Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6475 ( № 32 2014) Страница 13

тем за здравие, иным в упокой.

Грай вороний над Москвою-рекой.

Бог един ли, братец, много ль богов –

всё спасение для нас, дураков.

Коли Богу человек посвящён,

то Господь с душой людской обручён.

Моет мордочку у ризницы кот.

В колокольном звоне небо плывёт,

а под ним – в церковных маковках град.

Ты ко храму отведи меня, брат.

Теги: поэзия , Молдавия

Пятикнижие № 32-33

ПОЭЗИЯ

Амарсана Улзытуев. Анафоры: Стихи. - М.: ОГИ, 2013. – 76 с. – 300 экз.

В новую книгу известного бурятского автора Амарсаны Улзытуева, пишущего на русском, вошли экспериментальные стихи, построенные на принципах анафорических созвучий. Это свойство характерно для бурятской и монгольской поэзии. Перенесённые на русскую просодию, стихи звучат достаточно оригинально и свежо. Улзытуев прекрасно владеет русским языком и по части оригинальности даст фору многим прославленным постмодернистам:

Шаманы мстительны и опасны,

Дурманы прячут в своих карманах,

Шаманы трогательны и прекрасны,

Мечтой осияны они, как дети.

В предисловии к книге автор утверждает: "Чтобы белый стих не превратился в аморфное образование типа западного верлибра с его, как говаривал Бродский, «недомоганием формы", я и применяю в своих поэтических опытах анафору и переднюю рифму как систему». Не берёмся судить, насколько плодотворен данный эксперимент, но сам по себе он, безусловно, заслуживает внимания.

ПРОЗА

Рюрик Ивнев. Несчастный ангел. – СПб.: Лимбус Пресс, 2014. – 492 с. – 3000 экз.

Творчество этого человека с романтическим (пришедшим к нему во сне) псевдонимом Рюрик Ивнев началось ещё в царской России и фактически не вышло за пределы 20-х годов прошлого века. А прожил он долгую и в целом безбурную жизнь, и даже в 70-е молодые советские литераторы охотно знакомились с этим другом Есенина и Мариенгофа. Он был кладезем воспоминаний и добрым покровителем для нуждавшихся в помощи, но творчество его до сих пор оставалось отделено от нас чуть ли не столетием. Проза Ивнева – о человеческих страстях, в первую очередь интимных, – в Советском Союзе не переиздавалась; представленный здесь сборник – первый за долгие десятилетия. Помимо рассказов и нашумевшего в своё время романа «Несчастный ангел», в книгу вошла неизвестная читателям пьеса «Сергей Есенин», где Ивнев пунктиром наметил трагический путь своего великого друга.

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

Валентин Курбатов. Пушкин на каждый день. – Псков: Областная типография, 2014. – 480 с. – 1000 экз.

Перед нами, без преувеличений, признание в любви к Пушкину. Протяжённое эссе, написанное живо, спонтанно, без видимого плана. Хотя на самом деле это цепочка эссе. Цепочка смыслов, объединённых одним духом и единой страстью – Пушкиным. Михайловское – Лев Толстой – речь Достоевского на открытии памятника поэту – Орест Кипренский – снова Михайловское – «Моцарт и Сальери» – Чехов – Толстой и Михайловское опять же[?] Семён Степанович Гейченко как воплощение и хранитель пушкинской памяти. Систему установить нелегко: мелькают яркие биографические, исторические, литературно-критические пятна смыслов. Заглавие книги, впрочем, подобрано весьма удачно: ощущение постоянной насущности, присутствия великого русского поэта за вроде бы лишь по касательной задевающими его темами не ослабевает. Это Пушкин одного человека – автора книги Валентина Курбатова, но это, несомненно, живой образ, одухотворённый прочувствованными мыслями.

БИОГРАФИЯ

Альбер Бенсуссан. Гарсиа Лорка. – М.: Молодая гвардия, ЖЗЛ, 2014. – 394 с.: ил. – 3000 экз.

Его друзья – Луис Бунюэль и Сальвадор Дали – уверяли, что более аполитичного человека, чем Лорка, не сыскать. Всю свою недолгую жизнь Федерико Гарсиа Лорка старался уйти от соприкосновения с большой историей. И из Мадрида в июле 1936 года он уехал на родину, в провинцию, потому что считал, что там – безопаснее. Оказалось, нет. В августе поэт был схвачен испанскими фашистами, обвинён в связях «с красными» и расстрелян. Ров, куда скинули его тело вместе с другими жертвами, был заполнен негашёной известью. Так «самый аполитичный» поэт Испании стал символом жестокости и безрассудства гражданской войны. Но осталась его лирика, о которой Дали, в целом равнодушный к поэзии, писал, что видит в Лорке единственного современного гения, творчество которого его изумляет. Борхес же, знакомый прежде всего с Лоркой-драматургом, вызывающим восторг, смятение, а порой и негодование публики, считал, что тот и собственную жизнь превратил в спектакль.

