Анна Соколова - Корпорация «Подмосковье»: как разорили самую богатую область России Страница 11

К помощи банкиров Кузнецов и его коллеги прибегали очень часто: чтобы покрывать хронический дефицит бюджета, Московская область выпускала облигации каждый год. В 2006 году для этого пришлось занять у инвесторов 12 млрд рублей, в 2007 году – 16 млрд, в 2008 – 19 млрд., ее «дочки» были должны еще около 30 млрд.

До кризиса собственный долг области составлял около 47% от доходов ее бюджета, а с учетом обязательств дочерних компаний – все 90%. «Тем не менее, кредитное качество Московской области находится на достаточно высоком уровне», – писал организатор размещения одного из займов банк «Уралсиб» летом 2008 года.

Вера в эти утверждения поддерживалась высокими кредитными рейтингами Московской области, которые находились на уровне Краснодарского края и Ленинградской области.

Некоторые сотрудники инвесткомпаний в глубине души не особо доверяли этим прогнозам, называя облигации дочерних компаний Московской области «Мособлshit». Интуиция в итоге их не подвела.

Архитекторы пирамиды

Не думаю, что Кузнецов и его соратники имели целью загнать область в долговую яму, из которой они совсем недавно ее с таким трудом вытащили. Просто это были молодые амбициозные люди, которые почувствовали неограниченную власть и потеряли ощущение реальности. Им казалось, что они смогут сохранить контроль над ситуацией, что бы ни случилось. Именно так, должно быть, чувствовали себя менеджеры обанкротившихся американских компаний типа Freddie Mac и Fannie Mae: они же ипотечные гиганты, никто не позволит им развалиться.

С другой стороны, на Кузнецова, должно быть, давили люди из окружения Громова, который уже вошел во вкус разрезания ленточек на все новых объектах. Он купался в славе и народной любви, выиграл еще одни губернаторские выборы в 2003 году, а в мае 2007 года Владимир Путин вновь назначил его главой области с формулировкой «в связи с успехами в развитии региона». Депутаты Мособлдумы тогда проголосовали за него единогласно. Он тоже не мог остановиться, встать и сказать: мы ничего не будем строить, потому что это нам не по карману. Ведь машина по собиранию долгов так хорошо работала, инвесторы с радостью ссужали деньги региону. Никто не хотел от этого отказываться.

И Кузнецов тоже не мог остановиться. По словам знакомых с ним людей, он обладал корпоративным складом ума. Ему на посту министра финансов было не особенно интересно заниматься зарплатами бюджетников, финансовым обеспечением школ и больниц. Гораздо более важными казались строительные проекты и долговые обязательства. Тем более что к ним можно привлечь жену, владеющую соответствующим бизнесом.

Кроме того, девелоперские проекты придают министру некоторый дополнительный вес и статус. Какая ему польза от того, что учителям повысили зарплату? В общем, никакой. Какой круг общения у тех, кто занимается проблемами бюджетников? Не слишком широкий, поэтому такого рода делами в министерстве финансов области занималась замминистра Татьяна Крикунова, которая работала в правительстве с 1990-х годов.

Алексей Кузнецов и его другой зам Валерий Носов проводили презентации для инвесторов, пили чай с представителями рейтинговых агентств, налаживали связи с девелоперами, убеждали банкиров дать еще один кредит Московской области. Это казалось им более важным, и, думаю, руководство их в этом поддерживало.

Почему строительство было так выгодно? Ответ очевиден: оно дает куда большие возможности для реализации своего творческого потенциала. В строительном секторе можно найти много лакомых кусков, обеспечить себе неофициальную добавку к пенсии после увольнения с госслужбы.

Как это работает

Однажды я встретилась с женщиной, которая занималась подготовкой сметной документации для строительства тех самых социальных объектов, которыми так гордится подмосковное правительство. Ей пришлось, в частности, работать над проектом строительства школы в Хотьково. Вот что она мне рассказала.

В 1998 году некая компания спроектировала небольшую школу в Хотьково. Старая совсем уже дышала на ладан. Проект стоил 1,5 млн руб. До 2002 года стройка потихоньку двигалась. К тому времени первый этаж накрыли плитами, начали второй, но вдруг строительство остановилось из-за того, что на него перестали выделять деньги.

