Газета Завтра Газета - Газета Завтра 906 (13 2011) Страница 11

"Завтра". А в чем и как проявляется активность глобального управляющего класса?

М.Д. В силу своего неформального, сетевого и слабо структурированного характера глобальный управляющий класс слабо наблюдаем; его деятельность можно отслеживать в основном по косвенным признакам.

Так, как следует из воспоминаний отставных сотрудников ЦРУ, в 1985 году на основе общего врага — Советского Союза — сложилась новая глобальная сеть — техасско-саудовский клан, способствовавший снижению мировых цен на нефть и тем самым — крушению Советского Союза.

В 2003 году активность этого клана проявилась "в негативной форме": уничтожение Ирака как суверенного светского государства было невыгодно и США, и Саудовской Аравии как государствам, но принесло огромные прибыли нефтяным сообществам обоих.

Однако впервые в явной форме глобальный управляющий класс проявил себя, насколько можно судить, в ходе продолжающейся серии волнений, восстаний и революций в Северной Африке. Именно его активность, как представляется, породила бросающееся в глаза противоречие между полной неожиданностью для США событий в Тунисе (которые "дали старт" арабским революциям) и стремительностью их реакции (от использования материалов Wikileaks до распространения профессиональных инструкций для революционеров) на события в Северной Африке в целом.

Причина противоречия — в том, что в рамках одной и той же государственной оболочки США сегодня действуют два принципиально различных по своим устремлениям, хотя совпадающие по институтам (а порой и по отдельным людям) субъекта: национальная бюрократия и манипулирующий ей и (во многом "втемную") использующий ее как свой инструмент глобальный управляющий класс.

События в Тунисе стали полной неожиданностью для близорукой, инерционной и во многом "ситуационно реагирующей" на события, а не активно конструирующей их, национальной бюрократии.

Глобальный управляющий класс, насколько можно понять, готовил их — и с восторгом воспользовался началом революционного процесса.

"Завтра". А зачем нужна дестабилизация Северной Африки и Ближнего Востока?

М.Д. На поверхности мы видим старомодную, традиционную логику борьбы за ресурсы. Здесь в рамках общей тенденции архаизации налицо возврат к логике колониализма, ведшего войны за непосредственный контроль за территориями, в первую очередь — за нефтью и газом Ливии.

Кроме того, налицо месть Каддафи за социализм, а точнее — за трату ресурсов на обеспечение социальной справедливости. Принципиально важно, что не за теракт в Локерби, — правда, сами ливийцы, в свою очередь, насколько можно понять, считали его ответным шагом, но Каддафи откупился от Запада, выдав непосредственных исполнителей, заплатив деньги и допустив в Ливию иностранный капитал. Это очень ярко характеризует вполне средневековый характер правового сознания лидеров "всего прогрессивного человечества": заплати выкуп — и живи спокойно!

Но при этом не забывай, что ресурсы твоей страны рассматриваются этими лидерами как принадлежащими "всему человечеству", то есть, в переводе на обычный язык, — глобальным корпорациям, чьи интересы они представляют.

И, когда Каддафи платил тысячу долларов медсестре, а 64 тысячи — молодой семье; когда он почти втрое увеличил свой народ за счет создания для него человеческих условий жизни, когда он обеспечивал почти бесплатный бензин, бесплатное образование, здравоохранение и электричество, — он превращал себя во врага отнюдь не только Чубайса. Он, прежде всего, делом развенчивал бредни либеральной пропаганды о том, что бесплатной социальной сферы не бывает. Он невольно, совершенно того не желая и, вероятно, не понимая этого (ибо в последние годы начал вводить в политику серьезные элементы либерализма, из-за чего его поддержка и ослабла), создавал для нее смертельную угрозу разоблачения лжи.

Кроме того, делясь нефтедолларами с народом Ливии, по крайней мере, в значительно больших масштабах, чем это делает правящая Россией тусовка, он лишал этих нефтедолларов западную финансовую систему. Ведь олигарх или коррупционер, разворовывая деньги народа, выводит их основную часть на Запад, в результате чего они попадают в западную финансовую систему и поддерживают ее существование.

Если же сравнительно честный государственный деятель отдает деньги народа самому народу, эти средства остаются в стране и не подпитывают финансовую систему его стратегических конкурентов.

