Внутренний СССР - Интеллектуальная позиция-1 Страница 12

Сгнившие осенью 1941 г. неиспользованные десантные планеры и тому подобный хлам, произведенный для демонстрации «Гроза» — весьма дорогостоящий до 22 июня 1941 г. реальной истории, многократно себя бы окупил, если бы народы двух великих держав, объединившись в общей концепции, отличной от марксизма и гитлеризма вырвались бы из под власти глобальной расовой «элитарно»-невольничьей концепции, осуществляемой в жизни Западных, якобы демократий, через сионо-масонство Глобальным Международным Правительством, о благодетельности которого не таясь писали Рерихи, и что молчаливо, как само собой разумеющееся, подразумевают и Резун, и Бунич.

И нечего стенать насчет мерзостного сговора Сталина и Гитлера в 1939 г. Благодаря этому сговору противниками СССР были не все империалистические державы, как в гражданскую войну, а только Германия, чье государственное руководство не использовало предоставленную ему Сталиным возможность совместного поиска путей в новый тип цивилизации. Ростовщическая и интеллектуальная кланово-расовая тирания в формах западной демократии — еще большая мерзость, чем обнаженно-силовые методы нацисткой Германии именно потому, что при тиранической сущности производят видимость благообразия.

Социальная стратификация в региональной цивилизации Запада выглядит так: высшее “знахарство”, которое не мельтешит на виду у публики, это — оккультная и идеологическая верхушка финансовой олигархии; под ними — финансовая олигархия — ростовщические кланы, диктаторски заправляющие хозяйством цивилизации и политическим оформлением своей безраздельной власти, однако всего лишь программно-исполнительной (по отношению к концептуальной власти знахарства); под ними — гуманитарно-”творческая” и “интеллектуальная” “элита”, звезды искусств и спорта — прикормленные перераспределением ростовщического дохода благонамеренные (в своем большинстве) пустобрехи, беззаботные и не отвечающие за последствия своей болтовни, создающие “демократический” или “тоталитарный” государственный фасад мафиозной клановой диктатуре ростовщиков, красиво живущие на всем готовом и учащие “духовности” и идеалам нравственности других; под ними — научно-техническая интеллигенция, и высоко квалифицированные специалисты-прикладники разных отраслей, это — так называемый, “средний класс”; и ниже всех — “рабочее быдло”, занятое в сфере производства (необязательно материального) и услуг, существующее на правах придатка к своему рабочему месту, пополняющее “отбросы общества” в кризисные периоды.

В этом слоеном пироге гуманитарно образованная политическая “элита” играет очень важную роль “изолятора”, предотвращающего “короткое замыкание” — управленчески осмысленную ревизию банковского счетоводства и ростовщичества метрологически и математически грамотными специалистами с естественнонаучным и техническим образованием, которых в политическую “элиту” пускать не принято, поскольку гуманитарии считают, что тем недоступны высшие “духовные ценности”, которыми живет общество.

Пустота гуманитариев ярко выразилась и в стане отечественных демократизаторов: Верховный Совет РСФСР в бытность Е.Т.Гайдара вице-премьером «не понял» его 45-минутного выступления не потому, что депутаты были невежественны, непроходимо тупы или настроены прокоммунистически, и вследствие этого не могли или не желали понять правоту дипломированного специалиста-экономиста, потомственного интеллигента.

Просто дипломированному книгочею, знающему капитализм и западную демократию только по книгам и ничего не сделавшему лично в организации многоотраслевого производства Госпланом СССР, нечего было сказать по существу. Его речь была столь же пуста, как любой из докладов Генсека КПСС после 1953 г. на пленумах ЦК или съездах. Разница была только в том, что депутатам не было причин изображать клоунаду восхищения тем, что они услышали с трибуны.

Суть же дела состоит в том, что демократическая государственность Запада в социальном и управленческом плане — разделение общества на «налогоплательщиков», которые в их большинстве профессионально трудятся вне сферы государственного управления; и на выборных и наемных чиновников, профессионально проводящих рабочее время в тех или иных органах государственной власти. Налогоплательщик — профессионал в своем деле; но за воротами фирмы, где работает, он — всего лишь потребитель всего и вся, чье потребительство сдерживается не его внутренней культурой, а внешне — прежде всего его чистым доходом. Он знать не знает, и не хочет ничего знать о существе государственного управления ни в его стране, ни в глобальных процессах цивилизации. В его представлении это все — обязанности политиков-профессионалов, профессоров-консультантов, труд которых он оплатил, заплатив налоги.

