Марина Сванидзе - Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 1. 1913-1933 Страница 14

1916 год

Александра Федоровна

16 декабря, по старому стилю, 1916 года около двух часов ночи князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, выехал на автомобиле из своего дворца на Мойке в направлении Гороховой улицы. Он ехал за Распутиным. На Мойке к убийству Распутина все было готово.

Феликс познакомился с Распутиным в 1909 году. У Феликса наблюдались гомосексуальные наклонности. Распутин лечил его. Он укладывал пациента через порог, проводил гипнотические сеансы. Юсупов в воспоминаниях свидетельствует: "Сила гипноза Распутина была огромна".

Впоследствии Юсупов прервал общение с Распутиным, так как тот был против его брака с племянницей царя великой княжной Ириной Александровной. Решившись на убийство Распутина, Юсупов знакомство возобновил.

Распутин во время их встреч бывал откровенен, говорил, что намерен разогнать Думу: "Я, — говорил, — разгоню их и на фронт ушлю. Будут знать, как языком трепать". "Царица, — говорил, — настоящая государыня. И ум, и сила при ней. Вторая Катька. Она уже и теперь всем правит. Ну а сам — как дите малое. Разве ж это царь? Ему бы дома сидеть да цветы нюхать, а не править. Власть ему не по зубам". Говорил, что императрица сама доглядывает за тем" как государя травяными настойками поют. "Выпьет он чай благодати и сразу добрый и веселый делается. Грю те, наша возьмет. Объявим Лександру регентшей при малолетнем наследнике. Самого сошлем на покой в Ливадию. Устал, болезный, пущай отдохнет. Там, на цветочках, и к Боженьке ближе Самому-то есть в чем покаяться. Век молиться будет, не замолит войну эту. Хватит войны, пора остановить бойню".

Г. Е. Распутин

Если бы Распутину удалось внушить кому-либо из царской четы мысль о прекращении войны, российская история пошла бы по совершенно иному пути, а сам бы Распутин стал нашим национальным героем XX века. Однако этого не произошло, а значит, либо влияние Распутина было несколько преувеличенным, либо идея прекращения войны за два года с момента ее начала не слишком овладела им самим. И он делал то, на чем набил руку.

"Хочешь, — предлагал Юсупову Распутин, — назначу тя министром".

В ночь с 16 на 17 декабря Распутин оделся в шелковую рубашку, вышитую васильками, с толстым малиновым шнуром вместо пояса, в бархатные штаны и в высокие блестящие сапоги. Когда Юсупов вошел к нему в квартиру, то почувствовал сильный запах дешевого мыла. В воспоминаниях он написал: "Я еще никогда не видел его таким чистым и причесанным".

Распутин прилизал волосы, и они поехали на Мойку.

В наскоро обставленном подвале в доме Юсуповых Феликс с Распутиным были один на один. Остальные участники заговора были в комнатах наверху и имитировали вечеринку у княжны Ирины Александровны. Постоянно вертелась пластинка с песенкой "Янки Дудл". Все убийство шло под ее аккомпанемент. Взвинченный Юсупов сперва придвинул Распутину тарелку с неотравленным печеньем, налил чаю. Только потом он предложил ему эклеры с цианистым калием. Распутин съел один. Потом второй. Яд не действовал. Потом он пил отравленную мадеру. Причмокивал, смаковал. Пил из разных бокалов с ядом. Потом вдруг встал, сделал несколько шагов, сказал, что в горле щекотка, и сел. И они снова сидели с Феликсом друг против друга, молчали и пили. Потом он попросил Юсупова петь под гитару. Наконец Юсупов не выдержал, оставил Распутина, поднялся наверх, сказал, что яд не действует, взял револьвер и вернулся в подвал. Распутин разглядывал хрустальное распятие. Феликс выстрелил. Распутин крикнул и рухнул на пол.

Услышав выстрел, прибежали все заговорщики. Доктор Лазаверт констатировал смерть. Трое из заговорщиков покинули дом на Мойке. Юсупов и Пуришкевич поговорили о будущем России. Юсупов спустился в подвал к убитому Распутину. Еще раз пощупал пульс. Через мгновение Распутин открыл глаза и резким движением вскочил на ноги. С пеной и хлещущей изо рта кровью он бросился на Юсупова. Завязалась борьба. Наконец Юсупов вырвался, кинулся за Пуришкевичем. Распутин полз по ступеням лестницы, ведущей на улицу, потом поднялся и выбежал на улицу. Пуришкевич стрелял. Четыре выстрела. Распутин упал в снег.

