Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны Страница 11

И конечно, сам факт этого унижения, совершенно не присущего мужчине, происходит из того, что женщина прекрасно понимает свою значимость для мужчины. Ценность её тела, её самой, потому что она полностью отождествляет себя со своим телом, определяет всё её поведение. Женщина всегда хочет поклонения и восхищения, вознесения на пьедестал, и если этого нет — она унижена, ранена в самую душу. Если бы у неё не было ценности, ей нечего было бы принести в жертву любви, но принесение себя в жертву есть её высшее счастье, занимающее все её помыслы. То есть жертвенность и унижение — две стороны её существа, её натуры. Одно является продолжением другого, таким же естественным, как и вытекающая из унижения материальная компенсация. Стремление же стыдливого общества запретить женщине быть ценной, значимой, внушить идею «равенства», отлично сочетается по своему идиотизму с лишением её естественного права получать компенсацию за «равноправный» секс, в котором она всегда будет унижена. Впрочем, социальные извращения отношений «деньги — любовь» рассмотрим позже.

Но и жертвенной кульминацией, «дарением» вовсе не ограничиваются отношения любви. Напротив, это только первый шаг. Полная реализация ценности женщины, максимальное выявление её сущности, возможно только в постоянных личных отношениях. Длительные, надёжные, прочные отношения, отношения принадлежности — вот к чему стремится в конечном итоге женщина. Само понятие «верности» — по сути эвфемизм для «собственности». Женщина хочет принадлежать, быть оценённой, но не раз и не два, а всегда. Мужчина должен не только ценить женщину, он должен служить ей. Её отношение к мужчине — всегда отношение как к источнику, который создан специально для удовлетворения её потребностей, причём женщине надо знать, что этот источник тоже принадлежит ей. Но что интересно, мужчины, как правило, не думают о себе в терминах принадлежности женщине, что по-своему справедливо, ибо это именно мужчины платят. Конечно, платить — это немного прямолинейно. Необходимость для мужчины заботиться, защищать, помогать, эмоционально и психологически поддерживать, способствовать женским стремлениям и желаниям, составляют значительную часть «принадлежности». Однако в обществе материальное довольно объективно выражает качества мужчины как собственника и позволяет женщине оценить способность мужчины ко всем этим действиям. Сам мужчина лишь слепо стремится к женщине, влекомый природой и страстью. Вступая на путь любви, он овладевает ценностью и служит ей, независимо от того, что он сам думает об этом.

Итак, женщина — это ценность и, значит, обязательно чья-то собственность.

Семья, частная собственность и государство

И вся история цивилизации земного шара вращается вокруг обладания мужчинами этой собственностью. С точки зрения эволюции мы наблюдаем три главных этапа обладания — физическое (сила), эмоциональное (любовь), экономическое (деньги). По поводу того, что последние два находятся в процессе смены одного другим, мы уже говорили. Возможно, деньги замкнут на себя любовь, но нам это безразлично, потому что будет не раньше многих тысяч лет. Если будет и если доживём при такой жизни.

Жизнь эта ставит пару вопросов. Существует ли экономическая собственность на женщину в обществе денег? Возможна ли экономическая собственность на женщину при эмансипации?

Ответ на первый вопрос дают сами деньги. Государственный «гарем» отпустил подданных на волю, заменив отношения физической принадлежности экономической, фактически лишь повторив трюк, который любовь совершила задолго до этого. Уже в фазе полигамии самки находились в физическом групповом владении, и переход к моногамии был переходом только к «обладанию» самкой, но не владению. Обладание помимо любви было основано на экономике. В новой ячейке общества появилось совместное хозяйство, что, вообще говоря, и означает слово «экономика». А вовсе не только совместный труд. Совместный труд возможен между любыми членами общины, но только между мужчиной и женщиной появляется «экономика» — потому что женщина принадлежит мужчине. Этот процесс и завершился «классической» семьёй. Той, где отец — кормилец, мать — хозяйка, а множество детей играют и радуются жизни.

Чем интересна классическая семья? Тем, что эмансипация собственности — символические деньги — уже произошла, а эмансипация женщины — ещё нет. И факт, что семья эта существовала длительное время, доказывает: экономическая собственность на женщину вполне возможна в обществе денег. И можно смело продолжать любить — деньги являются отличным инструментом собственности на женщину.

Как? Да очень просто. Сам генезис денег объясняет отличие в отношении к ним мужчин и женщин, и отличие это — есть ключ к пониманию отношений экономической собственности между полами. Для женщины деньги — нечто чужеродное, они не важны сами по себе; важно то, что они принесут — блага, обеспеченность, уверенность в завтрашнем дне. Это будущее её и её потомства. Это постоянные гарантии и возможность их тратить. Для мужчины деньги — его материализованное прошлое. То, что он прошёл, преодолел, чего добился и достиг. Деньги важны сами по себе, как символ его статуса. Тратить их не раздумывая нехарактерно для мужчины, это женский стиль. Мужской стиль — изображать «престиж» и копить деньги ради денег. Мужчины охотнее дают в долг, женщины охотнее берут. Если мужчина берёт в долг, то с единственной целью — «раскрутиться» и отдать, заработать, осуществить некую операцию или махинацию, в итоге которой он станет богаче и свободнее. Женщина берёт в долг с целью потратить и по возможности забыть. В этом нет ничего неожиданного. Долг — это принадлежность. Для женщины естественно принадлежать, для мужчины — владеть. Так и была построена классическая семья. У мужчины были деньги, у женщины — возможность ими распоряжаться. Мужчина должен был добывать деньги, женщина — не задумываться об этом.

