Дмитрий Верхотуров - Ядерная война. Все сценарии конца света Страница 12

Генерал-инспектор Румпф, подводя итоги рассмотрения результатов бомбардировок Германии, открыто смеялся над составителями планов ядерной войны: «Имея перед собой картину явного провала первой тотальной бомбовой войны, мы можем лишь удивляться, глядя на то, как упорные последователи Дуэ все еще наивно полагают, что в современной воздушной войне с применением ядерного оружия они получат лучшие результаты»[69].

Глава третья. Бомба, не пригодная для войны

Во всей истории ядерного противостояния между СССР и США горой посреди равнины стоит вопрос: почему после Хиросимы и Нагасаки ядерное оружие ни в каком виде больше не употреблялось в боевых действиях?

Недостатка в теориях, которые это объясняют, не наблюдается. Многие из этих теорий были созданы прямо по ходу «холодной войны», зачастую в главном мозговом центре в США, который обслуживал потребности американской обороны – RAND Corporation. Наиболее распространенная теория состоит в том, что ядерное оружие не применялось по причине страха перед ответным ударом, который мог привести к огромным жертвам и разрушениям. RAND вложил в формирование этой теории свой большой вклад, поскольку оценка последствий советского ядерного удара была одной из главных тем его работы. Аналогичные исследования и моделирования проводились в СССР.

Это объяснение весьма существенно, но не исчерпывает всех вопросов. Среди арсенала ядерного оружия в обоих странах были самые разные боеприпасы, от мощных водородных бомб до небольших плутониевых или урановых зарядов мощностью субкилотонного калибра. Разрабатывались и испытывались ядерные заряды для ствольной артиллерии и минометов. Например, американский 280-мм ядерный снаряд W9 к гаубице М65 имел мощность 15 килотонн, а модифицированная версия W19 имела мощность 37 килотонн. В 1962 году была испытана безоткатная пушка с ядерным боеприпасом Davy Crockett (М388) мощностью 10–20 тонн тротилового эквивалента. Такие боеприпасы, как и плутонивые авиабомбы, вполне могли использоваться в самых разных региональных конфликтах, вроде войны во Вьетнаме. Но ни разу не использовались.

Это вовсе не от страха перед ответным советским ядерным ударом и вовсе не в силу особого человеколюбия американского руководства. По опубликованным данным, американское руководство с марта 1946 года по январь 1980 года по крайней мере 25 раз всерьез рассматривало возможность применения ядерного оружия. В этом списке была, например, инаугурация президента Уругвая в январе 1948 года, поражение французских войск во Вьетнаме при Дьен Бьен Фу в апреле – мае 1954 года, захват американского разведывательного корабля Pueblo северокорейцами в январе 1968 года, и два раза во время вьетнамской войны – в феврале 1968 года и в ноябре 1969 года, то есть во время Тетского наступления и после того, как Хо Ши Мин за три дня до смерти отклонил предложение президента США Ричарда Никсона о прекращении войны, для прикрытия вывода американских войск из Вьетнама[70]. Но всякий раз находились причины ядерное оружие не применять.

Почему? Американская авиация сбросила на Вьетнам, Камбоджу и Лаос сотни тысяч тонн бомб, напалма и токсических дефолиантов. Использовались очень мощные авиабомбы, вроде BLU-82/B, калибром 6800 кг, которая в тот момент была самым мощным неядерным боеприпасом в США. Ею расчищали джунгли, уничтожали северовьетнамских солдат, ее применяли в сражении за сухогруз Mayaguez в мае 1975 года, когда надо было вытащить застрявших на острове Кох-Конг американских морпехов. На этом фоне использование ядерных бомб мощность 10–20 килотонн, не говоря уже о боеприпасах субкилотонного калибра, мало что меняло. Да, мировая общественность протестовала бы, проклинала бы американскую военщину, но не могла бы этому воспрепятствовать. СССР вряд ли мог бы прибегнуть к своему ядерному оружию, поскольку напрямую это его территорию не затрагивало.

Трудности планирования

Постановка вопроса – это половина ответа, который имеет важное значение для рассмотрения вообще вопроса планирования ядерной войны. Итак, почему же ядерное оружие никогда не применялось в боевых действиях, несмотря на многочисленные поводы?

Как следует из предыдущей главы, в которой рассматривались последствия атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, эффективность ядерного оружия была существенно ниже, чем принято полагать. Любое детальное ознакомление с обстоятельствами той атомной бомбардировки, которое военные США и СССР, безусловно, проводили, ясно показывало, что успех ее вызыван стечением обстоятельств, которые вряд ли будут иметь место в других случаях.

