Борис Ложкин - Четвертая республика: Почему Европе нужна Украина, а Украине – Европа Страница 14

Президент не мешкая вылетел на место событий. С ним был французский философ и писатель Бернар-Анри Леви. Картина после обстрела: тела на улицах, накрытые простынями или лежащие так, как застала их смерть, мать, закрывшая ребенка от осколков своим телом, хвост ракеты, пробившей асфальт, раненые в тускло освещенных помещениях госпиталя.

На встречу «нормандской четверки» в Минске Петр Порошенко отправился после бессонной ночи, с почерневшим лицом. Там его ждали 19 часов непрерывных — и крайне тяжелых — переговоров. Результатом вторых Минских договоренностей стало замораживание боевых действий на Востоке. Сомневаюсь, что те, кто упрекает Президента в уступках Москве и сепаратистам, справились бы с этой ношей лучше.

Петр Порошенко принял самое активное участие в Революции достоинства. Его победа в первом же туре выборов говорит о том, что избиратели увидели в нем Президента, способного объединить страну. Думаю, люди оценили тот факт, что Порошенко — один из наиболее подготовленных украинских политиков. Он хорошо знает украинскую власть с самых разных сторон, работал и в парламенте, и в правительстве, и в президентской вертикали. Он был председателем ключевого, бюджетного, комитета в Раде, секретарем Совета национальной безопасности и обороны, руководил министерствами иностранных дел и экономического развития.

Быть Президентом в стране с таким количеством угроз, с которыми в 2014–2015 годах столкнулась Украина, и при этом еще в парламентско-президентской республике — мягко говоря, непросто. Подобрать правильный стиль управления, удерживать одновременно десятки очень проблемных направлений, внутренних и внешних, — сложнейшая задача, и Президент с ней справляется, пусть и за счет сверхусилий.

Президента упрекают в микро-менеджменте. Он действительно старается вникать во множество деталей и проектов. Но когда страна на переломе, когда старый аппарат перестал работать, никакая мелочь не кажется «лишней» — тем более если речь об армии или внешней политике.

Враг вступает в город,Пленных не щадя,Оттого что в кузницеНе было гвоздя.

Президент эволюционирует. Меняются его оценки происходящего, уточняются (по многим вопросам — становятся более радикальными) подходы к управлению страной.

Президента часто критикуют за то, что он не избавился от своего кондитерского бизнеса — корпорации «Рошен» и Пятого телеканала.

«Рошен» был выставлен на продажу сразу после победы Петра Порошенко на выборах. Продать компанию, пусть и успешную, в стране, где идет война, не просто. В 2015 году Forbes оценил состояние Петра Порошенко в $750 млн. Двумя годами раньше, по данным того же издания, оно равнялось $1,6 млрд. Хорошо понимаю собственника, который не спешит продавать за бесценок то, что, по его мнению, имеет существенную ценность.

Отдельная история — входящая в «Рошен» кондитерская фабрика в Липецке. Она толком не работает: российские власти регулярно находят поводы парализовать ее деятельность. Президент с радостью избавился бы от этого «актива», который с таким удовольствием используют его политические оппоненты. Слышал даже о сумасшедшей идее подарить предприятие российской оппозиции, чтобы у той появился источник финансирования. Не удивлюсь, если фабрика будет просто закрыта.

Политические оппоненты пытаются поймать Порошенко на противоречии. Сохраняя в собственности «Рошен», он призывает ускорить приватизацию. Мол, своим дорожит, а государственное спешит раздать за бесценок.

Не вижу здесь противоречия. Государству принадлежат объекты, которые и сейчас можно продать по хорошей цене. Это подтвердил аукцион, на котором в феврале 2015 года разыгрывались лицензии на мобильную связь третьего поколения. Ни ожесточенные боевые действия на Востоке, ни паника на валютном рынке не помешали трем мобильным операторам выложить за лицензии почти девять миллиардов гривен, или 400 с лишним миллионов долларов. Наверняка мы увидим хороший спрос и на приватизационном аукционе по Одесскому припортовому заводу (интерес к нему проявляют транснациональные компании) или «Центрэнерго» — одной из крупнейших энергогенерирующих компаний Украины. Там же, где государство не может получить такую хорошую цену, приватизация в большинстве случаев все равно остается лучшим выходом — в отсутствие эффективного собственника сотни государственных предприятий и так доведены до банкротства.

