Виктор Файтельберг-Бланк - Бандитская Одесса. Бандиты времен стагнации. Страница 13

В 1911 году, анализируя криминальную ситуацию в Одессе, начальник сыскного отделения полиции города полковник Кючельчен пришел к выводу, что имеющие место наглые преступления не обходятся без активного участия человека, имеющего власть, связи и, конечно же, деньги.

Чтобы «вычислить» его, опытный и педантичный Кючельчен изучил практически всех людей из высшего общества. Он собрал на них достаточно информации, чтобы достоверно знать привычки, слабости и даже тщательно скрываемые странные связи.

Скрупулезно обработав эту информацию, начальник сыскного отделения пришел к выводу о необходимости срочно внедрить своих людей в круг общения некоего Михайловича. Речь шла о высоком, элегантном мужчине 35 лет, который обладал изысканными манерами и утонченным вкусом, представлялся инженером и являлся объектом вожделения для многих одесских дам. Михайлович вел на зависть разнообразную жизнь: любил присутствовать на скачках, бегах, автогонках, но чаще всего все-таки его можно было увидеть в ресторанах и других увеселительных заведениях Южной Пальмиры.

Впрочем, Кючельчена насторожило вовсе не это и даже не то, что тот выдавал себя за инженера, каковым в действительности не являлся. Бросалось в глаза, что этот человек имел дело только с тщательно проверенными людьми из различных слоев общества. Окружение Михайловича даже создавало впечатление тайной секты, в которой избранные посвященные дали клятву молчания о деятельности своего предводителя.

Забегая вперед, подчеркнем, что чутье сыщика не подвело Кючельчена, и он не ошибся, подозревая в деятельности Михайловича первопричину одесских криминальных проблем.

Мало того: этот человек относится к числу наиболее знаменитых воров и аферистов, таких как Сонька-Золотая ручка и баронесса фон Штейн, сумевшая даже обокрасть помазанника божьего — императора всероссийского Николая II.

«Инженер» Михайлович в некоторой степени пошел даже дальше: он умудрился за два года пребывания в Одессе прикарманить чуть ли не весь годовой бюджетный запас Российской империи. Он первым в 1902 году стал создавать банки-однодневки, которые закрывались в течение полугода. За это время в казну мошенника поступали сотни тысяч рублей от доверчивых горожан. «Преуспевающий бизнесмен» имел не один, а целых четыре таких банка, которые обогатили его более чем на 7 миллионов царских золотых рублей.

Кроме этого, в 1901 году Михайлович в совершенстве разработал ограбление престижного одесского банка. В состав сформированной им банды входили только избранные люди, прошедшие испытания на выдержку и преданность лидеру.

Ограбление расположенного в конце улицы Дерибасовской банка произошло среди белого дня — во время обеденного перерыва. Причем преступление было так четко спланировано, что прошло действительно «без шума и пыли». В результате банда Михайловича похитила средств на общую сумму 106 миллионов долларов, и причем не только российскими, но и французскими, германскими и американскими купюрами.

Наглость и самоуверенность международного афериста не знала предела: спустя три месяца после этого ограбления он нанес огромный ущерб и банку на улице Троицкой. Созданный совсем недавно, тот благодаря «заботам» Михайловича функционировал всего лишь четыре месяца, а после разбойного нападения на инкассаторов и вовсе обанкротился.

Сам факт налета не был случайным. Узнав, что новый банк обладает более совершенной охраной, Михайлович решил не ломать себе голову. В течение месяца он вел наблюдение за учреждением, тщательно изучал, когда и в какое время инкассаторы подъезжают к банку, после чего и произошло нападение. Трое инкассаторов оказались убиты на месте. Преступная группировка Михайловича похитила 3 миллиона 400 тысяч царских рублей.

Впрочем, были у Михайловича и способы «зарабатывать» деньги, не используя оружие и силовые методы, а с помощью ума, изощренности и природного обаяния. Так, в 1897 году он сменил профессию «инженера» на «агента по недвижимости». Через подставных лиц аферист умудрялся продавать большие и малые имения в Одессе и области, и притом делал это быстро и успешно. Его самая большая «сделка» до сих пор вызывает восторг у ловкачей купли-продажи: Михайлович за две недели через подставное лицо умудрился продать… чужое имение, которое славилось архитектурой, площадью и расположением, выручив при этом 6,5 миллионов царских рублей. Но речь шла не просто об уникальном здании с завидной красоты парком, расположенным на 15-й станции Большого Фонтана. Эта была дача самого… Бродского (ныне санаторий им. М. Горького).

