Внутренний СССР - О текущем моменте», № 8 (56), 2006 г. Страница 11

В случае как бы патриотической озабоченности бюрократия свой корпоративный потребительский эгоизм норовит возвести в ранг общенародных интересов и требует, чтобы всё общество им служило с готовностью к самопожертвованию, однако не желая сама поступиться ничем из того, что уже успела нахапать из материальных благ либо в чём успела ущемить общество в аспекте прав личности или социальных групп.

Но, будучи подмножеством толпы (в смысле этого термина в определении В.Г.Белинского), бюрократия не является самостоятельным пусть и коллективным субъектом в политике. Она всегда — «зомби»: — либо по всем параметрам оценки деградирующий в повседневном паразитизме, либо — инструмент воплощения в жизнь политической воли, воздействующей на неё извне.

Вопрос только в том, кто носитель этой политической воли и какой концепции организации жизни общества он следует (либо они следуют) и как эта воля пролагает себе пути по лабиринтам бюрократической иерархии и перипетиям кланово-мафиозных разборок внутри бюрократической корпорации.

Если такого рода политической воли нет, то бюрократы, будучи предоставлены как бы сами себе, злоупотребляют властью в своих корыстных интересах в соответствии с корпоративной дисциплиной (круговой порукой) и иерархическим статусом каждого из них [108], одновременно «заправляя» делами общественной в целом значимости по остаточному принципу в режиме «автопилота» на основе освоенных ими в прошлом знаний и навыков.[109]

Бюрократия в принципе безъидейна в аспекте несения идей общественной в целом значимости [110], которые для неё являются всего лишь адресованным публике демагогическим прикрытием личностных потребительского эгоизма и жажды тщеславия каждого из всего множества бюрократов. И не бюрократия занимается поиском и отбором кандидатов, а кандидаты в бюрократы, следуя принципу «что бы ни делать, лишь бы не работать», сами находят пути к вхождению в иерархию бюрократии и далее ищут пути и способы к продвижению по её ступеням. По-русски такое поведение называется известным словом на букву «б»…

Благодаря своей такого рода безъидейности, а равно безпринципности, возведённой в принцип, бюрократия выигрывает битву за государственную власть у всех без исключения носителей идеалов общественной в целом значимости, не обладающих управленческими знаниями и навыками[111].

Такова бюрократия в её сути, которая в реальной жизни сдерживается внешними по отношению к бюрократии общественными факторами, неподвластными ни бюрократии в целом (по той причине, что она не субъект), ни отдельным бюрократам. Эти факторы возбуждают в бюрократах личный страх ответственности каждого из них за проявление в деятельности разнородных эгоистических устремлений и деловую некомпетентность. Такого рода факторами являются воздействие на бюрократию масонства и иных мафий, осуществляющих в обществе определённые политические проекты; давление общественного мнения, подчас обретающее мистический характер [112]; не внемлющий ничему автоматизм применения законодательства другими ветвями бюрократии, которым надо оправдать своё существование перед реальным или мнимым «хозяином», в отношении той ветви, к которой принадлежит боящийся бюрократ; большевизм, как явление, — антибюрократическое по своей сути.

Последнее — антибюрократическую суть большевизма — необходимо пояснить. Прежде всего необходимо определиться терминологически.

Большевизм, как учит история КПСС, возник в 1903 г. на II съезде РСДРП как одна из партийных фракций. Как утверждали его противники, большевики до 1917 г. никогда не представляли собой действительного большинства членов марксистской партии, и потому оппоненты большевиков в те годы всегда возражали против их самоназвания. Но такое мнение проистекало из непонимания разнородными меньшевиками сути большевизма.

Большевизм это не юридически квалифицированное большинство. Большевизм — это не русская разновидность марксизма и не партийная принадлежность. И уж совсем бессмысленен оборот «еврейский большевизм», употребляемый Гитлером в “Майн кампф”, поскольку большевизм — явление духа Русской цивилизации, а еврейство в целом в библейской культуре — особая каста рабов [113], назначение которых порабощать других, в силу чего оно само — паразитическое меньшинство. И мало кто из евреев на протяжении истории оказывался способным полностью освободиться из этого египетского плена, который они в своей психике разносят по всему миру и в который вовлекают все народы, в чью жизнь проникают еврейские диаспоры.

Большевизм существовал до марксизма, существовал в российском марксизме, как-то существует ныне. Будет он существовать и впредь.

Как заявляли сами большевики члены марксистской партии РСДРП (б), именно они выражали в политике стратегические интересы трудового большинства населения многонациональной России, вследствие чего только они и имели право именоваться большевиками. Вне зависимости от того, насколько безошибочны большевики в выражении ими стратегических интересов трудового большинства в теории и в практической политике, насколько само это большинство осознаёт свои стратегические интересы и следует им по жизни, суть большевизма не в численном превосходстве приверженцев неких идей над приверженцами других идей и бездумной толпой, а именно в этом:

В искреннем стремлении выразить и воплотить в жизнь долговременные стратегические интересы трудового большинства, желающего, чтобы никто не паразитировал на его труде и жизни. Большевизм не интернационален, а многонационален. Иными словами, исторически реально в каждую эпоху суть большевизма — в деятельной поддержке переходного процесса к многонациональной человечности Земли будущей эры от исторически сложившегося того или иного толпо-“элитаризма” как способа осуществления паразитического господства меньшинства над трудящимся большинством.

Соответственно:

· Для большевизма характерно во всех случаях стремиться получить конкретный жизненно состоятельный который может быть соотнесён с жизнью, т.е. применён в реальном деле.

· А для бюрократии важно быть при деле и кормиться от него, в дело не вникая и возлагая всю полноту ответственности на подчинённых специалистов-профессионалов.

Мы живём в такую эпоху, когда бюрократия и государственность в мировоззрении и миропонимании многих людей предстают даже не как «сиамские близнецы», а как одно и то же явление. На основе этого ложного отождествления в психике многих из совершенно правильного утверждения «бюрократия — зло» проистекают ложные утверждения, главные из которых: 1) «исторически сложившаяся государственность — зло» и 2) «государственность вообще — зло».

На первом зиждутся все либеральные оппозиции. Из второго разворачиваются все анархистские теории.

В действительности же государственность и бюрократия — не одно и то же:

· Государственность — система управления на профессиональной основе делами общественной в целом значимости на местах и в масштабах общества в целом. Поэтому государственность — также и одна из исторически складывающихся субкультур в культуре общества. Вследствие этого формы государственного управления, показавшие свою эффективность в одних обществах, оказываются не эффективными при переносе их в культуру других обществ, для которых они чужды и не являются продуктом развития культуры этих обществ.

· Бюрократизм — порок, который способен в обществе охватить не только государственность, но и другие структуры в системе общественного самоуправления — бизнес-структуры, общественные организации (профсоюзы, фонды, партии), иерархии церквей и т.п.

Если соотноситься с достаточно общей теорией управления (ДОТУ), то управление в обществе, действующее на профессиональной основе, большей частью представляет собой структурный способ управления.

При структурном способе управления создание структуры предшествует процессу управления, и в архитектуре структуры заранее определяются функциональная нагрузка каждого из элементов в составе системы управления и их взаимосвязи в процессе реализации алгоритмики управления процессами, ради управления которыми структура и создавалась. При этом качество управления определяется архитектурой структуры [114], при условии, что «элементная база», из которой строится структура, соответствует задачам и условиям работы в структуре. Но при архитектуре структуры, не соответствующей возлагаемым на неё задачам, даже наилучшая возможная элементная база не в состоянии обеспечить её должную работоспособность.