В случае с приватизацией дело не только в деньгах. Приход частных инвесторов станет концом коррупционных схем, которыми, как паутиной, опутан наш государственный сектор. Что же касается объектов помельче, то от них и сейчас государству больше мороки, чем пользы. Впрочем, подробнее о приватизации — в другом месте.

Отдельный пункт претензий к Президенту — отказ продавать Пятый телеканал. «В одних руках сконцентрировано богатство, медиа и власть, — утверждают наши противники. — Вот она, олигархия, в чистом виде». Что ж, по форме верно, по существу — издевательство.

Структура украинского телевизионного рынка крайне искажена. Это рынок, на котором невозможно зарабатывать деньги. В телевизионном пространстве доминируют четыре медиагруппы — Виктора Пинчука, Рината Ахметова, Игоря Коломойского и Дмитрия Фирташа. Совокупная доля аудитории семи крупнейших украинских каналов, входящих в эти группы, превышает 55 %. Доля Пятого канала — менее 1 %[24].

Все олигархические телеканалы глубоко убыточны: рекламный рынок слишком мал, чтобы прокормить такую ораву, поэтому владельцы ежегодно субсидируют свои каналы на сотни миллионов долларов. Ни один вменяемый инвестор не станет вкладывать деньги в телевизионный рынок Украины, пока на нем невозможно зарабатывать. Это означает, что выставленный на продажу 5-й канал достанется, скорее всего, одной из олигархических групп. Усилит ли это плюрализм в эфире? Не думаю. А вот одну из олигархических групп — точно усилит.

У нас с Петром Порошенко давний опыт нахождения компромиссов. В 2007 году UMH Group приобрела у него 50 % сети радиостанций «Радио 5», вещавшего в нескольких десятках городов. После переформатирования убыточной сети в «Ретро ФМ» она стала приносить прибыль.

В 2011 году мы упрочили наше партнерство, приобретя на паритетных началах компанию KP Media, которая владела самым популярным в стране общественно-политическим еженедельником «Корреспондент» и одноименным новостным сайтом — лидером в своей категории. На оформление и подписание акционерного соглашения у нас ушло около двух месяцев. В результате наши деловые отношения не были омрачены какими-то проблемами. И когда они подошли к концу, мы остались довольны друг другом.

В чем мое отличие от других партнеров Петра Порошенко? Я никогда не был его младшим партнером: в совместных проектах наши доли были 50 на 50, я управлял, он контролировал. В отношениях с ним у меня не было неискреннего пиетета, я всегда называл вещи своими именами и настаивал на решениях, которые считал правильными. Часто удавалось его убедить.

Считаю одной из важнейших своих обязанностей как главы Администрации Президента всегда высказывать свою точку зрения, если что-то мне кажется неправильным. Правда, это не всегда удается физически: не обо всем можно сказать телеграфно, а со временем и у меня, и у Президента беда.

Особенность моего положения в администрации с самого начала заключалась в том, что я не стремился на эту должность. От государственной службы мне не требуется никаких материальных и нематериальных благ, поэтому со мной сложно разговаривать на том языке, на котором привыкли разговаривать многие наши государственные деятели.

Некоторые мои предшественники исповедовали в отношениях со своими боссами такой подход — держать Президента «в теплой ванне», не выпускать его из зоны комфорта. В случае с Петром Порошенко это невозможно. Президент погружен в большое количество информационных потоков, и легко заметит фальшь, если кто-то попытается выдавать желаемое за действительное.

Со своей стороны Петр Порошенко создает атмосферу, в которой возможно глубокое рассмотрение новых идей. Осенью 2014 года мое предложение формировать Кабинет Министров по технократическому принципу, с привлечением иностранцев вызвало возражение со стороны части президентской команды. Я доказывал, что назначение министров по партийным квотам непременно приведет к тому, что в кабинете окажется много людей вчерашнего дня (на постсоветском пространстве таких называют «крепкими хозяйственниками») или политиков-пустословов. Для Украины после Революции достоинства это не самое умное решение. Полемика продолжалась около получаса, после чего Президент высказался в поддержку моей идеи. Он также поддержал идею привлечь к отбору кандидатов международные агентства, специализирующиеся на подборе руководящих кадров. В итоге мы увидели новые лица и в правительстве, и в руководстве государственных компаний.