Эксперт Эксперт - Эксперт № 15 (2013) Страница 11

Конкурсный управляющий БЦБК Александр Иванов: «Если бы предприятие стояло не на Байкале, возможно, вариант модернизации комбината был бы разумен. Хотя отдельный вопрос, кто бы ее оплачивал»

Фото: Виталий Волобуев

Дошли наконец руки — и деньги — до ремонта сильно изношенного оборудования. В августе 2011 года на комбинате произошло знаковое событие — запустили установку по сепарации, сушке и сжиганию шлам-лигнина, продукта отбелки целлюлозы, основного отхода целлюлозного производства. До 1977 года лигнин после отжима во влажном виде вывозился в открытые хранилища, или «карты», — резервуары с укрепленными глиной и бетоном днищем и боками размером с несколько футбольных полей каждый. Потом был запущен в эксплуатацию цех переработки отходов на отечественном оборудовании, и «выход» лигнина на карты снизился на треть. В 1989-91 гг. были смонтированы прессы для обезвоживания и печь для сжигания лигнина, с этого момента утилизируется не сам лигнин, а зола от его сжигания, равно как и угольная зола от ТЭЦ. За время простоя комбината цех переработки отходов вышел из строя, реанимировали его уже на зарубежном оборудовании.

В прошлом году комбинат снова залихорадило. Мировые цены на целлюлозу неуклонно ползли вниз — сейчас они достигли 900 долларов за тонну, это уровень себестоимости производства, то есть сегодня БЦБК работает фактически «в ноль». Неопределенность судьбы комбината нервировала поставщиков сырья, требовавших перейти на работу по предоплате, — у ЦБК исторически не было собственной сырьевой базы. Начали накапливаться долги по зарплате.

В декабре 2012 года на комбинат пришел Внешэкономбанк (ВЭБ). Он выкупил по номиналу долг Альфа-банка и предоставил комбинату кредит на 460 млн рублей — на финансирование текущей деятельности, включая оплату поставок угля и выплату зарплат. Функции финансово-технического надзора за целевым использованием средств ВЭБа осуществляет дочерняя компания банка ООО «ВЭБ-Инжиниринг». В конце января БЦБК смог возобновить работу, но через месяц опять остановился — технологическая цепочка была парализована из-за пожара на эстакаде подачи щепы. И лишь в марте, за пару недель до нашего визита на предприятие, его цеха снова ожили.

Линия сушки целлюлозы на Байкальском ЦБК

Фото: Виталий Волобуев

Он будет остановлен

В конце февраля произошло еще одно важное событие. Руководство страны наконец принципиально определилось с будущим комбината. «Мы приняли решение о постепенном закрытии Байкальского ЦБК с переносом завода. Это сложный процесс, в течение нескольких лет его возможно осуществить», — заявил вице-премьер Аркадий Дворкович на Всероссийском форуме работников лесной отрасли. И хотя правительственного постановления, фиксирующего это решение, никто из наших собеседников в Байкальске и Иркутске не видел (и даже не слышал о его существовании), вероятность, что окончательное решение на самом верху все же принято, весьма высока.

«Прекращение деятельности ОАО БЦБК сопряжено с наименьшими рисками с точки зрения экологических, нормативно-правовых, технических, экономических и социальных факторов из всех возможных сценариев будущего комбината, — прокомментировал “Эксперту” решение правительства генеральный директор “ВЭБ-Инжиниринга” Дмитрий Шейбе . — Остановка основного производства комбината потребует определенного времени (не менее двух лет) на реконструкцию инфраструктуры (электро-, водо-, теплоснабжения и канализации). Обеспечение жизнедеятельности Байкальска и работы по ликвидации накопленного экологического ущерба возможны при остановленном основном производстве».

Сколько еще будет работать комбинат, Александру Иванову пока никто не сообщил. И эта неопределенность нервирует. «По уму надо бы провести текущий ремонт и в варочном цехе, и в цехе подготовки древесины. Кое-где на территории порядок навести, подкрасить, подмазать что-то, чтобы ваш брат журналист не ловил это сразу себе в объектив, но сейчас стимула никакого к этому нет. Полная неопределенность. Назвали бы точный срок, сколько нам еще работать — полгода, год, только точно, чтобы мы могли строить свои планы», — сокрушается конкурсный управляющий. Срок внешнего управления БЦБК истек в минувшем декабре, сейчас комбинат находится в конкурсном производстве. Иванов продолжает рулить комбинатом в качестве «единоличного исполнительного органа», однако уже в плотном рабочем контакте с ВЭБом.

