шли через Берию. Кроме того, огромен массив писем Берии Сталину, протоколов Специального комитета, подписанных Берией, писем на имя Берии. Иногда документы непосредственно Сталину направляли, например, Ванников и Первухин, но их все равно просматривал председатель Спецкомитета. Безусловно, он был не в состоянии внести какие-то технические коррективы в то или иное постановление — этой стороной дела ведали специалисты по частным вопросам. Но Берия вникал в них так, что всегда был способен или одобрить верное решение, или принять его самому.

Скажем, без сверхчистого графита нет реактора для наработки плутония… А сверхчистого графита нет без нового технологического оборудования. А этого оборудования нет без новых методов очистки… А эти методы должны разработать химики и инженеры, которые за свою жизнь и близко не подойдут к атомной бомбе и даже могут не знать, что являются непосредственными участниками проекта создания атомной бомбы.

Берия не решал эту груду «графитовых» проблем, но он должен был о них знать. Так же, как и обо всех других проблемах — более или менее существенных. А их было удручающе много.

Вот я открываю наугад книгу 3-ю тома II документов и материалов «Атомный проект СССР» на странице 173 и, листая страницы, начинаю выписывать лишь номера и названия документов, напомнив читателю, что А-9 — кодовое наименование природного урана, а Б-9 — кодовое наименование тория (такие кодовые замены наименований всех специальных «атомных» материалов были для документации ПГУ стандартной практикой).

Итак, начнем…

Постановление СМ СССР от 24 марта 1947 года № 656-232сс «О производстве специальных мощных ртутных выпрямителей для нужд Первого главного управления при Совете министров СССР» (подписано Сталиным).

Постановление СМ СССР от 24 марта 1947 года № 657-233сс «Об организации производства А-9 из криворожских железных руд» (подписано Сталиным).

Распоряжение СМ СССР от 25 марта 1947 года № 2919-рс о передаче охраны зданий ПГУ при СМ СССР Министерству внутренних дел СССР (подписано зампред Совмина Берией).