Эксперт Эксперт - Эксперт № 15 (2013) Страница 14

Тем не менее исторически Байкальск создавался как город ИТР, а потому без промышленности его будущее немыслимо. Частично она уже создана, в том числе на промплощадке ЦБК — там работают макаронная фабрика, линия по розливу байкальской воды, производство строительных материалов. «Сегодня на промплощадке работает почти шесть тысяч жителей города, на самом комбинате — всего полторы тысячи. Людям уже не нужно, чтобы комбинат обязательно работал, они успокоились. Но им нужны альтернативные рабочие места. Поймите, у нас тут в основном мужское население, люди на четвертом десятке, они в туризм не пойдут. Им нужны замещающие производства, желательно по профессии», — объясняет мэр необходимость новой индустриализации города.

«Около 600 человек, задействованных на инфраструктурных объектах БЦБК и охране периметра предприятия, продолжат свою работу и после закрытия комбината. Еще порядка 800 человек, по нашим предварительным оценкам, могут быть заняты на проведении природоохранных мероприятий, консервации и демонтаже оборудования и зданий комбината, — развивает тему губернатор Ерощенко. — Ну а патриотам варочного производства мы можем посодействовать в трудоустройстве на других ЦБК области, в Братске и Усть-Илимске. Будем заниматься также переобучением людей с их последующим направлением на действующие и строящиеся промышленные объекты области». По словам Сергея Ерощенко, на территории Слюдянского района, в том числе в Байкальске и Култуке, можно будет создать до 3 тыс. новых рабочих мест — на новых экологически чистых производствах. При этом губернатор считает действующие экологические нормативы в отношении Байкала неадекватными. «Нынешние сверхжесткие экологические нормы в отношении промышленной деятельности в районе озера на самом деле просто вредят Байкалу, — говорит Ерощенко. — Они не позволяют цивилизованно, в правовом поле, развивать ни туризм, ни местную промышленность. Я считаю, что эти нормы, в частности Приказ Минприроды России № 63, должны быть скорректированы».

В разговорах с чиновниками о будущем печалит лишь один момент: представители властных структур, как правило, не считают горожан равнозначными партнерами. Патерналистские стереотипы в поведении и настроениях как местных жителей, так и властей предержащих, очень сильны. Людей спасают, защищают, им не дают замерзнуть или остаться без корки хлеба. Даже в туризме ставка делается на неких внешних инвесторов, которые придут и построят под горой Соболиной новое счастье. «Байкальск, как ни обидно это признавать, не вырастил настоящих лидеров, скорее, он стал школой закалки менеджеров среднего звена — начальников цехов, мастеров участков», — говорит мэр Василий Темгеневский.

Но этот тезис верен лишь отчасти. За последние два десятилетия в Байкальске вырос и окреп сектор неформальной экономики, с которым власти пока просто не научились работать. Между тем накопленные в этом секторе практики ярче всего демонстрируют низовой потенциал возможной диверсификации экономики города. Чтобы понять, какой она может стать, нужно посетить город как минимум два раза — летом и зимой. Справившись с дорожным серпантином, который связывает моногород с Иркутском, автомобилисты на подъезде к Байкальску неминуемо столкнутся с торговцами дикоросами и ягодой. Прежде всего клубникой. Продавцы с ведерками вдоль трассы — частое явление летом. Особый микроклимат создает здесь благоприятные условия для культивирования этой ягоды. По оценке Василия Темгеневского, ежегодно в городе вырастает до 300 тонн клубники.

За последние годы клубника стала настоящим брендом Байкальска — изображение ягоды можно увидеть и на сувенирных магнитиках, и на рекламных плакатах, развешанных по городу. Несколько лет подряд здесь проводился тематический фестиваль «Виктория», на который съезжались любители ягод из Иркутска и других городов области. И это закономерно: популярная еще в годы плановой экономики забава для дачников в рыночных реалиях превратилась в один из способов выживания. И одновременно в стратегический вектор развития всего города. Как отмечает в своих исследованиях иркутский Центр независимых социальных исследований и образования (ЦНСИО), несмотря на неформальный статус, «клубничный» бизнес в Байкальске самостийно перешел на промышленные рельсы. И если в 1990-е многие жители (а дачных участков в Байкальске около 3 тыс.) лично выращивали и продавали клубнику, то в последнее десятилетие в секторе возникли специализации. Одни работают на земле (зачастую привлекая сезонных рабочих; многие участки уже давно переросли масштабы привычных «шести соток»), другие продают ягоду, третьи занимаются селекционной работой, а четвертые — продвижением клубничного бренда. По самым приблизительным оценкам, за сезон одна семья может заработать на клубнике 100–150 тыс. рублей (и это без учета продажи малины, которая идет только в розницу).

