Александр Щипков - Плаха. 1917–2017. Сборник статей о русской идентичности Страница 14

То, что либерально-революционная интеллигенция не поняла о себе самой, сам народ о ней прекрасно понял, а вернее – почувствовал. Народная мудрость ещё в 90‑е гласила: «Чубайс – это Троцкий сегодня». Тогда это утверждение у кого-то могло вызывать вопросы. Но теперь большевистские оговорки у самих представителей либеральной оппозиции прорываются всё чаще. Совершенно неслучайно обращение участников «протеста богатых» в 2011–2012 годах к опыту большевиков.

Вот, что тогда советовала протестующим со страниц гламурной «Афиши» поэтесса и сотрудник радио «Свобода» Елена Фанайлова: «Я с интересом бы посмотрела на следующих массовых мероприятиях на отряды самообороны протестного движения и активистов, которые организовывали бы передвижение мирных граждан и занимались бы их безопасностью. С неменьшим интересом я познакомилась бы, например, с инициативами однодневных забастовок московских адвокатов, которые парализовали бы работу судов. С явлениями самоорганизации студентов – вплоть до захвата аудиторий в случаях споров с администрацией (см. практику Сорбонны в 1968‑м и Карлова университета в Праге в 1989‑м). С деятельностью лидеров рабочего стачечного движения… Всем желающим гулять по любимому городу без комендантского часа рекомендовала бы изучать историю организованной борьбы левого движения как XX, так и XXI века. Практики оргработы большевиков после 1905 года ничуть не хуже других практик, кроме того, они оказались успешными. То же я попросила бы сделать Навального и Удальцова»[9].

Вспомним Ленина: «Печать – это не только коллективный пропагандист и агитатор, она ещё и коллективный организатор». Прямо про Фанайлову сказано…

Итак, преодоление большевизма для России более чем актуально. Надо просто разобраться с вопросом о том, кто нынче большевик. А потом – преодолевать в первую очередь не оружие и не денежные вливания из-за границы по системе незабвенного Парвуса, а именно словарь большевизма, то есть свойственный ему язык борьбы на уничтожение.

Преодоление словаря

О необходимости преодоления большевизма в России говорят давно – и всё без толку. Проблема – в разных значениях самих слов «большевизм» и «большевик». Этой-то путаницей и пользуются новые большевики. Английский словарь предлагает целых три возможных значения слова «большевик». Обратимся к Webster's New Universal Unabridged Dictionary.

Итак, первое значение: член течения большинства внутри Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) до революции 1917 года. Это течение после 1917 года сформировало российскую, а после образования СССР – «всесоюзную», коммунистическую партию большевиков – ВКП(б).

Второе значение: советский коммунист, член единственной и по определению правящей партии Советского Союза.

И, наконец, третье значение, с пометкой «в негативном, враждебном смысле»: беспринципный радикал, сторонник захвата власти любыми путями, от законных выборов до незаконных переворотов.

Профессиональные борцы с большевизмом из либерального лагеря (например, телекомментатор Николай Сванидзе) обрушиваются, как правило, на исторических персонажей, стоящих за первыми двумя значениями слова «большевизм». Сванидзе очень раздражает, что в российских городах есть улицы, названные в честь участвовавших в терактах большевиков (вспомним первое значение слова «большевизм»), а его главными политическими противниками до недавнего времени были люди с самоназванием «коммунисты», то есть члены КПРФ, возглавляемой Геннадием Зюгановым.

О друзьях – или хорошо, или ничего

О большевистских методах прихода к власти и захвата собственности со стороны любимых г-ном Сванидзе политиков – «либералов» Анатолия Чубайса, Альфреда Коха и других «молодых реформаторов» – Николай Карлович предпочитает не говорить. Оно и понятно: о друзьях либо хорошо, либо ничего. В итоге третье – и самое продуктивное на нынешнем этапе! – определение большевизма со стороны Сванидзе, естественно, игнорируется. Иначе придётся признать события 2014 года в Киеве типичным большевистским переворотом – захват правительственных зданий, привоз народа на просмотр захваченных «царских хоромов» Януковича, преследования нелояльных православных священников, запрет на профессии и «люстрация» для представителей проигравшего режима – всё как в 1918‑м.