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Ирина Краева. Колямба, внук Одежды Петровны. – М.: Росмэн, 2014. – 72 с.: ил. – 5000 экз.

Эту детскую книжку с радостью приняли библиотеки. Лёгкая, яркая, в меру поучительная, она придётся по душе многим читателям, даже не достигшим рекомендованных одиннадцати лет. Уж очень обаятельные герои. Мальчик Колямба – добрый и милый, он только готовится к школе, но умён и языкаст не по годам. Его бабушка Надежда – шумная, щедрая, всезнающая. Друг Виталька растёт совсем в другой среде, с родительской любовью ему не повезло, и потому он не очень успевает в учёбе. Но зато – вы сами это увидите – он настоящий героический мальчик. В книге Краевой нет отрицательных персонажей. Не назовёшь её и особенно оригинальной: в последнее время появляется немало книг о городских детях, которые растут в деревне. Но эту неисчерпанную тему книжка про Колямбу представляет достойно: с юмором и добрыми чувствами – и к городским, и к деревенским. Ну а в конце будет найдено, пожалуй, самое верное решение и для Витальки, и для Колямбы, и для его папы. Ведь не только родители воспитывают детей – случается и наоборот.

Невозможность не писать

Мередит Маран. Зачем мы пишем: известные писатели о своей профессии. - М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014. – 272 с. – 2000 экз.

Видимо, должны время от времени появляться книги, где писатели рассказывают, почему они пишут и что помогает им на этом пути. В данном случае перед нами "великолепная двадцатка" современных американских писателей – правда, не все из них хотя бы знакомы русскому читателю. Истории их успеха, однако, достаточно поучительны. Взять, к примеру, Майкла Льюиса. В двадцать семь лет он работал инвестиционным банкиром на Уолл-стрит, зарабатывая четверть миллиона в год и с перспективой вскоре получить вдвое больше. За свои журналистские опыты он заработал всего три тысячи за четыре года. Но Льюис рискнул выйти из игры. Вместо того чтобы самому работать на Уолл-стрит, он написал книгу «Покер лжецов» – о тех, кто там работает (дважды издавалась на русском языке). «Отец думал, что я сошёл с ума[?] он советовал мне послужить в банке ещё лет десять, а потом уже становиться писателем. Но я знал людей с Уолл-стрит, многие были старше меня – как раз на эти десять лет, – и я ни разу не видел, чтобы кто-то ушёл по своей воле. Деньги заманивают в ловушку. Что-то внутри умирает», – рассказывает Льюис, уже состоявшийся писатель-документалист, в разоблачающий прицел которого попадает множество тем – от президентской избирательной кампании до интернета.

Льюис – характерный пример базового правила: писать нужно, если ты не можешь не писать. Писать не для редактора и не для воображаемого читателя, но в первую очередь для себя. О том, что интересно тебе самому. Может статься, что по выходу книги интересы автора и читателей совпадут. А может, и нет. Никто ничего не гарантирует. Писатели трудятся в поте лица своего, часто – урывками, воруя часы у сна, редактируя и вымарывая иногда десятки страниц зашедшего не туда текста. И лишь немногие счастливчики получают возможность сделать сочинительство основной работой. Со стороны порой кажется, что автор сразу начал с успеха, – с такой мыслью Мередит Маран пришла интервьюировать Сару Груэн, автора нашумевшей книги «Воды слонам!» (выходила на русском). Оказалось, что это уже третья книга писательницы. Первые две были малозаметны, а от будущего бестселлера отказалось несколько издательств. Не надо думать, что издатели непременно знают, как лучше. Иногда они ошибаются. Но ведь они рискуют деньгами.

Авторы рискуют больше. Многие опрошенные Мередит Маран персоны – к примеру, Исабель Альенде – говорили, что каждая книга, а в особенности скорбного содержания, оборачивается для них тяжкой депрессией и даже физическим расстройством. Постоянно думая о своём сюжете, писатель выпадает из действительности, страдает и его семья. Чтобы преодолевать наплывающее разочарование в собственных силах, писатели нередко придумывают ритуалы: ритмическую последовательность действий, симметричное расположение вещей, как можно более полную отгороженность от окружающего мира, особые жалобные дневники «только для себя»…