Говоря совсем простыми словами — женщина в классической семье полностью экономически зависит от мужчины. В этом и заключается экономическая собственность, её высшее проявление и высший смысл. Экономическая собственность не равняется физической, не имеет ничего общего с ограничением свободы, применением силы, угрозами или давлением. Как бы этого ни хотелось.

Экономическая собственность на женщину проистекает из двух причин. Во-первых, она объясняется разницей в типе ценности мужчины и женщины. Взаимная любовь, делая любящих взаимной собственностью, даёт женщине социальную ценность мужчины, а мужчине — биологическую и эстетическую ценность женщины. Но социальная ценность — это прежде всего деньги, то есть по сути стоимость. И тот факт, что мужчина вносил в брак деньги, которые женщина принимала, делало отношения и экономическими тоже — женщина автоматически становилась его экономической собственностью, потому что инстинкт собственности — наипервейший. И никак иначе это работать не могло. Сама асимметрия ценностей мужчины и женщины — биологическая против социальной, потребность в которых вытекала из собственнического характера любви, приводила к собственности экономической. Получение стоимости — покупка — всегда выгодна. Получение ценности — уступка — всегда жертва. Поэтому женщина, обменивая в браке свою индивидуальную ценность на социальную стоимость мужчины, всегда выигрывала и выигрыш этот передавала детям. Будущая жизнь, рождаемая женщиной в браке — дети — могла опираться только на фундамент прошлого — деньги, вносимые мужчиной в брак.

Отношения времени порождают вторую причину. Не только тип ценности мужчины и женщины разный, но и её временной характер. Мужчина обычно вступает в брак как индивид, уже заложивший основы своего социального роста, поэтому он, как правило, старше. Но дело не только в этом. Его «основы» — лишь база, гарантия. Ценность мужчины — потенциальная, он будет обеспечивать. А женщина к этому моменту уже вся состоялась. Она вся — актуальная ценность. Таким образом, обмен тут неравноценный. Красивая реальная ценность с одной стороны — на красивые обещания с другой. Поэтому суммарный вектор собственности направлен на женщину. Мужчина покупает женщину сейчас и платит всю оставшуюся жизнь. Это своего рода отношения должника и кредитора. Мужчина берёт женщину в долг и владеет ей. Женщина даёт себя в долг и владеет мужчиной как хозяин его долга.

Суммируя все эти слова, экономическое владение мужчиной женщины соответствует сути любви.

Теперь зададимся вопросом — правда ли, что с милым рай и в шалаше? Чтобы научно ответить на этот вопрос, надо лишь вспомнить, что первично — любовь или собственность? Если любовь — то ответ будет «да», собственность не важна. Иначе — «нет». К счастью, мы ещё не успели слишком удалиться от начала главы, поэтому, вероятно, помним, что собственность первична. Но давайте проведём мысленный эксперимент. Пренебрежение собственностью означает, что отсутствует полезность в объекте собственности, иными словами, в объекте любви нет абсолютно никакой ценности. Если это женщина — она некрасива, неинтересна и, вероятно, бесплодна. В общем, не совсем женщина. Будет такую любить мужчина? Ответ очевиден. Отразим ситуацию в зеркале. Пусть мужчина туп, беден, неприятен — полное ничтожество без всякой надежды. Кому он нужен? Ответ аналогичен. Получается, без ценности в человеке нет желания собственности, а значит, нет и любви. Возвышенно настроенный читатель может возразить, что любовь творит чудеса и её созидающая сила бесконечна — она может оживить даже труп. Труп, может, и может. Но чтобы любви зародиться, ей надо иметь хоть какую-то зацепку, собственность-то первична! А уж зародившись, там видно будет, насколько она сильна, сможет ли она превратить чудовище в красавицу, а ничтожество в принца. Но эмпирические факты свидетельствуют — лучше не смотреть. И это имеет вполне научное обоснование. Из двойственного характера любви следует, что любовь требует обмена собственностью. Любя, женщина отдаёт свою ценность, которая изначально чрезвычайно высока. Любя отвратительное ничтожество, женщина, таким образом, обесценивает самоё себя, признаёт, что она не состоялась как женщина, отрицает своё предназначение, возможность реализоваться как женщина и мать, короче, губит свою жизнь. Упрямый читатель опять скажет, что такое бывает. Не бывает. Если женщина любит, значит, она что-то видит в объекте, возможно, она даже обманулась, в конце концов абсолютных ничтожеств просто не бывает. Но ошибки природы мы тут не рассматриваем. Наш эксперимент был мысленный, идеальный и чистый. И он доказал, что рай будет, только если «шалаш» по ценности не меньше самой «милой». А значит, шалаш не пройдёт.