Таким образом, уничтожение "режима Каддафи" нацелено не только на прямой захват богатств недр Ливии, но и — если это не удастся — на концентрацию доходов от экспорта сырья в руках кучки компрадоров и коррупционеров, которые все равно никуда не денутся и введут эти средства в финансовую систему Запада.

"Завтра". Ну, а если не удастся совсем ничего? Если в Ливии возникнет самоподдерживающийся хаос по иракскому сценарию?

М.Д. Вероятность этого невелика: не тот рельеф, не то население — и количественно, и качественно. Ливийская армия сможет сопротивляться несколько месяцев, пока не иссякнут запасы продовольствия, — после этого в условиях блокады побережья единственным источником еды станут коллаборационисты, получающие ее от агрессоров, и широкое сопротивление затухнет.

Вместе с тем современная, постмодернистская надстройка традиционной стратегии захвата ресурсов заключается в том, что, если все пойдет наперекосяк, и освоение ресурсов станет невозможным, это не причинит управляющей группе никаких сколь-нибудь заметных неудобств: она просто сменит стратегию, несколько отклонит фокус применения своих сил.

И дело даже не в том, что контроль за ресурсами в информационный век важнее их использования, а то, что нефть не принесет прибыли конкурентам, важнее того, что она вообще никому не принесет прибыли.

Прежде всего, она принесет в качественно новом, информационном смысле: изъятие ресурсов из оборота, создав дефицит, повысит цены — и повысит спрос на доллар, продлив функционирование их все менее контролируемой закачки в мировую экономику.

Однако преследование этой выгоды является лишь частным случаем качественно новой стратегии глобального управляющего класса — хаотизации.

Исчерпание стратегии "управляемого хаоса" и ее трагический провал в Ираке оказался плодотворным: он показал возможность и эффективность качественно новой стратегии "неуправляемого хаоса", которую мы видим в Северной Африке и, в частности, в Ливии.

Логика этой стратегии проста: "в мутной воде можно поймать более крупную рыбу", хаос дает больше возможностей скачком наращивать власть и богатство, а главное — резко менять траекторию и саму логику развития целых обществ. Эмансипация же глобального управляющего класса от стран его происхождения (кроме, возможно, Швейцарии, Ватикана, Люксембурга, Монако и некоторых подобных государственных образований) снимает всякие ограничения на провоцирование хаоса: до "Пелоруса" с его подлодкой и собственным ПВО не дотянутся ни ливийские солдаты, ни японская радиация.

И в этом отношении союз США и Франции с радикальными исламистами (которые составляют основу ливийских повстанцев с северо-востока Ливии — региона, где на полторы тысячи человек населения приходится один только известный Западу боевик "Аль-Каиды") вполне логичен и рационален. Ведь именно исламистские боевики лучше кого бы то ни было иного могут погрузить современный мир в кровавый хаос.

Пока единственной явной неудачей "новых кочевников" стал Алжир: ужас его управляющей системы перед исламским фундаментализмом дал ей иммунитет перед протестантами. А ведь развитие его по тунисскому или египетскому вариантам прервало бы поставки газа в Европу, посадило бы ее на "голодный паек" и, вынудив европейцев самим делить друг друга на страны "первого" и "второго" сорта, безжалостно ограничивая доступ последних к энергии, положило бы конец европейскому проекту.

Однако катаклизмы в арабском мире еще отнюдь не закончены. Вероятно, попытки дестабилизации Алжира еще впереди, а если вторая после Югославии и создания раковой опухоли в виде Косова и косовской оргпреступности попытка торпедирования европейского проекта окончится неудачей, — придет время третьей и четвертой.

"Завтра". А что значат события в Ливии для России и, что особенно важно, для нашего народа?

М.Д. Обычно при оценке последствий исходят из сугубо бухгалтерских оценок. Считают потери по обещанным, но не заключенным ливийцами военным контрактам (более 2 млрд.долл.), по контракту на строительство железной дороги и некоторым другим подобным проектам. Потом говорят: "Но зато из-за напряженности подорожает нефть — или, по крайней мере, не подешевеет". Потом начинают печалиться и вспоминать, что цена нефти мало связана с благосостоянием народа, так как основную часть нефтедолларов выводит на Запад криминальная бюрократия и, вероятно, управляемый ею государственный бюджет.