Газета Завтра Газета - Газета Завтра 980 (37 2012) Страница 11

Виталий АВЕРЬЯНОВ, руководитель Института динамического консерватизма

Мы знаем, что нельзя объять необъятное и совместить несовместимое. Но совместить совместимое вполне реально, и у нас в России сегодня есть достаточно материала, который вполне совместим между собой. Что это за материал? Сегодня прозвучала мысль о евразийской идее, как о ключевой идее, которая может лечь в основу обновленной идеологии России. Точно так же можно сказать, что и старое славянофильство способно стать одной из таких основ. То же можно сказать и о многих элементах консервативной идеологии. Новое хорошо в материальных технологиях, в идеологии ничего старого и ненужного нет. И, скорее всего, та идеология, которая будет доминировать в России в XXI столетии, синтезирует в себе всё то ценное, что было и в евразийстве, и в славянофильстве, и в русском консерватизме, и в православии, и в советском мировоззрении эпохи Сталина. 

Чтобы не быть голословным, я хочу сказать, какие ценностные ключевые вещи прорастают в современность буквально вопреки всему. Очень многим не нравится что-то, допустим, в том же евразийстве, а оно всё равно прорастает. Так,  идея братства народов не в космополитическом, а в сталинском ключе, была именно прорастанием евразийской идеи. И сегодня она вновь оказалась востребована — востребовна вопреки, казалось бы, совершенно непробиваемым мифам, более двадцати лет внедряемым в общественное сознание неолиберальной эпохи, дискредитирующим саму идею империи, идею державы, идею исторической России. Тем не менее, всё это сейчас актуально, как никогда.

У самих евразийцев было ключевое слово, которое описывало этот перелом в сознании, который нам сегодня необходим. Это ключевое слово — "идеократия", то есть власть идей. Надо сказать, что тогда была такая эпоха. Идеократия тогда была актуализирована многими силами: и большевики были  идеократами, и Муссолини, и Гитлер, и даже либералы, которые в эпоху Рузвельта были вынуждены вступить на путь движения к идеократии. Это была такая эпоха. Наша нынешняя эпоха похожа, во многом на то, что происходило в 1920-30-е годы, то есть почти сто лет назад, потому что наша эпоха — это эпоха кризиса, и об этом уже много здесь говорилось. 

Что означает идеократия сегодня? Я бы хотел сосредоточиться на одной теме, но постараться раскрыть её шире, потому что в выступлении генерала Ивашова, мне кажется, был сделан блестящий анализ того, как эта идея разворачивается на международном уровне, на уровне геополитики, но очень важно то, как эта идея будет восприниматься внутри самой России. Потому что призыв к большому делу, к мировому делу, найдет опору в сердцах наших людей только в том случае, если они увидят, что это всё не пустые слова, что этот призыв наполнен реальным внутренним содержанием, связанным с жизнью и бытом каждого человека.

Этот имперский евразийский вектор, если уйти от тех мифов, тех дискредитаций и обманов, которые его обволокли, может быть обозначен следующим образом. На сегодня ему противостоит в первую очередь денационализация России, как предложил называть этот процесс один отечественный аналитик. Для нас: представителей экспертного и медийного сообществ, людей, которые так или иначе формируют повестку дня, — следует понять, что имперский вектор чрезвычайно современен, что он раскрывает самые передовые, самые авангардные, можно так сказать, решения. Сегодня это тесно связано с темами религиозной трансформации религии, потому что России необходимо уйти от власти кланов. Но если какой-то один, самый сильный клан, возьмёт на себя дело строительства империи, он тут же перестанет быть кланом, превратится в центр кристаллизации российской идеократии и это вполне нормальный, естесьтвенный путь развития. 

Почему этот путь нормальный? Потому что, несмотря на разрушения последнего двадцатилетия, в стране до сих пор живут и уже возрождаются целые отрасли, которые поддерживают этот вектор. Это оборонный комплекс, это наука, это образование и многие другие — я не буду здесь их все перечислять. Они кровно заинтересованы — именно как комплексы, как большие комплексы, состоящие из миллионов людей, — в такого рода векторе. В отличие от тех, может быть, клановых элит, которые временно возглавили эти комплексы для того, чтобы где-то их демонтировать, где-то адаптировать к глобальной мировой ситуации, но не дать им воплотить их собственное внутреннее предназначение.

