Германия глазами иммигрантки - Татьяна Владимировна Окоменюк Страница 13

человек, из них 180 тысяч изучают его в средних учебных заведениях (гимназиях и школах, в частности, в большинстве Вальдорфских школ, где этот предмет охватывает всю начальную ступень обучения), около десяти тысяч – в вузах в рамках дисциплины «славистика» или «славянская филология» (всего таких вузов насчитывается 32), примерно столько же студентов изучают русский на нефилологических факультетах: юридических, экономических, естественнонаучных в качестве второго или третьего иностранного языка (их – свыше 10 тысяч). Стабильным остается число изучающих русский на различного рода курсах и в «народных вузах» (вечерняя форма обучения для взрослых) – порядка трех тысяч человек.

Странно, что при этом наши соотечественники, являющиеся «носителями» языка, нередко лишают своих детей шанса стать «биллингами», людьми, владеющими двумя языками как родными. Некоторые из них и сами владеют «великим и могучим» на уровне: «Памагаю атстающим па рускаму изыку». Не удивительно, что их отпрыски говорят на «квеле», перемешивая изуродованные русские слова: «тама», «здеся», «ездиют», «плотют», «потома» с немецкими: «антраг», «мита», «шварцевать», «замельдоваться» и т. д.

Есть и другие, владеющие русским вполне прилично, но детям (особенно рожденным в Германии) знаний своих не передающие. «Зачем он им здесь нужен? – удивляются они. – Не стоит забивать юные головы лишней информацией и выдавать местным жителям свое происхождение».

К счастью, имеются и третьи. Те, кто, изучив немецкий, продолжает любить русскую литературу, читать детям и внукам замечательные русские сказки, показывать им превосходные русские мультфильмы. Кто знакомит подрастающее поколение с русской культурой и историей, прививает вкус к языку чтением классики, словесными играми, интересными беседами. Кто понимает, что изучение детьми немецкого должно проходить при сохранении уважения к языку своих родителей. Что их задача – помочь ребенку осознать себя частью и хозяином двух культур.

Проблема двуязычия в семьях иммигрантов стоит довольно остро. Младшее поколение язык Пушкина и Толстого еще понимает – хочешь-не хочешь, а общаться с оставшимися в России родственниками таки приходится. А вот читать и писать на нем умеют далеко не все. Да и речь у них бедная, словарный запас скудный. Особенно это касается самых юных, думающих уже на языке страны проживания. И не их это вина, а родителей, поленившихся привить детям, если не уважение, то хотя бы интерес к наследию страны своего происхождения.

Среди представителей четвертой волны эмиграции довольно много тех, кто стремится казаться большими немцами, чем коренное население. Они зачеркивают весь свой предыдущий опыт, пытаясь начать жизнь с «белого листа». По мнению психологов, это – пагубный путь, потому что этническая культурная идентичность является важной частью ядра человеческой личности. В ней заключены базовые ценности и нормы, так называемая «этническая картина мира», которая формируется у человека на протяжении всей его жизни (и особенно важного периода – детства). Это – незримый стержень, на который потом нанизываются другие, более зрелые представления. И если его выдернуть, есть опасность, что вся остальная конструкция просто развалится, как карточный домик, а это чревато тяжелыми психическими расстройствами.

Никто не спорит, владеть языком страны проживания нужно обязательно. Но неужели для того, чтобы почувствовать себя «вписавшимся», нужно забыть свои корни, перечеркнуть прошлое, лишить своих детей русской культуры? Чтобы получить ответ на этот вопрос, я обратила свой взор на один из иммигрантских форумов. Вот какие мнения по этому поводу высказывают наши земляки.

«Дети БУДУТ знать язык страны, в которой они живут. Они его без нас выучат. А вот родной язык своих предков без нашей помощи – никогда. Даже если вы решили перестать быть русским и полностью ассимилироваться, все равно никогда не будете владеть немецким так, как владели русским. Вас никогда не станут считать своим. В лучшем случае – приятным соседом. Если есть редчайшие исключения, то они только подчёркивают правило».