Потом Юсупов в ярко освещенной уборной стоял над умывальной чашей, держал голову руками и без конца отплевывался.

Явился городовой, слышавший выстрелы. Пуришкевич выкрикнул: "Да, стреляли и убили Распутина. А ты, если любишь царя и Отечество, будешь молчать". Городовой отвечал: "Вы правильно сделали, я буду молчать, но если присягу потребуют, скажу. Лгать — грех". И ушел.

Тело Распутина погрузили в машину, отвезли к Малой Невке и сбросили у Покровского моста.

Императрица вызвала к себе министра внутренних дел Протопопова и требовала немедленного расстрела участников убийства Распутина. Участь заговорщиков мог решить лишь государь. Но он в течение недели не произносил ни слова. По указанию императрицы Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович и Пуришкевич были помещены под домашний арест с подпиской о невыезде. По информации из свиты Николая, государь в ответ на сообщение об убийстве Распутина ни слова не сказал, но стал на удивление весел.

Александра Федоровна

О наказании было объявлено 23 декабря. Наказание было мягким — ссылка для Феликса и Дмитрия Павловича, Пуришкевич сам уехал на фронт, воспользовавшись депутатской неприкосновенностью.

Еще 18 декабря в 8 часов 52 минуты, то есть практически сразу после убийства Распутина, сестра императрицы Елизавета Федоровна, человек глубоко верующий, направляет телеграмму матери Феликса княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой: "Все мои глубокие и горячие молитвы окружают вас всех за патриотический акт вашего дорогого сына". Подпись: Элла.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова — адресат Эллы — особа из ряда вон. Во-первых, потому, что она из рода, восходящего к племяннику Магомета. Во-вторых, потому, что она обладательница самого большого состояния в России, которое больше царского.

Тетка испанского короля инфанта Эулалия сохранила яркие впечатления от того приема, который устроила ей княгиня Юсупова: "На обеде хозяйка сидела в парадном платье, шитом брильянтами и дивным восточным жемчугом. Статна, гибка. Кокошник, по-нашему диадема, также в жемчугах и брильянтах. В жемчужных снизках, тяжелых золотых браслетах с византийским узором, серьгах с бирюзой и жемчугом и в кольцах, сияющих всеми цветами радуги, княгиня была похожа на древнюю императрицу". На этом, в прямом смысле, блестящем фоне существенно еще одно воспоминание о ней: "Женщина редкой красоты и глубокой духовной культуры, она мужественно переносила тяготы своего громадного состояния".

Княгиня 3. Н. Юсупова

К тому же она обладала актерским талантом. Станиславский звал ее к себе в труппу. Она была прозорлива, принципиальна, очень независима, могла бы держать у себя в доме политический салон.

В 1917 году лейб-медик дантист Кастрицкий вернулся из Тобольска, где находилась под арестом царская семья, и привез письмо Николая. В нем в числе прочего говорилось: "Когда увидите княгиню Юсупову, скажите ей, что я понял, сколь правильны были ее предупреждения, если бы к ним прислушались, многих трагедий бы избежали".

Княгиня Юсупова была дружна с императорским семейством. Ее сын Феликс, которого она безоговорочно поддерживала в деле убийства Распутина, был женат на великой княжне. Особая дружба связывала княгиню Зинаиду Николаевну с сестрой императрицы, соседкой по летнему имению Елизаветой Федоровной. Это было не только родство двух женщин с тонкой духовной организацией, но и союз политический, опасный, так как направлен он был против первой дамы России, императрицы Александры Федоровны, которая в 1916 году Россией управляла, как казалось, единолично. На самом деле страной не управлял никто. Мужик Распутин этого делать тоже не мог. При этом окружение императрицы несомненно заслуживает внимания.

В 1901 году дочери черногорского короля Николая Анастасия и Милица, бывшие замужем за русскими великими князьями, притащили из Парижа в Зимний доктора Филиппа. В Париже доктору Филиппу лечить было запрещено вследствие жалоб в полицию на его шарлатанство. В России он находился на попечении дворцового коменданта Гессе, за него несли личную ответственность министры внутренних дел Сипягин и Плеве. Ответственность несли по очереди, потому что они по очереди были убиты террористами. Столь высокий уровень присмотра за доктором Филиппом определялся поставленной перед ним задачей — императрица должна родить наследника. Мсье Филипп контролировал ситуацию непосредственно в императорской спальне в самые решающие моменты. Наконец было объявлено, что императрица беременна. Великая княгиня Милица объявила императрице, что она опытна в сфере акушерства, и придворный лейб-акушер доктор Отт был отстранен от наблюдения за здоровьем государыни.