Да и в России воспоминания о том, как в 1993‑м или в 1996‑м те же Чубайс, Березовский, Ходорковский и другие олигархи захватили власть абсолютно большевистскими методами (стрельба и избиения, захват СМИ через скупку их акций дружественными бизнес-структурами, разгон или игнорирование представительных органов власти), – эти воспоминания ещё свежи. Это был (и во многом остался!) настоящий ПРАВЫЙ большевизм, направленный на приватизацию власти и уничтожение российских культурных традиций СПРАВА – со стороны того самого «бессердечного чистогана», о котором писал ещё Карл Маркс. (Закрытие «финансово несостоятельных» традиционных газет и театров и замена их по-либеральному сосущими госбюджет проектами типа Gogol Center господина Серебренникова – из той же оперы, что и замена императорского балета «синей блузой» в 20‑е годы минувшего века, только мерилом народности теперь объявлены деньги из box-office.)

«Правые» большевики опаснее левых

Что же касается левого большевизма, к борьбе с которым по-прежнему призывают Эггерт и Сванидзе, то он в России находится в летаргическом состоянии и никакой опасности давно не представляет, тихо заснув ещё в 70‑е.

Ну каким большевиком, каким «красным дьяволом» был горбачёвский председатель Совмина Николай Иванович Рыжков? (Недаром за незлобивым премьером ещё в 80‑е закрепилась оксюморонная кличка «плачущий большевик».) Или конструктор космических аппаратов Сергей Королёв, рядовой член КПСС, пострадавший от сталинских репрессий? Единственное, что роднило Королёва с революционерами типа Троцкого и Ленина, – это «большевистские темпы» в работе. Но такие же темпы давали и капиталисты Форд с Рокфеллером. Так что, ругая русский народ за «нераскаянность» в большевизме и требуя запрета на советские символы, эфирные комментаторы Николай Сванидзе и Константин Эггерт явно лукавят: истинно советские, то есть ЛЕВЫЕ БОЛЬШЕВИСТСКИЕ символы из российской жизни давно вытравлены или успешно вытравляются (недавний снос в Александровском саду в Москве стелы, посвящённой теоретикам социализма, и замена её на памятники патриархам и императорам – всё это говорит само за себя).

Почему снос этих коммунистических символов происходит сегодня столь безболезненно?

Брусиловский призыв

Да потому что левый большевизм Россия вполне успешно преодолела в течение XX века. Она преодолела его не столько активным, сколько пассивным сопротивлением, действуя по формуле генерала Алексея Брусилова, призвавшего царских офицеров к службе в Красной Армии, руководствуясь формулой: «Правительства приходят и уходят, а Россия остаётся». Американский историк Бриан Тейлор, автор книги «Politics of the Russian Army, Civil-Military Relations, 1689–2000», отмечает, что без массового перехода большинства царских «военспецов» на сторону Красной Армии во время гражданской войны большевикам вряд ли удалось бы победить и в целом восстановить территорию страны (за исключением ныне проявивших себя во всей красе Прибалтики и Западной Украины). Тогда брусиловская формула спасла единую Россию.

А чуть не погубила Россию в 1917 году, по мнению Тейлора, как раз политическая неграмотность и наивность дореволюционного офицерства: не читавшие газет офицеры и генералы (включая трагически погибшего главнокомандующего Михаила Алексеева) явно не осознавали меру некомпетентности Временного правительства, которое армия сперва приветствовала как желанную замену царско-распутинской «камарилье». Одно только разрешение от Временного правительства на создание в армии ячеек политических партий и солдатских комитетов чего стоит… Тогда оно привело к двоевластию в армии, а потом и к гражданской войне. Нет сомнения, что бесконечные требования наших новых «либеральных» большевиков насчёт замены государственных структур «гражданским обществом» – эти требования конечной целью имеют всё то же двоевластие. «Раздвоенная» вертикаль – это уже намного более ломкая структура, не являющаяся серьёзным препятствием на пути к власти для новых «правых» большевиков.

Предварительный итог

Подводя итог вышесказанному, можно сказать, что дебольшевизацию нужно начинать не слева, а именно СПРАВА. И государство, и общество должны выработать у себя иммунитет, а ещё лучше активное неприятие того языка вражды, который сегодня рекой льётся из уст таких персонажей, как Эггерт, Сванидзе или Матвей Ганапольский. И ни в коем случае нельзя отдавать этим людям знамя борьбы с большевизмом. Наоборот, надо объяснять, что это их собственный, новый большевизм, – только он и способен разрушить то «красно-белое» примирение, которое в стране вполне успешно завершилось и которое в своё время начинал ещё Алексей Алексеевич Брусилов.