Слава Тарощина - Рожденные телевизором Страница 14

Начнем издалека. Вскоре после прихода Путина к власти ТВ впало в прострацию. История реформ по-русски – история не созидания, но разрушения. ТВ, увы, не стало исключением. Завоевания девяностых быстренько отправили в архив, а смысловой вакуум заполнила комиссаровщина. Именно Валерий Комиссаров, ныне солидный депутат Государственной думы, стоял у истоков трэш-ТВ. Он первый материализовал в студии народ, не тронутый цивилизацией, ориентирующийся исключительно на основные инстинкты. Эти люди ждали своего мессию, и он пришел. Галантерейнейший, весь в белом Комиссаров не обманул ожиданий. Он кормил паству сюжетами и афоризмами, невиннейшие из которых выглядят так: «Уж климакс близится, а Германна все нет». Или так: «В бюро интимных услуг вас обслужат мама, дочка, внучка и собака Жучка». Творчество В. К. было высоко оценено Шойгу, Слизкой и самим Кобзоном. В отсутствие национальной идеи, полагал Кобзон, роль последней берет на себя программа «Моя семья», которая «помогает нам сохранить духовность».

После ухода Комиссарова на государеву службу знамя духовности высоко поднял его преемник Дмитрий Нагиев. Именно в ток-шоу «Окна» впервые в новой России была озвучена актуальнейшая тема, цитирую, «черножопых, нацистов, жидов». Невиданный успех программы покоился на темной, грубой, необузданной стихии толпы, умело направляемой авторами проекта. Нагиев в роли жэковского Воланда стал лицом ТВ, его рвали на части. Вскоре, однако, знамя высокой духовности перетянул на себя НТВ. Грянул банковский кризис, который совпал с кризисом компании. Йордана поменяли на Кулистикова, каковой стал решительно менять контент. В статусных программах замелькали Анпилов, Чумак и вызванный «К барьеру!» Макашов, одержавший в изнурительной борьбе с евреями убедительную победу над космонавтом Леоновым. Именно на НТВ показали жемчужины трэша, выполненные в формате слива (имеются в виду документальные фильмы «Теракт с предоплатой» (о Ходорковском) и «Миша» (о президенте Грузии Саакашвили)). Наконец, сам Гордон стал вести программу «Стресс». С усердием Нагиева он принялся заглядывать в чужие окна, отыскивая там всякие чудеса света вроде козы в милицейском прикиде или почтенную семью лесбиянок. Начинал сбываться мрачный прогноз Михаила Осокина: «Похоже, “Газпрому” хочется превратить НТВ в еще одно полезное ископаемое».

Похоже, «Газпром» преуспел в своем начинании. Самые звездные проекты – от «Программы Максимум» до «Чистосердечного признания» – редко выходят за пределы семантического поля, так или иначе связанного со сферой материально-телесного низа. Отнюдь не случайно теперешний экономический кризис совпал с новацией канала под названием «Честный понедельник». Соединить в одной программе чистый трэш с агиткой – богатая идея! Ведь подсознание не нуждается в аргументах. Кого в телевизоре назначат врагом, тот им и станет. Трудно определить, чего в подобных программах больше – идеологии или крайнего цинизма. Авторы наваривают рейтинг, делая заодно приятно старшим товарищам. Ведь такой послушный народ – грезы власти: махнул рукой редактор – хлопают, другой раз махнул – свистят, третий – улюлюкают. Впрочем, не газом и даже не «Газпромом» единым жив человек.

Трэш, превратившийся из игры в реальность, – повсюду. Он как плесень, одноименный фильм о которой высоким слогом любовной лирики анонсировался почти месяц. Плесень удобна, на нее легко списать все недостатки мирозданья. Не менее удобно и трэш-ТВ, дающее простые ответы на сложные вопросы. Пипл хавает, таинственные пиплметры отщелкивают заветные цифры, что еще нужно для счастья? Трэш постоянно совершенствуется; нынешний от комиссаровского отличается, как «Боинг» от чичиковской брички. Только природа, как и у настырной плесени, одна и та же. Залог успеха – ежедневное повышение дозы. Как прежде в латиноамериканских, а теперь и в наших сериалах. Героиня выходит из амнезии и немедленно впадает в депрессию с последующей потерей младенца, слуха и левой лодыжки.

Наступает время, когда даже Владимир Соловьев кажется недостаточно лояльным и пластичным. Нужен кто-то более радикальный, готовый на все, а главное – менее талантливый. Минаев идеально подходит под эти параметры. Ведь идеологи трэша, хоть и сформированы сломом тысячелетий, но генетически связаны с теми давними, «в габардине». Такое же ползучее раболепие перед Главным Начальником. Такая же скрытость и осторожность. Такое же пренебрежительное отношение к той части пишущей и снимающей братии, которая умеет самостоятельно мыслить. В душе если не каждый первый, то второй согласен со все тем же неизбежным Жириновским: я люблю журналистов, подобных Джону Риду – сделал репортаж, умер, похоронили.

