Живой Журнал. Публикации 2008 - Владимир Сергеевич Березин Страница 12

— Позволь, но ведь это всё очень не естественно, — раздраженно говорит она. — Чтобы была драматургия, чтобы было сценично, надо, чтобы у тебя, когда ты повернёшься к публике, было лицо в крови — в таких мелких брызгах.

И тут он ударяет её ножницами в живот.

Извините, если кого обидел.

23 января 2008

История про сны Березина № 261

Живу в странном дачном, но барском доме — так проецировалась идея барского дома в советских дачах тридцатых-сороковых годов. Живу я в комнате, за которой остеклённая веранда и выход на непарадную сторону дома, к забору лесу. Люди довольно странные в этом доме — целое семейство заслуженных людей.

Но потом я вдруг перемещаюсь в пространстве. Я не то во Франции, не то в Югославии 1945 года — разговариваю с русскими партизанами и угнанными рабочими, которых человек десять. Статус у меня странный — я из Москвы, но Москвы-2007. Поэтому я пытаюсь рассказать о всех гранях этого выбора, предупредить об опасностях, чтобы они сами решили — возвращаться или нет. Сначала кажется, что это именно Франция — потому что часть деталей из воспоминаний Бунина о бывших русских пленных, что ходят по Парижу в самостоятельно пошитой советской форме. Да и сама обстановка довольно специфичная, с ощущением «мы — дети великой страны»

Югославия возникает оттого, что вижу среди своих сына Льва Толстого. Мы с ним сидим в каком-то кабинет, где он читает мне свою, только что написанную эпиграмму:

Кухарка в погребах

А дворник мной уволен.

Старик мой в смешанных тонах

А я доволен.

Потом я возвращаюсь к этим перемещённым лицам, что произойдёт дальше — отчего-то упираю на то, что знаю, когда умрёт Сталин, но понимаю, что они мне не поверят. Всё же рассказываю, но им уже пора, в новую жизнь.

Извините, если кого обидел.

23 января 2008

История про сны Березина № 260

Приснилось странное помещение — не то башня, не то полая опора моста. Там собирается небогатый народ, старые приятели, может быть — однокашники.

Каждый приносит немного еды — и я тоже захожу в какой-то лабаз неподалёку. Продавщицей там оказывается моя знакомая — красивая яркой красотой в девяностые, но как-то поблекшая сейчас.

Я расплачиваюсь не глядя, и мы уже вдвоём попадаем за стол. Потёртые, траченные жизнь мужики сидят в жёлтом кругу переносной лампочки, но они довольно весёлый, не опустившиеся. Такие сержанты разбитой армии.

Тут не еда, а хавчик, не питьё, а бухло.

И я, выкладывая на стол, вдруг обнаруживаю, что моя знакомая насчитала мне втрое, а то и впятеро.

— Э, — говорю я, — ты чё? Зачем уж так-то? Ну, жизнь тяжела, но зачем уж так, в наглую?

Она мнётся, и начинает меня обвинять в том, что у меня-то дескать всё хорошо, а её жизнь не баловала. Тогда-то все у неё в ногах валялись, а теперь хоть бы кто из тех кавалеров позвонил, а квартира съёмная, а хозяин её так вообще…

Мужики смотрят и качают головами — да, говорят с пониманием. Но, сестра, откричи своё, и угомонись.

Извините, если кого обидел.

23 января 2008

История про разговоры CMXCIV*

— Фалафели очень просто сейчас готовить: берёте зелёный горошек из банки, пропускаете его через мясорубку, формируете крокеты и выпекаете их на термостате с уровнем «7». Угадал?

— Нет. Всё-таки надо взять и замочить. Но есть и другой рецепт: "Возьмите пакетик "Фалафельной смести" ёмкостью 400 грамм, и…". А можно и ещё лучше: "Спуститесь вниз в ливанскую забегаловку, купите там дюжину фалафелей, грамм триста хумуса, подайте на стол".

— Вы невнимательно читаете: там написано "немного вкуснейшей тхины", а строчкой ниже, глядите: "Израильтяне много сделали для популяризации этого вегетарианского бургера…" Меня, возвращаясь к теме, интересовал вопрос — что считать блюдом еврейской кулинарии. Потому как в упомянутой книге есть кус-кус. И что? Где критерий-то?

А критериев здесь, наверное, нет. Это как с вином. Вино считается кошерным если а)его делали евреи или б)его выварили. Слава Всевышнему, что некошерным из крепких напитков может быть только изготовленный из винограда. Например, что до пингвина, так он без чешуи, и жвачку не жуёт. Хотя лапы — с перепонками. Это в его пользу говорит.

— Насчёт пингвинов — спорное дело. Жвачка тут не при чём В Левит же перечислены отдельно скот и отдельно птицы. В списке птиц пингвин не значится, живёт на суше, а не в море. Жалко пингвина, но есть можно. Мне так кажется.

— Тут всё просто. У меня есть друг — хабадник. Он всегда смотрит на упаковку. Если там написано, что кошер, значит кошер. С пингвинами, думаю, так же нужно. Пингвин ведь тоже всякий бывает. Так вот мой друг и не ест ничего, если без упаковки. А другой мой друг рассказывал, что его дедушка, из нюрнбергских евреев, служил в рейхсвере и за всю Первую Мировую войну ни разу не оскоромился. Это у них сила веры такая. Хотя в Антарктиде с овощами туго, впрочем и синагог там нету. Ну и Бог с ними, с пингвинами.

— С другой стороны, с упаковкой сложно. Не везде же есть печать раввината, а кушать хочется. Есть специальные справочники по кошерности — типа "Кока-кола" кошерна. Ну, и там справочники по компаниям — с тем же самым. И вот в таких странах печать раввината ставится не на еду, а на справочник. Нам вот тут, кстати, сообщают: что некошерными Е-добавками являются: Е120, Е422, 432, 433, Е483, 491, 492, 434, 435, 436, Е470, 493, 494, 495, Е471 Е472а Е472b Е472с 542, 570, 572, Е472е, Е473, Е474, Е475, 476, Е477, 481, Е482. Для кошерности много что нужно ведь. Если выгнать самогон в шаббат — он превратится известно во что. Но я отвлёкся.

— Вернёмся: считается ли написанное евреем на русском языке произведение частью русской культуры?

— Думаю, что да. При этом оно же будет являться и предметом еврейской национальной гордости. То же и