А был ли мальчик? - Рами Юдовин Страница 13

более не докучали тебе, избрали бы послов и сами спросили владыку». Последнее особенно смутило Пилата, он испугался, как бы евреи в самом деле не отправили посольство и не обнаружили других сторон его правленья, поведав о взятках, оскорбленьях, лихоимстве, бесчинствах, злобе, беспрерывных казнях без суда, ужасной и бессмысленной жестокости. И этот человек, чье раздраженье усугубило природную гневливость, оказался в затруднении: снять уже посвященное он не отваживался; к тому же он не хотел сделать хоть что-нибудь на радость подданным; но вместе с тем ему были отлично известны последовательность и постоянство Тиберия в этих делах. Собравшиеся поняли, что Пилат сожалеет о содеянном, но показать не хочет, и направили Тиберию самое слезное письмо. Тот, прочитав, как только не называл Пилата, как только не грозил ему! Степень его гнева, разжечь который, впрочем, было непросто, описывать не буду – события скажут сами за себя: Тиберий тотчас, не дожидаясь утра, пишет Пилату ответ, где на все корки бранит и порицает за дерзкое нововведенье, и велит безотлагательно убрать щиты и отправить их в Цезарею, ту, что стоит на побережье и названа в честь твоего деда, а там посвятить в храм Августа, что и было сделано. Тем самым ни честь самодержца не была поколеблена, ни его обычное отношение к городу» («О посольстве к Гаю» 38).

Теперь о суде над Иисусом. Проповедник был арестован, скорее всего, не римскими легионерами, а храмовой стражей, допрошен в доме Ханана (Анны). Этот первосвященник приобрёл среди евреев дурную славу:

«Проклятье на дом Боэфа; проклятье на их копья! Проклятье на дом Ханана (Анны); проклятье на его ехидное шипение! Проклятье на дом Канферы, проклятье на их красивые перья! Проклятье на дом Исмаила бен (сына) Фаби, проклятье на кулаки их! Ибо они – первосвященники, и сыновья их в сокровищнице (заведуют деньгами). И зятья их среди правящих, И слуги их побивают людей кольями» (Аггадическое сказание).

Во время допроса в доме первосвященника, судя по Евангелиям, Иисуса попытались обвинить в осквернении Храма, однако доказать вину не удалось, поэтому он был передан на суд римского префекта, ибо многие слышали, что Иисуса называли: «Царь Иудейский», что являлось преступлением перед Римом. Согласно сообщениям древних иудейских историков, Понтий Пилат был жестоким, упрямым человеком, не брезговавшим взятками, казнивший несчастных без суда и следствия.

Как бы он поступил с человеком, которого лояльные Риму иудейские первосвященники обвинили в непризнании полномочий Кесаря? Мог казнить, а мог, если вина не доказана, – отпустить? Нечто подобное произошло спустя тридцать лет с другим проповедником. Некий Йешуа (интересное совпадение, имя Иисуса звучало именно как Йешуа) возвещал, что Бог разрушит Иерусалим и Храм. Еврейские власти арестовали возмутителя спокойствия и передали римскому прокуратору, который после бичевания отпустил проповедника, посчитав его юродивым:

«Ещё знаменательнее следующий факт. Некто Иешуа, сын Анана, простой человек из деревни, за четыре года до войны, когда в городе царили глубокий мир и полное благоденствие, прибыл туда к тому празднику, когда по обычаю все иудеи строят для чествования Бога кущи, и близ храма вдруг начал провозглашать: «Голос с востока, голос с запада, голос с четырех ветров, голос, вопиющий над Иерусалимом и храмом, голос, вопиющий над женихами и невестами, голос, вопиющий над всем народом!» Денно и нощно он восклицал то же самое, бегая по всем улицам города. Некоторые знатные граждане в досаде на этот зловещий клич схватили его и наказали ударами очень жестоко. Но не говоря ничего в свое оправдание, ни в особенности против своих истязателей, он все продолжал повторять свои прежние слова. Представители народа думали как это было и в действительности, что этим человеком руководит какая–то высшая сила, и привели его к римскому прокуратору, но и там, будучи истерзан плетьми до костей, он не проронил ни просьбы о пощаде, ни слезы, а самым жалобным голосом твердил только после каждого удара: «О горе тебе, Иерусалим!» Когда Альбин так назывался прокуратор допрашивал его: «Кто он такой, откуда и почему он так вопиет», он и на это не давал никакого ответа и продолжал по прежнему накликать горе на город. Альбин, полагая, что этот человек одержим особой манией, отпустил его» (Иуд. Война кн. 6. Гл. 5:3).

Марк и Матфей сообщают, что Пилат тоже бичевал Иисуса: «Иисуса, бив, предал на распятие» (Мк. 15:15; Мф. 27:26). И, кстати, Иисус из Назарета говорил о разрушении Храма и предрекал горе Иерусалиму (Мф. 23:2; Мф. 24:2).

Допустим, Пилат симпатизировал Иисусу, тогда зачем отдал приказ избить его до полусмерти и предать лютой, мучительной казни?

Может, евангелисты всё-таки правы, и Пилат посчитал преступление Иисуса не заслуживающим мучительной смерти? Хватит с него и наказания римской плетью- многохвосткой с вплетёнными в неё утяжелителями, терзающей плоть до костей. А после экзекуции (если выживет) намеревался освободить Иисуса, но, вняв требованиям толпы, неудовлетворённой недостаточным наказанием, – отдал приказ казнить проповедника. «И Пилат решил быть по прошению их» (Лк. 23:24).

Иоанн подробно рассказывает о суде над Иисусом. Пилат, желая спасти Иисуса от смерти, наказывает его и выводит избитого, окровавленного к первосвященникам и толпе, надеясь, что конфликт исчерпан. Однако толпа, увидев того, с кем связывала чаяние на освобождение, в таком плачевном состоянии, вознегодовала. Первосвященники пригрозили Пилату донести о случившемся кесарю, ведь согласно римским законам Иисус должен быть распят как государственный преступник. И поэтому прокуратор отдаёт приказ казнить проповедника.

В принципе, традиция в особых случаях внимать требованию народа могла существовать, гладиаторские игры – яркий пример, когда от воли толпы зависит, кому жить, а кому умирать.

Почему Синедрион, затеявший разбирательство, кстати, в нарушение существующих иудейских правовых норм, передал Иисуса властям Рима? Ведь Суд имел полномочия казнить, вспомним Стефана, обвинённого в богохульстве, и убийство брата Иисуса Иакова. Более того, Иисуса могли убить по приказу тетрарха Ирода, который, по словам фарисеев, желал его уничтожить (Лк. 13:31). Однако Ирод не только не предал смерти Иисуса, но даже не наказал. Возможная причина – Иисус добыча Рима. Назначение кого-либо царём Иудеи по законам римской империи являлось неотъемлемой частью прав кесаря. Сенатским указом по предложению Октавиана Августа царем был назначен Ирод Великий; позднее, по указу императора Клавдия, – Агриппа. Всякий, кто без одобрения императора объявлял себя царём, считался нарушителем главного закона империи «Об оскорблении величества» (закон Октавиана Августа) и подлежал пытке, чтобы подсудимый сознался, выдал товарищей. Далее следовала казнь через распятие – ибо меньшей меры наказания за это преступление закон не знал.

«Ибо он уже восстановил закон об оскорблении величия, который, нося в