Учитывая предельную осторожность Михайловича и его недоверие к окружающим, Кючельчен решил внедрить в его «секту» своих лучших секретных агентов. Они прошли специальное обучение, владели несколькими языками и хорошо ориентировались в среде элитного общества, а главное — никому не были известны в Одессе.

Агенты познакомились е Михайловичем на ипподроме. Афериста заинтересовал интерес иностранцев (так представились ему сыщики) к одесским скачкам, и он завел с ними увлекательный разговор, переросший вскоре в знакомство.

«Иностранцы» произвели на Михайловича хорошее впечатление — богатые, интеллигентные и образованные американцы, которые желают вложить свой капитал в развитие Одесского порта, который уже тогда славился своими прибылями даже за границей. Но, после вторичной встречи с лжеинженером в ресторане Фанкони, сыщики поняли, что они еще не полностью вошли в доверие к Михайловичу, так как за ними была с его стороны организована слежка.

Тщательное соблюдение мер предосторожности дало результаты: агенты прошли проверь^, и через неделю наблюдение за ними было снято. Спустя несколько дней Михайлович приглашает сыщиков к себе домой для делового предложения. Здесь Михайлович произносит властную тираду, которая появилась потом в донесении сыщиков:

— Вы уже узнали, какими обширными связями я располагаю. Вам известно мое положение и власть, и я гарантирую вам удачное вложение денег и блестящую коммерческую карьеру. У вас будет все, что только можно пожелать. Взамен я требую самую малость — полного подчинения и никаких вопросов: приказано — сделано, — твердо произнес Михайлович и пронзительным взглядом уставился на «иностранцев».

Один из агентов попросил разрешения закурить сигару и, потупив глаза, ответил:

— Учитывая ситуацию, я согласен, тем более, что без поддержки важного лица нам ничего здесь не светит.

— Я согласен с мнением моего коллеги, — произнес и второй сыщик, крепко пожав руку Михайловичу.

Лжеинженер самодовольно улыбнулся, считая, что полностью завладел жизнью и капиталом «иностранцев», но на самом деле все было наоборот.

Михайлович стал использовать сыщиков-рабов в качестве порученцев. Благодаря этому агентам удалось узнать о том, что «инженер» использует специальную сигнализацию для связи со своими сообщниками: если угрозы не было, то на балконе его квартиры висела на веревке связка красных помидоров, а если встреча с подельниками нежелательна — овощей не было.

В сентябре 1911 года Михайлович дал указание помощникам купить… две бутылки крови. Зачем? Дело в том, что он собирался поехать на стрельбищное поле с целью испытать новый аэроплан собственной конструкции. Но, естественно, никакого аэроплана в реальности не было, а имелась убогая конструкция самого Михайловича.

Чтобы скрыть аферу, он, имитируя аварию, вымазался грязью с ног до головы, приказав сопровождающему помощнику вылить себе на голову кровь, а потом перевязать ее. Вернувшись домой, «жертва испытаний» дала указание «иностранцам», чтобы они наложили на его руки и ноги гипсовые повязки, да таким образом, чтобы те легко снимались и потом надевались. Следующая задача агентов заключалась в том, чтобы рассказать всему одесскому «бомонду», в какую страшную беду попал инженер, собственноручно испытывая работу нового аэроплана.

С утра до вечера двери квартиры, где лежал «искалеченный» испытатель, не закрывались — каждый видный деятель города считал своим долгом проведать Михайловича, принося ему искрение соболезнования и, конечно, дорогие гостинцы.

Теперь великому аферисту оставалось одно: написать письма потенциальным спонсорам, чтобы те выложили кругленькую сумму «талантливому инженеру» для постройки аэроплана «нового времени». Мало того. Он снял гипсы с рук, взял ручку и стал писать прощальные записки высокопоставленным лицам: богатому милорду из Америки, консулам европейских государств и даже одной обеспеченной даме при иностранном дворе.

В этих письмах инженер, который, дескать, потерял всякий смысл в жизни вместе со своими деньгами, предназначавшимися для усовершенствования аэроплана, решил покинуть этот свет, покончив жизнь самоубийством. В конце письма даже прилагалось личное извинение за принесенный, материальный и моральный ущерб. Последнее слово «прощайте» было даже для пущей достоверности немного размыто каплей слезы, которую Михайлович, правда, заменил простой водой.