Сергей Валянский - Армагеддон завтра: учебник для желающих выжить Страница 14

Аккуратный анализ этих выводов показал, что информация и энтропия — разнопорядковые величины. Более того, появление новой информации (в ходе каких-то эволюционных событий) сопровождается генерацией дополнительной неустойчивости, а не её уменьшением!

Между тем развитие естествознания привело к возникновению нового стиля мышления, более адекватного описанию действительности. Обнаружились самоорганизующиеся системы, в процессе эволюции которых есть этапы как организации, так и дезорганизации. Такой стиль сегодня называют нелинейным или синергетическим.

Но многие ли об этом хотя бы слышали?!

Большинство социологов, историков и политиков, рассчитывая траектории в «светлое будущее», продолжают использовать старый, затёртый детерминизм, не удосуживаясь обратиться хотя бы к статистическим, вероятностным закономерностям! Так, экономики нескольких стран рухнули после вмешательства «экспертов» Мирового валютного фонда; самый яркий пример — это некогда богатая Аргентина, и что же? Уже после этого российские, с позволения сказать, руководители позвали тех же экспертов и довели Россию до дефолта 1998 года.

Мы сами даже от наших друзей — серьёзных учёных, между прочим, — слышали рассказы о некоем тайном «всемирном правительстве», которое руководит всеми общественными процессами, которое отдавало приказы ещё Сталину, Гитлеру и Черчиллю…

Синергетика же даёт единый принцип описания процессов самоорганизации и разрушения динамических систем — а ведь к таким системам относится и вся живая природа на планете Земля, и человечество в целом, и отдельные страны и народы, и экономика этих стран, короче, все объекты общественных наук! По законам самоорганизации развивалась бы — будь она в самом деле создана — и такая общественная структура, как «всемирное правительство», не минуя никаких свойственных всем структурам этапов!.. Теперь мы разрабатываем основы хронотроники, продляющей методы синергетики в общественную сферу.

В силу того что стиль мышления большинства не соответствует эпохе, стремительность глобальных катастрофических изменений до сих пор не осознана даже очень просвещёнными людьми. Политики и учёные продолжают полагать, что ожидаемые катаклизмы будут (неизвестно почему) развиваться постепенно, предоставляя виновному в них человечеству время подготовиться или принять меры. Мало того, перед лицом грозящих опасностей человечество ощутимо раздробляется, разъединяется, и это притом, что средства коммуникации сегодня позволяют мгновенно соединиться, где бы кто ни был.

Такое «несерьёзное» отношение к переменам, подготовленным эволюцией динамических систем, — вещь столь же обычная, как и сами эти перемены. Точно так же в феврале 1917 года «никто никаких революций не ждал, а уж меньше всех крестьяне, составлявшие большинство народа», — пишет Иван Солоневич.

Перемены стали неожиданностью даже для революционеров.

А. Ф. Керенский пишет:

«Вечером 26 февраля у меня собралось информационное бюро социалистических партий. Представитель большевиков Юренев категорически заявил, что нет и не будет никакой революции, что движение в войсках сходит на нет, что нужно готовиться к долгому периоду реакции».

Эсер В. М. Зензинов (1880–1953):

«Революция ударила как гром с ясного неба и застала врасплох не только правительство и Думу, но и существующие общественные организации. Она явилась великой и радостной неожиданностью и для нас, революционеров».

Как и сегодня, причиной этих и дальнейших событий были не слова и дела отдельных, пусть даже влиятельных, персон, не «Апрельские тезисы» и не корниловский мятеж, не красноречие Троцкого и не выстрел «Авроры», а нестабильность самой ситуации. Любое флуктуационное воздействие могло развернуть страну в каком угодно направлении. Развернуло — в сторону большевизма.

Ныне на планете нестабильность ничуть не меньшая, а даже большая. Никакие слова и дела отдельных персон не изменят этого: катастрофа неизбежна. Биосфера — не субъект, по крайней мере не тот субъект, с которым можно договориться. Биосферу нельзя уговорить подождать или пожалеть. Однако не только множество «простых людей», но и большинство экологов не замечают или не понимают сути основных антропогенных глобальных изменений, то есть изменений, происходящих в природе из-за деятельности человека. А самое главное из таких изменений — это всё большее замыкание на свои, человеческие нужды потока энергии, протекающего в биосфере.