…А в это время в студии «Честного понедельника» продолжал бесноваться ведущий, чья главная задача – поддерживать высокий градус истерики. «Родина или ткемали?» – кричал Минаев, бешено вращая глазами. Лучше бы ему озадачиться другим вопросом, который задала на своем блистательном сольнике (транслировавшемся, кстати, тоже на НТВ) Лолита. Спустившись со сцены, она подбежала к Пугачевой и спросила ее с последней прямотой: «Алла Борисовна, концерт говно?» Примадонна хранила гордое молчанье, но Лолита расшифровала его по-своему: «Да! – кивнула Алла Борисовна. Это для меня высшая оценка». Когда-нибудь наши трэшмейкеры тоже дорастут до подобной оценки. Если плесень не помешает.

Перезагрузка, сэр!

Александр Сергеевич, весь в шерсти и бакенбардах, яростно метался по экрану. Наверное, предчувствовал близкую кончину от рук мировой закулисы. Трагические события фильма «Пушкин. Последняя дуэль» не оставляли сомнений – его убил масонский заговор. Молодой Безруков в роли солнца русской поэзии был отчего-то похож на пожилого еврея. Он очень любил жену Наталью и государя Николая I, но коварные инородцы не дремали. И вот – смертельный поединок, Черная речка, красный снег и милейшие люди из Третьего отделения, которые зрят в корень. Заговор, оказывается, был направлен не только против Пушкина, но против самого императора и, бери выше, России. Создавалось ощущение, что закадровый текст ваял то ли Константин Семин, то ли Аркадий Мамонтов. Сквозь лихорадочное повествование о том, как либералы умертвили великого державника, неумолимо прорастала чекистская сага. И хотя представители царских спецслужб по неведомой причине напоминали современных сериальных пацанов, только при эполетах, но дело свое знали: голубые (лейтмотив фильма) враги империи во главе с Дантесом были разоблачены.

Быть может, не стоило останавливаться на сочинении Натальи Бондарчук, показанном в день памяти поэта, если бы не удивительный телевизионный контекст. Еще вчера борьба с западными агентами влияния была на пике актуальности.

Без агрессивной риторики не обходились даже невинные межпрограммные заставки. Мадам Бондарчук, казалось, должна царственно шествовать в авангарде. Она ведь глубоко копнула – несносные масоны еще вон когда не давали покоя России. Но случилось странное. Аккурат на минувшей неделе тренд вдруг стал исподволь меняться.

Ничто, казалось, не предвещало перемен. Только-только в эфир вышел «Честный понедельник», которому удалось под началом нарочито брутального Сергея Минаева отыскать тьму врагов в ближнем зарубежье. Шпроты, ткемали и сало вместе с Саакашвили и Ющенко были преданы решительному остракизму. Как вдруг случились метаморфозы с программой «Судите сами», важнейшим идеологическим полигоном ТВ. Зрители увидели чудо. Вместо записных скандалистов с привычными речевками – мирный председатель правления Сбербанка Герман Греф. Обстоятельно отвечает на вопросы зрителей о бивалютной корзине, рублях, кредитах и прочей ипотеке. Максим Шевченко на месте, но какой-то притихший. И хотя тема обозначена в привычной конспирологической эстетике: «Тайные пружины мирового кризиса», никто из собравшихся ни одной тайной пружины так и не отыскал. А в другой раз почтенное собрание стало рассуждать о «перезагрузке». Термин из мюнхенской речи вице-президента США Джозефа Байдена, примененый им к российско-американским отношениям, был встречен с достойным оптимизмом. Даже Алексея Венедиктова допустили до обсуждения. Даже пассионарнейший Сергей Кургинян старательно подбирал слова и ничего более страшного, чем «семантическая бомба», не произнес.

На этом чудеса не завершились. Еще больше поразила другая передача, «Национальный интерес с Дмитрием Киселевым». Тут уж точно должны вестись мессианские разговоры о величии России. А вместо этого приглашенные гости мирно рассуждали о положении среднего класса. Никто (еще одно чудо) не обрывал на полуслове Леонида Гозмана. Более того, ему даже позволили обозвать «Единую Россию» «партией правящей бюрократии».

Одним словом, вот уже неделю общий тон ТВ мигрирует от агрессии к выжидательности. Наверное, существует прочная связь между стоимостью барреля нефти и великодержавной риторикой: чем цена барреля ниже, тем меньше словесного барабанного боя. Выпевать мантры на тему «Мы наш, мы Третий Рим построим» хорошо при низкой инфляции и высоком ВВП. А может, в чью-то светлую голову пришла простенькая мысль – если отечественный кризис родом из Америки, то и наше благоденствие (прошлое и будущее) – оттуда же? То есть, как ни крути, кризис требует идеологической перезагрузки. Нужны новые формы, да где ж их взять?