И ведь это направление не сильно зависит от туристических перспектив Байкальска. При условии привлечения инвестиций не только в клубничный бизнес, но и в сбор дикоросов и торговлю рыбой в городе можно создать уникальную по структуре пищевую промышленность. Туризм же в качестве вектора нуждается в серьезной профессионализации — пока в потоке преобладают «дикари», высоким остается спрос на «серые» услуги (частный извоз, аренда квартир, ремонт автомобилей, услуги гидов и т. п.).

«Все работящие разъехались по вахтам, мы тут уже стали как второе Иваново — городом невест», — вздыхает сотрудница байкальской гостиницы, в которой мы останавливались. Байкальск остается «городом одного поколения» — тех, кто его построил, кто прожил в нем золотой век комбината. И теперь «просто» ловить омуля, сажать клубнику или работать в обслуге этим людям очень непросто. Как они «склеят» свою новую идентичность?

Байкальск — Иркутск — Новосибирск — Москва

График 1

После возобновления работы в 2010 году комбинат сосредоточился исключительно на выпуске растворимой вискозной целлюлозы

График 2

Последний год, завершенный БЦБК с небольшой прибылью, был 2007-й

Веяние времени

Елена Стафьева

Глава департамента мужского шелка Hermes Кристоф Гуано о судьбе галстука в современном мире

Кристоф Гуано, глава департамента мужского шелка Hermes

Фото: Thierry Lede

Словосочетание «мужской шелк», которое на русский слух звучит немного странно, на самом деле обозначает целый ряд самых разнообразных мужских аксессуаров. Причем это может быть не только шелк, но и шелк с кашемиром, шелк с шерстью, шелк с хлопком. Шелковые галстуки Hermès знамениты не меньше, чем женские платки-каре Hermès, но кроме них есть галстуки из шерсти, мужские платки, фуляры (foulard, широкий тонкий шарф), лозанжи (losange, длинный платок в виде вытянутого ромба), мафлеры (muffler, традиционный шерстяной шарф с бахромой на концах) и т. п. Сегодня эта часть мужского костюма развивается все активнее, это стало знаком той новой свободы, с которой одеваются современные мужчины. И вряд ли кто-нибудь лучше месье Гуано может рассказать о том, как это работает.

— Вы носите галстук каждый день?

— Честно говоря, нет. Нынешняя ситуация отличается от той, которая была еще два года назад: сегодня вы надеваете галстук когда хотите, а не только когда должны. Галстук становится больше удовольствием, чем обязанностью. Что, в свою очередь, меняет и то, как вы носите галстуки, и то, как вы покупаете их: если вы носите меньше галстуков, то ваш выбор становится более личным и более внимательным. Кода вы ищете галстук, который подойдет к вашему костюму, вы думаете о том, что он выразит: ваш юмор, ваши чувства, вашу душу.

— Вы думаете, галстук сегодня перестает быть частью формального стиля?

— Он все еще остается таковым — но не только. Сегодня вы можете легко носить галстук с джинсами, даже с поло. Сегодня все можно смешивать. Большую часть времени наш костюм состоит из двух частей: верх формальный, то есть галстук, рубашка, пиджак, а низ — что-нибудь вроде джинсов и кроссовок. Для меня, например, такая манера одеваться очень комфортна. Иногда я делаю наоборот: надеваю очень формальные туфли и классические брюки, а сверху джемпер, то есть что-то кэжуал. Я не буду чувствовать себя так же комфортно, если надену полный костюм, галстук, классические туфли. И я вижу, что вокруг многие мужчины делают так же. Сегодня территория галстука не ограничивается формальной одеждой, она открыта, например, для спортивной одежды. Похожая ситуация с обувью: раньше у мужчин были либо кроссовки, либо формальные туфли, а теперь есть гибрид спортивной и городской обуви — это новый продукт, которого десять лет назад еще не существовало. То есть должна быть половина на половину: половина формальная, половина — кэжуал.