Однако школа очень нужна городу. Через некоторое время посмотреть на застывшую стройку приехал тогдашний областной министр строительства Евгений Серегин, позднее ставший мэром Лыткарина. Сразу после его визита школой заинтересовалась «Московская инвестиционная трастовая компания». Она быстро сделала новый проект. Правда, если раньше проект школы стоил 1,5 млн рублей, то МОИТК получила за это 25 млн. Инфляция? Не думаю: проект школы в Пушкино, созданный в это же время, обошелся подмосковному бюджету в 2 млн рублей.

Кроме того, проектировщики из МОИТК захотели разобрать уже построенную конструкцию, так как вместо панельного здания решили строить кирпичное. Само строительство, по их подсчетам, обошлось бы в 690 млн рублей.

«Строители были в трансе, – рассказывала мне проектировщица, – они облицовочный кирпич сняли, хотели новый утеплитель поставить, а в остальном все там нормально было, включая замечательные подвальные помещения».

Потом, вероятно, до кого-то в министерстве строительства дошло, что сносить конструкцию до основания вовсе необязательно. Инспекторы осмотрели то, что было уже построено, и решили продолжать строительство.

Компанию, которая делала проект школы в 1998 году, попросили подготовить документы на проектные работы по достройке объекта. Моей собеседнице велели быстро сделать смету. Она согласовала проект со строителями.

Через несколько дней, когда начальника не было на месте, к ней в офис приехал сотрудник одного из отделов областного минстроя. «Неприятный, скользкий тип», – вспоминала проектировщица.

Он сказал:

– МОИТК предлагает школу за 690 миллионов построить, а мы должны за 500 миллионов.

– Я сделала смету, у меня получается 350 миллионов, – ответила она.

– Нет, надо 500.

Тогда сметчица еще раз все пересчитала и увеличила расходы на стройку до 402 миллионов. Строители согласились, что за эти деньги построили бы отличную школу. Но тот «тип» из их министерства досаждал телефонными звонками, спрашивая:

– Вы отправили смету на 500 миллионов?

– Почему на 500? У меня получилось 400, – удивлялась сметчица.

– Нужно снести рядом два частных дома, территорию расширить, заложите четыре однокомнатные, четыре двухкомнатные квартиры для расселения.

Когда она снова не смогла составить смету на 500 миллионов, он позвонил опять и долго кричал на нее по телефону. «Ему нужно было, чтобы смета получилась завышенной, – объясняла она уже мне. – В этом случае строители получили бы 400 миллионов, а 100 миллионов – откат». Сметчица сказала чиновнику, что не станет закладывать откаты, потому что ей надо будет защищать эту смету на экспертизе – она не сможет обосновать завышенные расходы, и проект не пройдет.

Когда она уже заканчивала оформлять смету, пришел главный инженер ее компании, вид у него был очень расстроенный. Он сказал:

– У нас этот заказ отбирают, снова проектировать будет трастовая компания.

«Строители, которые там работают, сказали, что эта компания взятки налево-направо раздает», – говорила мне сметчица. В то время у МОИТК уже приняли проект школы за 25 миллионов, хотя могли бы сделать его в другой компании в 10 раз дешевле. Стоимость строительства по этому плану составила 690 миллионов. Хотя моя собеседница, опытный специалист с тридцатилетним стажем работы, не могла понять, на что тут можно потратить 500 миллионов. По ее словам, на 690 миллионов можно было не только школу, но еще и детский сад построить. «Строители мне прямо сказали: министр строительства и Громов запросили по 30 миллионов», – говорила она.

Конечно, строители не могли точно знать, кто какие просил откаты. Они, как говорится, свечку не держали. Видя, что мелкие чиновники трясут деньги со всех, они, должно быть, решили, что слугам народа приходится делиться с начальством, и финансовый ручеек течет наверх, где сидят люди с высокими чинами.

Сказать, как это все происходило в действительности, не мог никто. Та же история с долговой пирамидой: степень вовлеченности в схему главного человека области – спорный вопрос. Одни люди говорили мне, что без ведома первого лица такие дела не делают. Другие – что Громов и его приближенные с военным прошлым мало разбирались в гражданских вопросах типа привлечения кредитных средств, потому и отдали все на откуп команде Кузнецова, надеясь, что тот все решит.

Собственно, министр и решал, как мог и хотел, – на протяжении восьми лет. Генерал Громов имел возможность сфотографироваться вместе с президентом на открытии нового спортивного объекта, школы или детсада, а Кузнецов – получить дополнительные бонусы. Опытный банкир понимал, что в расцветшей благодаря его стараниям области есть немало способов заработать, особенно если ты обладаешь административным ресурсом.