Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6588 ( № 8-9 2017) Страница 12

«Всем – от современного политика до обычного гражданина и даже ребёнка, – говорит художник, – нужно внимательнее смотреть на то, что было много лет назад и что происходит по всему миру. Опять мир пытается наступать на те же грабли!

Показательно и невероятно, что в период создания росписей в храме Христа Спасителя Василий Нестеренко трудился по 14 часов в сутки. В итоге – четыре колоссальные росписи «Крещение Господне», «Вход Господень в Иерусалим», «Воскресение Христово», «Апостол Матфей». Работы на общей площади 400 квадратных метров были выполнены им в одиночку, без помощников. А далее – четыре Богородичные иконы, плащаница, пять картин на евангельские сюжеты для трапезной патриарха и десять видов монастырей в Зале церковных соборов. Подвижничество во имя идеи – основная составляющая истинного искусства.

Сегодня художник трудится не только в собственной мастерской, не только путешествует по России с этюдником. Он поднимает целые пласты и наслоения в своей душе. Его «трудный рай» на Афоне, где многие месяцы молитв и покаяния открыли ему непостигнутое ранее, дали творчеству живописца импульс добра, присовокупили его работам свечение радости, которое ни за что и никому не даётся извне, но только по искренним молитвам, только порождается самою душою.

И годы труда на Афоне, и работы по восстановлению храмов России – всё это говорит о том, что художник, следуя завету Гоголя, постиг тайны «как в рукотворном деле искусства, так и в мыслях, направляющих искусство к законному и высшему назначенью». Василий Нестеренко проповедует новый образ жизни художника как православного человека и стяжателя духа. И хочется верить, что такое искусство, несомненно, послужит избавлению от смуты.

Первые пятьдесят

Первые пятьдесят

Искусство / Искусство / Поверх барьеров

Теги: искусство , живопись

Кувейт: русские пришли!

Русской живописи ещё со времён передвижников всегда везло на неравнодушных людей, которые способствовали своими усилиями её развитию и сохранению. Отрадно, что такие люди продолжают появляться и в нашем веке. В их числе посол России в Кувейте Алексей Соломатин, отмечающий 50-летие.

Человек с твёрдой гражданской позицией, преданно любящий искусство, искренний ценитель живописи, он вот уже четвёртый год подряд организует в этой маленькой аравийской монархии большие культурные проекты.

Недели российского кино, неоднократные выставки и пленэры Союза русских художников, гастроли Госансамбля им. Игоря Моисеева, визит министра культуры РФ В. Мединского – вот лишь немногое из того, что было сделано им за время командировки.

Примечательно, что в 2015 году в рамках выставки Союза русских художников с подачи посла была организована экспозиция «Русский Крым», что стало первой акцией подобного рода с момента возвращения Крыма в состав России.

От всего сердца хочется в эту красивую дату пожелать Вам, Алексей Владимирович, здоровья, семейного счастья, бодрости духа, а главное – веры в собственные силы в нелёгком, но очень важном деле продвижения интересов Отечества с позиции «мягкой силы».

Дмитрий Шмарин, член-корреспондент Российской академии художеств, заслуженный художник России

«ЛГ» присоединяется к тёплым словам поздравлений.

Чтобы любить – надо знать

Чтобы любить – надо знать

Искусство / Искусство / Персона

Теги: искусство , музыка

Киновальс Евгения Доги звучит в подземных переходах и на свадьбах

Он автор музыки для театра и кино, романсов, симфоний, увертюр, сюит, квартетов. Одних только кинолент более двухсот, и среди них фильмы Эмиля Лотяну «Табор уходит в небо» о любви гордых цыган, который можно смотреть бесконечно; «Лаутары» о народных музыкантах с его родной днестровской земли; «Мой ласковый и нежный зверь», вальс из этого фильма считается одним из лучших прошлого века – после произведений Свиридова и Хачатуряна. Наш коррес­пондент не раз беседовал с компо­зитором.

– Я не отставляю своё происхождение куда-то в сторону, я не брезгую им, наоборот, горжусь. Но я не могу позволить сделать мне обрезание рук, ног, памяти особенно. Поэтому я всегда ставлю на место людей, которые этого не понимают. Я – не молдавский композитор. Я из Молдавии, я – российский композитор. У меня масса произведений, которых у моих коллег из Российской Федерации в помине не существует. Одних только романсов на стихи поэтов Серебряного века три тетради.

