Газета Завтра Газета - Газета Завтра 39 (1036 2013) Страница 12

"Валдайская речь" Владимира Путина почти вся была посвящена русской истории. Мантры 90-х постепенно уходят. Ни разу не упомянуты "демократия", "рыночная экономика", "мировое сообщество", "права человека". "Давление глобализации" и "национальные катастрофы" поставлены в один ряд. Понятия "российское" и "европейское" разведены. Справедливо критикуются "толерантность", "мультикультурализм" и моральное падение Европы.

"Практика показала, что новая национальная идея не рождается и не развивается по рыночным правилам<> Такие грубые заимствования, попытки извне цивилизовать Россию не были приняты абсолютным большинством нашего народа"

Обозначены совершенно иные краеугольные камни: " Суверенитет, самостоятельность, целостность России - безусловны.

Это те "красные линии", за которые нельзя никому заходить". Тем самым провозглашается начало "исправления имен".

Очень характерно, что вместо риторического и не очень внятного Ивана Ильина Путин обращается теперь к Константину Леонтьеву. Обращение к Леонтьеву, Тихомирову, Данилевскому было необходимо уже очень давно. Быть может, не было бы тогда и распада СССР

Нельзя не обратить внимания на "торжество геополитики" в речи Путина, причем именно классической науки и "новой русской школы" геополитики, созданной Александром Дугиным. Имею в виду, конечно, высказывание о "формировании крупных геополитических материков" И программа выстраивания Евразийского союза - вот на этой, сугубо геополитической основе.

Безусловно, все это - наброски к чаемой Путиным новой "национальной идее, основанной на национальной идентичности", - отличной как от демократической, так и от советской идеологии, о которой он говорит - "вернуть ее невозможно" ( заметим, не что-то типа "ужас-ужас", а именно "невозможно").

Именно наброски. В которых пока еще много непреодоленного - и советского, и либерального. Есть следы "пролетарского интернационализма": "Россия формировалась именно как многонациональное и многоконфессиональное государство с первых своих шагов, и что, ставя под вопрос нашу многонациональность, начиная эксплуатировать тему русского, татарского, кавказского, сибирского и какого угодно еще любого другого национализма и сепаратизма, мы встаем на путь уничтожения своего генетического кода".

Как можно уравнивать русский национализм и некий "сибирский национализм", а на самом деле просто сепаратизм ? Это серьезная ошибка. Да, понятно, Путин впервые пытается с высокой трибуны поднять тему "русского" сепаратизма - от "хватит кормить кавказ" до сепаратизма "сибирского" или "залесского" Давно пора. Но пока что сделано это неловко, непродуманно. Сепаратизм невозможно одолеть призывами к соблюдению принципов "многонациональности", скорее, наоборот.

К тому же современная Россия, в которой около 80 процентов населения составляют великороссы, даже по стандартам ООН, является мононациональным государством. Ни слова не сказано о Русском народе как исторически и политически государствообразующем и, тем более, о том, что исторический Русский народ (великороссы, малороссы и белорусы) является временно разделенным, подобно немецкому народу после Второй мировой войны. Если вести речь о Русской истории в целом, в единстве, как это делает Путин, говорить об этом необходимо. Подменять Русский дух (да, да, пусть так!) некоей "гражданской идентичностью" (это уже "либеральный след") означает делать шаг назад, в политико-идеологически неадекватные девяностые

С другой стороны, Путин совершенно справедливо противопоставляет сепаратизму местное самоуправление, напоминая: "Кстати, одна из лучших российских политических традиций, земская традиция, также строилась именно на принципах самоуправления". В этих вопросах, конечно, в дальнейшем нужно выстроить последовательную и непротиворечивую концепцию самоуправления с учетом и изъяснением исторического опыта, начиная с эпохи Иоанна Грозного, вплоть до земской традиции XIX - начала XX вв. и истории института местных Советов в XX веке. 

Говоря об идеологии политической справедливости ("Сила России, сила победителя в поворотные моменты проявлялась в благородстве и справедливости"), нельзя было не сказать о принципе экономической справедливости. Не сказано - не случайно. Пропасть между блеском и нищетой, вымиранием - в нашей стране все более ужасающа. На ней ведь и паразитируют те, о ком сказано : "Слишком часто в национальной истории вместо оппозиции власти мы сталкиваемся с оппозицией самой России". Прошедшие выборы в Москве тому пример.

