Газета День Литературы - Газета День Литературы # 72 (2002 8) Страница 13

Игорю вдруг захотелось обнять ее, сказать, как все это мерзко, гадко, попросить прощения...

Перед ним плыли пятна ночного леса с выступающими еловыми и березовыми ветками, грязно-белый подтаявший снег и она, смиренно глядящая на него. Он упал в сухую проталину, сильно задев затылком ствол ближащего дерева...

Игорь очнулся. Было уже почти утро. Увидев деревья, потихоньку отвоевываемые светом у сумерек, кровь и ее рядом, зажимавшую его и свою раны на голове комьями снега, Болин вспомнил, что произошло. Ужаса не было. Было только удивление.

— Т-ты? — он приподнялся с земли.

— Думала... в лесу останешься... убить кто может. Тащить пыталась... Тяжело...

И тут Игорь вдруг закричал, смешивая крик со слезами:

— Прости! Прости! Прости!!!

Казалось, только одно это слово могло спасти его от чего-то неминуемого, близкого и ... ужасного.

— Игорь, Игорь, успокойся, забудь. Я тебе все простила.

Она прижала его к своему темному плечу, и только тут Игорь почувствовал, как все ее тело дрожит от холода. Куртка ее была на нем.

— Игорь, пойдем отсюда... Пойдем. Нас уже хватились... Пойдем...

Он медленно, с трудом, поднялся и двинулся в сторону поселка. Она пошла следом.

Георгий Судовцев ВСЕ ПУТЕМ?

Тема взаимоотношений Художника и Власти стара, как мир, и неисчерпаема, как электрон. Газету "Лимонка" закрыли не за политику и не за призывы к насилию — ее закрыли за стиль жизни. Есть такие женщины, обычно плохие хозяйки, которые, будь их воля, с удовольствием бы "закрыли" любую элегантную модель, попавшуюся им на глаза. Что может наша нынешняя Власть предложить молодежи? "Снующих вместе" с "остроумно" перевёрнутой буквой Ё в жизнеутверждающем лозунге "ВСЕ ПУТЕМ!" ?

Да, ВСЁ ПУТЁМ! Что с подлодкой "Курск"? ВСЁ ПУТЁМ, она утонула. Что со станцией "Мир"? ВСЁ ПУТЁМ, она упала. Что с населением страны? ВСЁ ПУТЁМ, оно вымирает. Что с американскими войсками? ВСЁ ПУТЁМ, они уже в Средней Азии и в Закавказье. Что с Новороссийском? ВСЁ ПУТЁМ, его смыло. И так далее, и тому бесподобное.

Такая Власть терпима для своих "слуг" только до тех пор, пока сама их обслуживает, но даже при этом они всё время зыркают по сторонам в поисках стиля, в поисках смысла. Бессмыслица и бесстилие Власти означают ее бессилие. Даже символ Власти, её крепость, её дом преобразуется в дом какой-то взаимной и временной терпимости.

Что остается в удел подобной Власти? Бросаться без разбору на всех, в ком она инстинктивно чувствует опасность для себя. А опасность для нее представляет вовсе не воровство денег любимыми "олигархами", не разрушение страны и общества — это как раз вещи для нашей нынешней Власти привычные и, можно сказать, статусные, без них она даже не представляет своего существования. Нет, гораздо большую опасность представляет для нее всякий, в ком она видит "соблазн стиля", кто исповедует и проводит в жизнь принципы и ценности, отличные принципов и ценностей этой Власти. Стили же творят Художники, сколь ни прискорбно это для Власти.

Запирая в тюремную клетку Лимонова, уничтожая книги Сорокина, пытаясь разгромить книжную лавку Союза писателей под предлогом конфискации книги Гитлера "Майн кампф",— Власть расписывается в собственном бессилии. Я не являюсь сторонником национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова и читателем ныне запрещенной "Лимонки", мне глубоко противна декларируемая игровая безнравственность Владимира Сорокина, я скорблю о своих родственниках, павших во время Великой Отечественной войны против последователей стиля художника Адольфа Гитлера. Но бессилие и бесстилие Власти не только противно и оскорбительно — оно смертельно опасно для настоящего и будущего моей страны.