В чём тут дело? В том, что человек вовсе не «царь природы».

Фундаментальной гипотезой, объясняющей процессы саморегуляции глобальной окружающей среды, является идея биологической стабилизации, которая основана на действии естественных механизмов ликвидации тех условий и организмов, которые ведут к нарушению устойчивости. Это означает, что биосфера обеспечивает энергией само существование жизни на Земле, а потребности человека и его хозяйственных систем — вещь попутная.

Энергия запасается в органическом веществе, синтезированном растениями, а биотическая регуляция на планете обеспечивается работой многочисленных мелких организмов — бактерий и грибков, потребляющих около 90 % этой энергии. Мелкие беспозвоночные животные потребляют чуть больше 9 %, то есть практически всю оставшуюся часть потоков энергии, и, таким образом, на долю крупных позвоночных (к числу которых относится человек) остаётся менее 1 % всего потока энергии. А значит, самому человеку можно потратить на себя существенно меньше 1 % энергии биосферы, поскольку надо же что-то оставить и прочим позвоночным.

Самое интересное, что энергопотребление естественной биоты[30] составляет всего лишь одну тысячную часть «бюджета» солнечной энергии, поступающей на Землю, а основная часть обеспечивает регуляцию и устойчивость климата. Изменение этого соотношения может привести к полной разбалансировке климата Земли и принципиальной невозможности поддержания его любыми управляющими механизмами в устойчивом, пригодном для жизни состоянии. Очень похоже, что многие современные климатические чудеса подготовлены всё же нами, людьми. И, несмотря на это, довольно часто звучат успокаивающие речи: дескать, кризисы на Земле обычное дело. Динозавры вон вымерли без помощи человека. Может, он и теперь ни при чём.

Возможно, это мнение не лишено оснований. Да вот только мамонтов, бизонов, селёдок и многих прочих съел именно человек.

Непонимание происходит оттого, что следствия не идут сразу за причинами, а потребности и возможности каждого отдельного человека столь мелки перед лицом глобальных событий, что он не отдаёт себе отчёта о своём участии в них. Делая нечто такое, что в будущем лишит человечество возможности выжить, люди не замечают этого. Они зарабатывают сегодня, разрушая окружающую среду и делая её несовместимой с жизнью завтра. Но завтра, можно сказать, уже пришло, и смысл зарабатывания окончательно потерян. Продолжение нашей привычной социально-хозяйственной практики равнозначно получению денег за то, что повесишься.

Наука давно предупреждает о возможных последствиях, так давно, что эти предупреждения потеряли остроту. Так юноша отмахивается от наставника, говорящего ему о вреде курения. Ну, предупреждает наука, думают люди. Теперь будем знать, что природа гибнет. Побежали дальше. Авось пронесёт. Да, нам известен такой психологический феномен: люди даже в несчастье любят утешаться надеждами. Если же речь идёт о будущих несчастьях, так тем более.

Нельзя сказать, что от предупреждений экологов совсем отмахнулись. Нет. Была создана внушительная природоохранная инфраструктура, затрачены огромные средства (триллионы долларов), разработаны и даже внедрены ресурсосберегающие технологии. Однако глобальные показатели состояния окружающей среды продолжают непрерывно ухудшаться, появляются новые и новые экологические угрозы, ресурсная база сокращается. Есть, конечно, технологические решения, которые могут продлить период демографического и промышленного роста. Но только продлить, а не отодвинуть его конечные пределы.

Если бы наука могла вполне достоверно указать, какие конкретно дела приближают катастрофу! Но… Хотя учёные убеждают себя и общественность, что они абсолютно автономны и самостоятельны, на самом деле они чрезвычайно зависимы от экономики и от военных структур, которые дают им заказы на всё, что им нужно, и оплачивают их. При этом экономические и военные структуры очень жёстко сортируют всю научную продукцию, чем бы ни определялось появление инноваций. Кроме того, обыденное сознание не может понять истинную роль экологического фактора в жизни человечества и адекватно выделить этот фактор из массы всевозможных обстоятельств бытия. Трагизм в том, что нам становятся ясны последствия наших действий, лишь когда они уже наступили и принимать меры поздно. Это как болезнь с большим инкубационным периодом, например проказа. Когда она проявляется, уже поздно принимать какие-либо меры. Или как в той знаменитой шутке: поздно пить боржоми, если печень отвалилась.