Во-первых, не была объявлена воздушная тревога и население городов не укрылось в убежищах. Получилась ярко выраженная внезапная атака, когда массы людей находились на открытой местности. Для сравнения, в Гамбурге, на который был сброшен тоннаж бомб, сопоставимый с хиросимской бомбой, и где население укрылось в убежищах, потери населения были значительно меньше. Поскольку подземные тоннельные убежища в Хиросиме и Нагасаки показали свою эффективность против ядерного взрыва, нетрудно было прийти к заключению, что элементарные меры оповещения и укрытия населения, давно и хорошо знакомые в воевавших странах, например в СССР, резко, в разы снизят число жертв любой атомной бомбардировки.

Во-вторых, пролету В-29 с атомной бомбой над японскими городами никто не мешал. Его не пытались перехватить японские истребители, не было попыток обстрелять его из зенитных орудий. К тому моменту система ПВО Японии была уже разрушена почти до основания. Конечно, в случае атомной атаки трудно предположить, что Советский Союз не предпримет мер по отражению воздушного налета. Первые американские планы ядерной войны против СССР, например Pincer, составленный в июне 1946 года, действительно предусматривал, что В-29 смогут вторгнуться в воздушное пространство СССР и сбросить бомбы над целями, не встречая сопротивления[71]. Впоследствии оценки советского противодействия были изменены на более реалистичные, и по оценочным подсчетам оказалось, что в ходе налета будут сбиты по крайней мере 90 % бомбардировщиков с ядерными бомбами. Это уже в корне меняло все дело. Подобные потери резко снижали суммарную мощностью сброшенных атомных бомб, что делало всю операцию стратегически бессмысленной. При таких потерях сокрушительный ядерный удар превращался в некое подобие булавочного укола, способного только разозлить русского медведя.

В-третьих, при первом же взгляде на Хиросиму видно, что основной разрушительный эффект ядерной бомбы был связан с особенностями застройки города, в которой преобладали деревянные дома, сравнительно непрочные и сгораемые. На пожары пришлась основная масса разрушенных домов в Хиросиме. Из 75 тысяч домов было уничтожено 91,9 %, в том числе 62,9 %, или 47,1 тысячи домов, приходится на дома, полностью разрушенные и сгоревшие. В Нагасаки, где эпицентр пришелся на район с промышленной застройкой, разрушения заметно меньше. Из 51 тысячи домов в Нагасаки подверглось разрушению и повреждению только 36,1 %, в том числе сгоревшие и разрушенные – 22,7 %, или 11,5 тысячи домов[72]. Разница более чем ощутимая, притом что плутониевая бомба была мощнее. Отсюда явственно следовало, что при атомной бомбардировке города с европейским типом застройки, такого, как Берлин или Ленинград, в котором прочные, капитальные дома образуют замкнутые кварталы, эффект от ядерного взрыва будет совсем другой, значительно меньший, и он будет скорее всего походить на результаты американских бомбардировок немецких городов. Это, конечно, неприятно, но переживаемо, даже с учетом радиации.

Далее, ни в одном советском городе, выбираемом в качестве цели, нельзя было найти столь же плотной застройки, как в Хиросиме или Нагасаки. Как раз для советских городов была характерна куда более свободная застройка, города, промышленные предприятия, железнодорожные станции обычно занимали приличную площадь. Из чего следовало, что в радиусе поражения ядерного взрыва будет гораздо меньше зданий, сооружений и людей, чем в японских городах. Если еще учесть возможное отклонение от выбранной точки прицеливания, которое у неуправляемых атомных бомб могло достигать нескольких сотен метров, можно было вообще промахнуться по цели и задеть ее краем зоны поражения.

В-четвертых, сами же американцы после подведения итогов своих ковровых бомбардировок немецкой промышленности в годы Второй мировой войны сделали весьма неприятное открытие: промышленность вообще довольно слабо поражается бомбардировками. Так, в отчете о влиянии бомбардировок на немецкую промышленность в 1943 году сказано следующее. В это время в немецкой промышленности имелось 2,1 млн станков, из которых 110 тысяч было повреждено и потом отремонтировано (5,2 %), и еще 36,5 тысячи станков было полностью уничтожено (1,7 %)[73]. Суммарно бомбардировками было выведено из строя временно или постоянно 6,9 % станочного парка. И это при том, что в 1943 году было сброшено 206,1 тысячи тонн бомб. Мы можем по коэффициенту барона Блэкетта пересчитать этот тоннаж в атомный эквивалент. Круглым счетом это 69 атомным бомб. Это немногим больше, чем было запланировано для атомной бомардировки СССР в плане Frolic, составленном в мае 1948 года (в нем было предусмотрено сбросить 50 атомных бомб на 20 городов; в фугасных бомбах это будет 150 тысяч тонн бомб).