Георгий СУДОВЦЕВ

Владимир Ленцов ГЕРОИЧЕСКИЕ ПОЭМЫ

ЖИЗНЬ КОРАБЛЯ. 1962

1.

...Да, мы все уже очень состарились,

И зрелые и совсем еще юные,

Для того, чтобы трезво и сочувственно

Взглянуть на дела наших близких предков.

Но я все же постараюсь.

Видели ли вы когда-нибудь

Полузатонувший корабль?

...Волны уже гуляют по палубе,

Почти совсем под водою корма,

А нос,

Нос все еще высоко поднят над водой!

Кажется, что это человек,

Человек,

Который светло и тихо заканчивает свой путь.

Корабль в последний раз оглядывается

На свою долгую жизнь.

Видит он сейчас неизмеримо больше,

Чем в прежние годы.

Море-море, оно все такое же...

2.

...Ему было страшно неудобно в сухом доке.

Корабль только что родился.

Казалось, вот сейчас выбьют подпорки —

И он упадет.

Упадет беспомощно и жалко, на бок.

Но люди знали, что делали.

Они докрасили последние буквы в названии

И ушли.

Ушли, как сейчас, все до одного.

Но тогда корабль еще не ценил людей,

И ему было все равно, ушли они или остались.

3.

...Первый капитан оказался пьяницей.

Нет, он знал свое дело,

Но стремился всегда только к одному,

Чтобы ему не мешали пить его водку.

..Жутковатые это были плаванья,

Когда рифы и скалы

Будто бы обретали свойства могучих магнитов,

Так притягивали они к себе железный нос корабля.

И если в последний миг

Всегда удавалось вывернуться,

То лишь благодаря тому, что поблизости Возникало еще более могучее притяжение. Так и ходили они,

Постоянно рыская между Сциллой и Харибдой,

Которые тем и спасали их,

Что оспаривали одна у другой.

Матросы не любили капитана-пьяницу, Невзлюбил его и корабль.

4.

..А потом у людей было что-то не так!

Люди распевали огненные песни

И стреляли друг в друга.

Пьяница-капитан затерялся в огромном мире,

Развеялась и команда.

Оставались только двое матросов

Да не знавший иного дома боцман.

Все они обитали в каюте на корме,

Там сейчас вода.

5.

...Вот тогда-то и заявился этот мальчишка.

Ему еще не было и двадцати,

Но на поясе у него

Висело два нагана и пять бомб!

...Мальчишка взошел на капитанский мостик,

Вздрагивающей рукой погладил штурвал

И прошептал: "Выручай, милый!.."

Этого оказалось достаточно не только для дружбы,

Но и для вечной любви.

...Они почти слились в одно,

Мальчишка-капитан и корабль-мальчишка.

В то время на палубе корабля

Стояли две пушки и шесть пулеметов,

От которых ни днем ни в ночи не отходили люди.

...Мальчишка-капитан ввел корабль свой в реку.

Они метались по реке вверх и вниз,

По ним стреляли, и они отстреливались.

Корабль доставлял в разные места

Вооруженных людей, пушки, снаряды

И всякую иную военную амуницию.

...И грянул тот роковой бой.

Их окружили другие корабли.

Команда сражалась отчаянно,

А капитан-мальчишка стоял у штурвала

И командовал битвой.

...Тех, что были в погонах,

Оказалось слишком много,

Они ворвались на палубу,

Прокладывая себе путь пулями и прикладами.

Мальчишка-капитан метко палил из своих наганов,

Но потом враги навалились на него скопом

И захватили его живым.

...Они не захотели