«Дети, особенно маленькие, очень быстро начинают протестовать против общения на неудобном для них языке и отказываются от русского. Иногда ситуацию спасают бабушки, иногда взрослые дети, которые приехали из России уже сформировавшимися. Иногда – поездки на родину, летние смены в лагерях. В любом случае, в иммиграции очень остро стоит вопрос создания стимулирующей среды для поддержания „великого и могучего“. За проблемой языка стоит более серьезная проблема сохранения близких отношений, иногда просто взаимопонимания между детьми и родителями. Ну как, скажите, бабушкам и дедушкам со своими внуками общаться? Многие из них очень страдают из-за того, что их дети пренебрегли русским, не обучив ему внуков»

«У нас большая проблема. Мой ребенок не говорит по-русски. Сначала мы сознательно отказались от русского в домашнем общении, чтобы в школе дочери было легче в первые месяцы учебы, а потом было уже поздно. Я считаю, что если вокруг ребенка не будет русскоязычной культурной среды, сохранить язык не получится. Родители такой культурной средой в полной мере не являются. Семья для подростка – скорее среда отталкивания, чем притяжения. И вот к какому выводу я пришла: заниматься русским надо с пеленок. Тогда не будет искусственного навязывания».

«У нас, взрослых, невозможно отобрать родной язык, книги, фильмы, шутки, музыку, память. А вот детки наши в этом вопросе даже совещательного голоса не имеют. Мы им выдали новую родину и теперь требуем, чтобы они оставались русскими. На каком основании? Желание детей ассимилироваться – абсолютно нормальная ступень развития детской психики. Можем ли мы заменить им весь окружающий мир? Детей во дворе и школе? Конечно, нет! Если у кого-то есть возможность заниматься с ребенком русским по 4 часа после основной школы – это замечательно. Только как долго он это выдержит? Я предлагаю просто разговаривать с ним обо всем по-русски, потому что на нем мы можем донести максимум информации».

«Я очень стесняюсь своего акцента. Услышала как-то себя на автоответчике и захотелось тихо умереть. А сын не просто свободно говорит по-немецки, он на нем думает. Даже внешне стал походить на местных. Я понимаю, что дети формируются под влиянием среды. Это надо принять как аксиому и остаться другом своему ребенку. Тем не менее, язык родителей ребёнок должен знать, свободно на нём говорить и читать. С письмом труднее, если нет русской школы или воскресных курсов. Благодаря тому, что в нашей семье русский является языком общения, и в доме – масса русских книг, язык у сына на очень приличном уровне. Но всё же иногда некоторых слов ему не хватает, и он спрашивает, как это слово звучит на русском».

«Я много лет проживаю за границей своей родины. По долгу службы жила в разных странах. И заметила, что только русскоязычные иммигранты стесняются того, что являются выходцами из бывшего СССР. Ни в американских, ни во французских семьях я не встречала подобного – там и в голову никому не придёт смущаться, что его родной язык английский или французский. Более того, дома они говорят только на родном языке, а не на языке страны проживания. В конце концов, сохранение родного языка – вопрос элементарной культуры и воспитания. Быть Иванами, родства не помнящими – последнее дело. Общаясь с детьми на разных языках, мы автоматически становимся иностранцами по отношению друг к другу, а это – печальная перспектива!».

«Мне кажется, что многие родители, не способные освоить немецкий, пытаются за счет своих детей создать привычную языковую среду, дабы чувствовать себя комфортнее в чужом обществе. Если вы уехали в другую страну и собираетесь там жить и воспитывать детей, не следует этим детям мешать врастать в новую почву. Эмигранты в первом поколении никогда толком не ассимилируются, для них это нереально. А вот во втором, а, тем более, в третьем, полная ассимиляция уже возможна. Надо отдавать себе отчет в том, что по-настоящему родным русский для ваших детей уже никогда не будет. Садик, школа, улица, телевизор, компьютер, музыка обязательно сделают свое дело. Окружающая культура стремится подавить. Это – закономерность».

Вот такие разные мнения. Действительно, окружающая среда стремится к подавлению и растворению