"Исправление имен" начинается с идеологии. Но это первый шаг. Разумеется, "механическим копированием чужого опыта" является вся постсоветская государственная и правовая структура, начиная с "ельцинской конституции" 1993 года, принятой, как известно, 28-ю процентами всего "многонационального российского народа". Историческая матрица Государства Российского - сочетание сильной единоличной и строго преемственной верховной власти с широчайшим местным самоуправлением и местными свободами ( о чем много говорил Путин), по формуле "Правительству - неограниченная сила правления, земле - неограниченная сила мнения". Соответствующим образом должно быть выстроено и все российское законодательство. Если мы сегодня выстоим, все это - впереди.

«Все во мне и я во всем»

26 сентября 2013 1

Политика Общество Экономика

Беседуют главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов и ведущий разработчик торпедного оружия и космических технологий Шамиль Алиев

Александр ПРОХАНОВ. Шамиль Гумбатович, мне довелось, совершив прогулку на катере по Каспийскому морю, добраться до "восьмого цеха", где создавались торпеды. Эта руина грандиозна даже в виде руины, она напоминает замок средневековый. Это не просто лаборатория или испытательный цех, а шедевр архитектуры. Золотое сечение, ритмы окон, которые уменьшаются с нарастанием

Шамиль АЛИЕВ. Да, Александр Андреевич, это наш цех, цех закрытый.

Основная моя специальность - конструктор подводного оружия. Этому я посвятил 50 лет. И ещё 50 лет постараюсь! Меня интересует всё, что связано с освоением океанских глубин, подводных, надводных и аэрокосмических сфер.

Но помимо этого, меня интересует вчерашнее, позавчерашнее и сверхдальнее будущее искусственного интеллекта. Каким образом подгоняется естественный интеллект под искусственный, и наоборот. Как упорядочить ощущения интеллекта

Люблю цифры. В цифрах нет фальши. Поэтому я влюблён во все цифры без исключения.

А.П. У Гумилёва есть стихотворение "Слово", где он в главу угла ставит слово - оно сотворило мироздание. О цифрах же говорит со скептицизмом:

"А для низкой жизни были числа,

Как домашний, подъяремный скот,

Потому что все оттенки смысла

Умное число передает".

Ш.А. С Гумилёвым на сто процентов можно согласиться. Вейль говорил: цифры - это акт насилия. Кто что в цифрах видит. Я в них вижу иные свойства. Но насилие в числах есть. Что не удерживает меня от счастья быть влюблённым в числа.

Мне также очень интересны старики и дети, их психология. Я вообще считаю, что в мире ничего нет лучше детей и стариков. В Москве, Петербурге, в Шанхае - везде, где я бываю, после того, как основная работа завершилась, прошу дать мне возможность пообщаться с детьми.

Конечно, общие переживания, в первую очередь российские, потом всемирные, потом снова российские, снова всемирные, меня волнуют.

Интересует меня и проблема бессмертия. Меня заразил этим Лев Николаевич Толстой. А его заразили задачками мои коллеги физики-математики. Его волновал вопрос: где источник заблуждения у людей? Он говорил: дайте мне средней сложности задачки, чтобы я не мучался, а понял, в каком месте заблуждается человек.

Бессмертие волнует: есть или нет. Если есть, то как это представляется, что это. Вообще, как представить себе иррациональное? Ощущения ведь не являются сверхрациональными.

А.П. Проблема бессмертия решается в мире рационального или необходимо привлечение иррациональных представлений?

Ш.А. Я придёрживаюсь такого мнения: осёл очень рациональный, поэтому его нагружают. Конь иррационален. Коню, помимо корма, не меньше требуется уход. Конь как бы говорит: "Я для украшения планеты". Всякая красота - не рациональна, она иррациональна по своей природе, поскольку, чтобы приблизиться в иррациональности, нужно бесконечное число рациональных шагов.

А.П. Разве стремление к искусственному интеллекту в какой-то степени не продиктовано желанием перешагнуть через человека?