Другим важным направлением имперского вектора является взгляд на самого человека, потому что все политики, которые у нас фигурируют в Государственной думе или вообще на виду, на слуху, — они говорит постоянно одно и то же: "Целью нашей политики является человек и его благосостояние". Дело не в том, что формулировка: "целью является человек" — бессодержательна. Дело в том, какой человек должен быть целью этой самой политики. На мой взгляд, именно имперский вектор, хотя мы можем называть его по-другому, если слово "империя" кому-то не нравится, то я не настаиваю на этом, — но этот вектор будет нацелен на то, чтобы взращивать новое поколение граждан России. Сильных, самостоятельно мыслящих, достойных своих славных предков, которые будут не конъюнктурщиками, а борцами за правду, творческими людьми, преобразователями мира. Вот такое поколение нам необходимо для того, чтобы Россия просто выжила сегодня.

Еще одним направлением, которое сегодня отвечает имперскому вектору, является, конечно, инновационное развитие, о котором так много говорят. Даже для чисто технического решения этой проблемы необходимо переходить к мобилизационному проекту имперского возрождения страны. Таких примеров я могу много привести. Может быть, какой-то исчерпывающий список создать? Тем более, что мы только начинаем работу клуба, и всё время будем возвращаться, я думаю, к этой теме. Многие скажут об экономическом аспекте, чрезвычайно важном здесь, потому что с него фактически начинается сегодня прорастание идеи евразийской интеграции.

Кстати говоря, на этом я перейду к последнему тезису своего выступления. На мой взгляд, империя: тема, вокруг которой многие копья сломаны и было очень много споров, — фактически может быть определена, как политический псевдоним самостоятельной цивилизации. То есть там, где есть самостоятельная цивилизация, где это не часть какой-то большой глобальной сети, полностью в нее интегрированная; Там, где она действительно представляет собой независимый субъект, глобальный субъект развития, собственный мировой проект, — там и можно говорить об империи.

Поэтому сегодня де-факто в мире уже существует целый ряд империй, хотя либералы пытались нас уверить, что они все ушли в прошлое. И эти империи противоборствуют между собой, противостоят друг другу. Если Россия будет жить, если она будет участвовать в этом противоборстве, если она будет отстаивать свой цивилизационный проект и своих людей, свое наследие, — то, конечно, она должна вновь стать имперской державой.

Наталья НАРОЧНИЦКАЯ, председатель парижского отделения Института демократии и сотрудничества

Я счастлива, то мы вспомнили о том, что у нас есть история, что у нас есть наше родовое гнездо, откуда есть пошла русская семья. Давайте посмотрим, вообще, в каком запустении находится именно центральная изначальная Россия, как пострадал здесь от экспериментов XX столетия именно русский народ — основатель и стержень российской государственности.

Я очень счастлива уже сейчас, прослушав несколько последних выступлений, что здесь не стесняются употребить слово "русский", потому что я возмущена тем, как нас заставляют отказаться от этого имени, которым названа наша страна — Россия. Никакого шовинизма в этом нет совершенно, потому что любовь к своему — это вовсе не ненависть к иному. Только тот, кто любит и ценит свое наследие, способен с почитанием и уважением относится к подобным чувствам других. Поэтому я считаю, что во всем сущном и громком мы должны заявлять о том, что главная проблема сегодняшних трудностей России: угроза раздробленности (как здесь говорилось и многие так считают), угроза распада страны, — это проблема в первую очередь русского народа.

Если выстоит русский народ, если он восстановит себя как будущую силу государства — полной социальной и исторической энергии, то расцветут и все другие народы, которые сохранили верность нашему общему историческому проекту. Поэтому вы правильно говорите о том, что в нашем государстве проблема с отсутствием подлинного мировоззрения, подлинной идеологии. Как-то технократическое мышление за всю перестройку и постперестройку выдавило из сознания людей тот факт, что человеком, поскольку он — не животное, движет некая идея, некая задача оправдать свою жизнь — и не только перед Богом, перед другими людьми, но и перед своей собственной совестью. Что в этом заключается смысл жизни.