Кроме того, исторически реально Западная демократия, как государственность, никогда не была обременена вопросами организации многоотраслевого производства в масштабах любой из стран, а тем более — мирового хозяйства человечества. Многоотраслевое производство в его современном виде сложилось после того, как банковская деятельность уже обрела кланово-корпоративный транснациональный характер, подавляющий деятельность государственных администраций: «Я — еврей королей» — самоопределение одного из первых Ротшильдов. Организаторами многоотраслевого производства на Западе изначально были директораты банков, кадровое ядро которых — глобальная наследственно-клановая система. И в этом мировом со-ОБЩЕСТВЕ кланов нет места избирательным процедурам среди тех, кто не является членами этой клановой системы. Когда исторически возникла необходимость в государственном регулировании многоотраслевого производства, главным образом в общесистемном и инфраструктурном регулировании, специалисты от банковской корпорации, уже имеющие знания и навыки такого рода, всего лишь вошли в органы государственной власти, где до того преобладали «юристы», а не финансисты. С этого момента произошло сращивание бизнеса и государственности во исполнение требований жизни обеспечить единство управления во всех сферах деятельности общества. И потому в дальнейшем все политики, не задумывающиеся о перспективах в экономике, и бизнесмены, не задумывающиеся о перспективах в политике, закономерно сходили с исторической сцены.

Все же выборы и прочие демократические институты на западе законодательно и процедурно обеспечиваются государством, но финансируются из внебюджетных по преимуществу фондов, распределяемых в конечном итоге под контролем банковского диктата корпорацией, которую никто и никогда не избирал общедемократическими методами: ее члены на Западе наследственная финансовая «аристократия», аналогичная земельной «аристократии» эпохи феодализма. Вся Западная демократия — вне сферы производства: на производстве на уровне микро— и макроэкономики только дисциплина и исполнительность.

То есть, если банки финансируют Троцкого или Гитлера, то переход государственной власти от царя или демократов к тоталитарным партиям вопрос времени. Если де-Голь собрал тонны долларовой макулатуры и предъявил их США к оплате по твердому золотому стандарту тех лет вопреки намерениям этой транснациональной корпорации, то во Франции возникают экономические трудности и разнузданная кампания в прессе против де-Голя, ибо экономику и прессу Франции контролирует и инвестирует не государство во главе с президентом де-Голем, а банковская глобальная корпорация. И если с точки зрения корпорации долларовая макулатура должна лежать в казначействе всего лишь пятой республики, а золото в форте Нокс первой образцово-показательной демократии США, то коли де-Голь делает наоборот — президентом [8] Франции станет другой, кто не будет мешать карты в глобальной игре, где ставка — обладание производительными мощностями всего человечества: толпа проголосует так, как заплатят прессе, формирующей мнения и избирательные настроения толпы.

Проще говоря, западная демократия в качестве государственности может существовать, только если параллельно ей крайне недемократичная, наследственно-клановая банковская корпорация поддерживает устойчивое многоотраслевое производство. А опыт Германии 1930 -1990-х годов показывает, что банковской корпорации и крупному промышленному капиталу в общем-то неважно с каким государственным аппаратом взаимодействовать в сфере управления: с демократическим или тоталитарным — главное чтобы политики не лезли в ее дела, которые с точки зрения корпорации никого из них не касаются.

Если оставить, пока, в стороне вопрос о том, на сколько эффективны структуры Западной демократии и ее институты в качестве системы профессионального управления делами общества, то необходимо обратить внимание российских демократов на то обстоятельство, что в системе «государственность — трансрегиональная банковская корпорация» в условиях Запада концептуальная неопределенность государственного управления невозможна, поскольку в этой системе банковская корпорация иерархически выше государственности и при этом внутри корпорации обеспечивается устойчивая при смене поколений клановая преемственность концепции и навыков деятельности самой корпорации.