– У меня на столе лежит «История государства Российского» Карамзина, – говорил Дога на встрече со слушателями. – И что ни страница, там мудрость. Вот одна из них: «Чтобы любить – надо знать».

Ему Россия близка и дорога.

– В своё время я ездил очень много в отдалённые места. Было и Черноземье, и Нечерноземье. И юг, и Заполярье, и Сибирь. Я видел многих людей. На Вятке вспоминаю заброшенные хуторки: пять-шесть домиков. Люди нас расцеловали и обнимали. А Воронеж? Красивый город какой! Много вузов, потрясающие студенты. С восторгом могу говорить об Иваново, Смоленске, Новгороде Великом. Какая там интересная культурная жизнь, потрясающая. А в Чувашии! Сколько всего прекрасного построено. Значит, можно жить и хорошо!

Благодаря режиссёру Василию Степановичу Панину, к фильмам которого писал музыку, я окунулся в новый мир. У него именно та лирическая сторона российской культуры – народного творчества, особенно. Он сумел его вознести на уровень высокого художественного мастерства. И это заслуга не только его, а той земли, которая удивительно талантлива. По всей вероятности, чернозёмы, которые вывозили немцы во время войны, действительно уникальные земли. Они ещё обладают духовным потенциалом. Русская земля очень похожа и на молдавские сёла, потому что там сёла такие же хлебосольные. И люди ещё не разучились работать на земле. Эти люди очень богаты духовно. Почему? Это, как дерево, которое уходит корнями в землю. Корни у него не в воздухе, не в небесах, а в земле. Вот люди, которые близки корнями к этой земле, они подобны плодоносному дереву. А что значит корни? Для дерева – земля и дождь. А для людей – это духовная пища.

Русский фольклор это для меня ещё одно окно в музыкальный мир. Потому что это корни. Я пытаюсь свои корни пустить и в эту почву. Потому что есть одна и та же эмоциональная подпитка. Движение, человеческое присутствие везде в русских песнях, особенно в протяжных, судьба и стремление к выходу на просторы, к свободе, то, что присуще любому, который привязан к земле особенно. Меня роднит вот это стремление к этой свободе, к этой широте, к этому насыщенному колориту мелодий. Они удивительно гибкие. Они не просто всякими ритмами насыщены. Они почему протяжные? Потому что во времени, протяжность звуков, есть возможность сопереживать, настроиться. И это характер людей.

Я, например, восхищаюсь всегда парами, которые сидят на скамейке. И молча сидят, и друг на друга смотрят. Это потрясающе. Вот где высочайшая форма общения, а не те, которые ла-ла-ла-ла. Всё это форма. А мне ближе форма протяжности, особенно в хоровом пении. Кто-то запевает, начало даёт. Это возможность прислушаться. Один запевает, а остальные прислушиваются, настраиваются на это действо, на эту повесть, на этот рассказ, на эту историю, которую запевала, на этот тон... Это по­трясающе!

* * *

Мальчишка из приднестровского села Мокра покорил Россию своими произведениями, которые исполняются в подземных переходах и на улицах, считаются народными.

Пытливого мальчика интересовало всё вокруг: приехал оркестр к ним в село, он разглядывает контрабасиста и хочет понять, как от «грозящей» палочки рождаются звуки. Как и почему ездят машины. Как работает радиоприёмник. Его интересует всё, и мир подростка непрестанно расширяется. После семилетки в Мокре он направляется в Кишинёв и учится в музыкальном училище.

– В Кишинёв когда приехал, два года почти босиком ходил, мама купила мне сапоги резиновые, но их украли. Но я не знал, что есть другая жизнь. Я думал, что это так и есть… Ходил на занятия по фортепиано босиком. Поэтому я радовался, когда после этой несчастной жизни и вдруг получил 140 рублей – стипендию. Это было здорово! Потому что другая жизнь мне не была известна. Я жил в подвалах, думал, что все так живут...

Подростку выпадало много испытаний – отец погиб при освобождении Венгрии. Взахлёб учится. Поступает в консерваторию, участвует в концертах, но проявляется паралич левой руки...

Он не сдаётся. Снова учится и изучает теорию музыки, осваивает искусство дирижёра. И пишет. Его замечают, его песни исполняют, его приглашает писать музыку к своим работам Эмиль Лотяну.