«Если бы предприятие стояло не на Байкале, возможно, вариант модернизации комбината был бы разумен. Хотя отдельный вопрос, кто бы ее оплачивал, — размышляет вслух Иванов. — Но фактор Байкала является определяющим. В мире нет промышленных технологий производства беленой целлюлозы в замкнутом цикле водооборота, поэтому даже в случае замены технологии хлорной отбелки на более щадящую в экологическом смысле кислородно-щелочную полностью убрать стоки комбината в озера невозможно. В данном случае экологический фактор становится политическим и определяющим».

Директор по производству БЦБК Геннадий Тихонов (на комбинате с 1969 года): «Установка холодного облагораживания не работает уже двадцать лет. В начале 1990-х заводы химволокна в Калинине и Красноярске закрылись, и мы перестали целлюлозу через эту колонну гонять»

Фото: Виталий Волобуев

Байкальский оборонный эксклюзив

В общественных дискуссиях последних лет вокруг будущего комбината, как и в ряде «продвинутых» материалов СМИ (в этом ряду без ложной скромности укажем на статью «Почти библейская история» в № 4 «Эксперта» за 2010 год), не раз всплывал вопрос о стратегическом значении БЦБК как поставщика особо чистой растворимой целлюлозы — сырья для производства продукции оборонного значения. Собственно, выпуск целлюлозы, годной для производства вискозного корда для шин в шасси боевой авиации, резко увеличивающего их надежность, и был основным мотивом строительства комбината именно на берегу Байкала. Но уже к моменту его запуска эта область применения продукции БЦБК утратила свое значение (авиашины стали делать с металлическим кордом), зато из вискозной целлюлозы впоследствии научились делать волокно, обладающее феноменальной теплостойкостью и устойчивостью к механическим воздействиям. Из этих волокон изготавливаются обтекатели ракет и ряд других покрытий в изделиях для авиационной и ракетно-космической отрасли.

Мы по наивности думали, что для производства этой «секретной» целлюлозы существует особая технологическая цепочка, некий закрытый цех, куда нас ни за что не проведут. «Да нет никакого секретного цеха, и технологических секретов тоже никаких нет, — с прямотой римлянина обрубил наши неуверенные вопросы Геннадий Тихонов , директор по производству БЦБК, старожил комбината, пришедший сюда работать в 1969 году. — В обычной нашей вискозной сульфатной целлюлозе массовая доля альфа-целлюлозы по ГОСТу составляет 92 процента. Но если ее еще почистить от примесей, обработав раствором щелочи (этот процесс называется холодным облагораживанием), можно довести долю альфа-целлюлозы до 96–97 процентов. Из такой целлюлозы на вискозных комбинатах и делается волокно, используемое в оборонке». «Да вот и сама установка холодного облагораживания, она не работает уже двадцать лет», — Геннадий Петрович показывает на внушительных размеров цилиндрическую колонну. Из-под облупившейся краски зияет ржавчина. «В начале девяностых заводы химволокон в Калинине и Красноярске закрылись, ну и мы перестали целлюлозу через эту колонну гонять», — подытожил Тихонов.

Мэр Байкальска Василий Темгеневский: «У нас тут в основном мужское население, люди на четвертом десятке, они в туризм не пойдут. Им нужны замещающие производства, желательно по профессии»

Фото: Виталий Волобуев

Впрочем, в процессе подготовки статьи все же удалось выяснить, что небольшие объемы, в пределах 5% выпуска беленой необлагороженной целлюлозы, БЦБК до сих пор поставляется на два белорусских комбината химволокна — в Могилеве и Светлогорске (вся остальная продукция идет в Китай). «Полученное из целлюлозы в Белоруссии волокно сжигается по специальной технологии и получается углеволокно. Именно оно используется в России как конструкционный материал для корпусов ракет и истребителей пятого поколения. Принято решение строить завод по производству 30 тысяч тонн углепластика в год в Ульяновске», — рассказал нам доцент географического факультета МГУ Владимир Горлов .