Газета День Литературы - Газета День Литературы # 111 (2005 11) Страница 14

И падали мужские рати,

Ну что они могли сказать?

Когда одна другой искусней

Вела любовную игру.

Под водку — сало! А не мюсли,

И ложкой — чёрную икру.

Вскипала кровь в сердечном тигле,

Огнь бездны — хоровод наяд!

Жизнь проносилась или миг ли,

Пока летел мужской снаряд...

А нынче старые редуты,

Блондины?.. Чурки не берут!

Идут старпёры — ну-ты, гну-ты...

И милостыню подают.

Душа-девица в древних чреслах

Сожмётся в крохотный клубок.

Эй старость, так нельзя, нечестно.

Как мир прекрасен и жесток.

ПАРИЖ

Во Франции тоскую по уюту

Домашнему, пью местную цикуту,

Дабы глазеть на вечность веселей.

Смотрю в глаза Сабрины — не Анюты.

Ресницы, словно вилы, изогнуты,

И по-французски мне всё пей да пей!

А я и так едва сижу на стуле.

Тень женскую целую тупо в скулы,

Мне скулы целовать запрета нет.

Закрыла Сен-Луи подолом Сена,

Не найдена в России мне замена

Я пью! Но пью я, как её поэт!

Звенят доспехи на гербе старинном.

По-русски ресторан зовут "Максимом"

Там — а ля рюс — глотает монпансье.

Гремит коробка лампой Алладина.

Не прижилась здесь рейнская Ундина,

Хотя, сам видишь, что прижились все...

Пусть под мостом воняет аммиаком,

Здесь лучше быть клошаром, чем собакой.

За каждой винной стойкой, брат мусью!

Ты можешь подловить его с кастетом,

Под тем мостом — зимой иль жарким летом.

И прохрипеть мелодию свою.

А что Париж! — Ему плевать на это.

Курсирует меж берегов карета —

Бастилия, Версаль, Нотр-Дам, Д'Орсе.

К утру волна смывает кровь и рвоту,

Разбив арабов-дворников пехоту,

Чтобы предстать в лазури и красе.

Кладбище МоНпарнас

Бреду по кладбищу, где отдыхают боги.

Сартр и Бодлер... Своих не нахожу.

Петлюра? — Тьфу! Вон Александр Алехин,

Закопан в пятьдесят шестом году.

Ушел непобедимым русский гений.

Его тягчит надгробная плита.

И нет почти деревьев и растений.

Акрополь модный, но и он тщета.

Пусть гения могила неказиста

Под многотонной шахматной доской.

Но "ход конем" у русского туриста

В запасе, чтоб удариться башкой.

Я ни за что б в Париже не остался,

Предпочитаю водку пить в Москве.

Но жалко тех, кто внидя в Божье Царство

Оставил прах свой во чужой земле.

***

Ребята, был ли я в Париже?

Конечно, был! Вопрос смешон.

Там были "меченый" и "рыжий",

Прорабы бездны с кодлой жен.

Тебя таможенник встречает,

Когда садится самолёт.

Он за себя не отвечает,

Шмонает прибывший народ.

Кого-то просит снять фуражку,

Кого-то брюки и трусы.

Дочь буржуина хвать за ляжку

В чулках невиданной красы.

Неужто к стрингам прицепила

Ракету от системы "Град"?

Что взять с меня? — Топор да вилы,

Что я заныкал в палисад.

Недавно здесь стоял Есенин,

Спускал, как свору псов, слова.

Март. Настроение весеннее,

И ты податлив, как трава...

Таможня паспорт возвращает,

Но негр вам честь не отдает.

И вот Париж тобой икает,

Открыт огромный женский рот.

АЭРОПОРТ ОРЛИ

Я с неба Францию увидел.

Встречай аэропорт Орли!

Поэзии российской житель,

Коснулся сапогом земли.

Париж — отрезанное ухо

Ван-Гога в солнечной пыли,

Из горловины, как из люка,

Плескались волосы твои.

Ты выбегала мне навстречу

С цветком цыганским в волосах.

И руки девичьи по плечи

Облизывали — шум и гам.

Не я сказал, что время лечит,

Над бровью щелкнув языком.

Не я гадал — чёт или нечет,

Чтоб тут же позабыть о том.

Я вижу только то, что вижу.

Мне зренье замутить легко.

Мы поклоняемся Парижу,

Как пьяницы "Мадам Клико".

АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН

Неважно Рембрандт или Рамблер

В твоём останется мозгу.

Провалов океанских табор

Рожает водную пургу.

Так морж клыки в волну вонзает,

Потом швыряет в синеву.

Перл-Харбар утонул в Бонзае!

Вот так же... и ушел ко дну.

Волна в ногах лежит, как девка

В неверных золотых слезах.

И гнётся мачта, гнется древко

В широких боцманских штанах.

Валы сшибались с облаками,

Ломая стёкла маяка.

Прилив не удержать руками.

Пока ты на ногах... Пока!

А помнишь, как товарищ Жуков

Хотел перешагнуть Ла-Манш.

Но вождь народов молвил сухо:

"Не время...", и Ла-Манш не наш.

Я ж до Атлантики добрался

Через Париж, Руан и Дьеп.

И в океане искупался,

Запил им чёрствый русский хлеб.

И сунул дулю в нос Европе —

За Жукова и за себя.

Уж не совсем же остолопов,

Рожает Русская земля.

Владислав Артемов “ЗВЕРИ”

На Кольском полуострове базируются наши атомные подводные лодки, так называемые — "Стратеги" и "Звери". Часть "Стратегов" постоянно находится на боевом дежурстве в Атлантике. Каждая такая подлодка оснащена, кроме обычного вооружения, ещё и стратегическими ядерными баллистическими ракетами. "Звери" — это настоящие охотники за вражескими кораблями.

Стихи писались для экипажей этих подводных лодок. Стихи должны были звучать как песни. Отсюда некоторая упрощенность стиля и наглядность образов.

"ВЕПРЬ"

Мы все морские волки, верь не верь,

В походах дальних духом мы окрепли.

Известно всем, что вепрь — свирепый зверь,

Но мы смогли, мы оседлали "Вепря"!

У нас в суровом, северном краю

Всё на виду и жизнь течёт простая,

Здесь "Тигр" и "Вепрь" сдружились, как в раю,

И чужаков в свою не пустят стаю.

Нас потому сломать и не смогли,

Что день и ночь кипит у нас работа —

Хранят державу наши корабли,

Краса и гордость Северного флота!

Не ждали нас? Но то-то и оно,

Сквозь все теченья, отмели и ветры

В Европу проломили мы окно,

И в Брестский порт входили мы на "Вепре".

Вода там на три фута поднялась,

Но всё же обошлось без приключений,