Богдан Заднепровский - Национальная доктрина Страница 15

Все данные противоречия вытекают из нынешнего состояния буржуазного мира. Его картина, созданная буржуазным либерализмом, буржуазной социал-демократией и консерватизмом трактуется ныне через изощренную ревизию капитализма — постмодернити.

Постмодернити от индустриального общества отличается лишь подходом к рассмотрению общества, институтов, экономики «от обратного», с позиций потребительского общества, а не производства. А в остальном это тот же «старый добрый» капитализм.

Однако постмодернити требует «конца истории» — остановки развития крупных социальных институтов индустриальной эпохи — государства и нации. Со времен классического либерализма требования практически не поменялись, но методы усовершенствовались. Делается это при помощи так называемой «системы всеобщих принципов»: права человека, глобализация, космополитизация и т. д. Однако при этом постмодернити настаивает еще на «развитии всех и каждого», а в действительности развития «сотен тысяч маленьких групп» (Э. Фромм) — всевозможных меньшинств: от экономических корпораций до диаспор, сексуальных меньшинств, вплоть до индивидуума. Этот универсальный камуфляж от социал-демократии позволяет тихой сапой решать корпоративные проблемы и одновременно бросать кость социал-демократам. Налицо крайний индивидуализм в сочетании с крайним универсализмом. Что с логической необходимостью является категорическим противоречием, либо лицемерием. Если следовать «всеобщим принципам», то развитие должны прекратить все. «Конец истории» для «всех», а не только для политической системы государства и нации. Другие «сотни тысяч маленьких групп» также не должны эмансипироваться. Сказки о том, что такие-то и такие-то институты эффективнее старых (известно положение космополитов о том, что самые эффективные на сегодня компании опережают развитые государства), лживы. Их эффективность возможна лишь за счет подавления и эксплуатации старых институтов, за счет спекулятивных лоббистских преимуществ. Ведь это же явное лукавство — в требовании отказа от преимуществ государства и нации под предлогом их «количества» и мифа об их неэффективности. На самом деле многие группы влияния (меньшинства) всегда имели преимущества социального, регионального, национального, административного порядка. Причем нередко при поддержке этого самого института государства и воли нации. Но они от своих преимуществ отказываться не хотят под предлогом их эффективности — для себя однако, не для «всех». «Всеобщие принципы» же по понятию не должны давать преимуществ. Они призваны сделать всех равными, в том числе государства и нации с остальными социальными и экономическими агентами, не только формально, но и на практике.

И тут стоит остановиться на важном аспекте «системы всеобщих принципов» как таковой, чтобы понять мотивацию ее использования в качестве политического метода.

Система всеобщих принципов в своих декларациях, базирующихся в основном на тезисах либеральной и социал-демократической идеологий, акцентирует внимание на защите прав меньшинств. Тем самым она отходит от своей «всеобщей» сущности и цели, сдает позиции. Вполне понятна мотивация защиты меньшинств — таким способом пытаются уравновесить эту систему, ограничить демократию, которая решает «всё» большинством, а соответственно ограничивает «развитие всех и каждого», на чем настаивает социал-демократия, и либеральную свободу развития — индивидуализм. Но при этом не делается четкого определения, что такое меньшинства, и не ясна категория большинства: даются лишь признаки меньшинств — этнические, сексуальные, субкультурные и т. д. Тем самым делаются значимыми те различия, которые считаются предрассудками для системы всеобщих принципов, и это противоречит их отрицанию всеобщими принципами: «Мы не признаем различия по полу, нации и т. д.» — настаивают социал-демократы. И тут же требования считаться с меньшинствами именно по этим различиям от других! Прямо парадокс — «парадокс лжеца». Система всеобщих принципов почему-то очень избирательно выделяет меньшинства агрессивные, не считающиеся с интересами большинства, так как подразумевается, что это права «всех»: что тоже противоречит «всеобщности». Получается полная неясность с точки зрения групп, хотя «прозрачность» отношений является одним из ключевых принципов демократии. С точки зрения институциональной ситуация с системой всеобщих принципов вообще приходит к абсурду. Система всеобщих принципов требует сокращения суверенитета института государства и нации. Мало того, в этом случае наднациональные группы (МПО, ТНК) и меньшинства внутринациональные (диаспоры, корпорации, конфессии) требуют «равенства» своего суверенитета и прав наравне с государством и нацией. И тем самым они хотят обрести функции государства и нации, взять на себя ответственность этих институтов. А это в том числе и функции суда и принуждения. То есть они хотят стать суверенными государствами и нациями, управлять соответственно крупными региональными и социальными структурами. Это делает мир не всеобщим, раздробленным до абсолюта. От нынешних же государств и наций, повторимся, требуют в свою очередь — не развиваться, настаивают на «конце истории» для них.

Таким вот способом создается казуистический перевертыш — либеральный тоталитаризм. Если старый либерализм был за невмешательство государства и элит в дела общества, то новый — неолиберализм, напротив, за невмешательство общества в дела элит и государства. Более того, он борется уже за «право на вмешательство».

То же подтверждается и самим дискурсом либеральной и социал-демократии «всеобщие принципы» — total, тотальные: «все» и «каждый» имеет право. И, соответственно, подобная концепция демократии во властном выражении становится тоталитарной: объявляет ряд идеологических установок — чаще всего в защиту «не таких как все» — запрещенными полностью, тотально табуированными, особенно в отношении крайности — тоталитаризма. Вот тут как говорится, крайности сходятся.

«Всеобщность» исходит «из человека» и отрицает ту часть его природы, которая есть «не универсальное». При этом утверждается развитие индивидуальности. Но куда же она развивается, эта индивидуальность? Где координаты и пространство в «универсуме»? То есть «гармония» и «хаос», объединенные «всеобщностью», расчленяют, отделяют человека от одной из частей его природы. Делают его личность расколотой, ведут к неустранимым противоречиям, к саморазрушению. «Не универсальное» же не просто индивидуальное, а также и довольно крупные социальные образования, стремящиеся к внутренней общности — государство и нация. Это естественные способы универсального. Стремление к середине, к самоограничению, к «органическому» человеку. Органичность состоит не из крайностей, а из цельностей натуры. К сожалению, нынешний универсализм развивается в сторону противоположную цельности.

Подытоживая, наведем ясность в «системе всеобщих принципов». Всеобщие принципы требуют равных возможностей для всех, независимо от региона, нации и социального положения. Соответственно они должны обеспечиваться повсюду без учета чьих-либо преимуществ. Если этого не происходит повсеместно, а только в отдельных регионах (на Севере), то это давление и насилие одних над другими.

Надо понять главную ложь буржуазного либерализма, иже с ним и социал-демократию, утверждающих «всеобщие принципы»: всеобщие принципы не могут быть частными, то есть групповыми, для меньшинств и корпораций, диаспор и т. д., но только для всех и для индивидуума. Они могут быть только такими какими их утверждают — «всеобщими» и никакими другими. Никаких отступлений и интерпретаций.

Или общество — это все и каждый. Или же если мы в нем выделяем группы, то чем те группы, которые определились ранее, хуже этих вновь выделенных?

Из всего вышеизложенного, возвращаясь к социал-демократии, можно сделать следующие выводы. Порочность социал-демократии заложена в прямом соотношении единицы «каждого» и «всех», то есть 6 млрд., которое не учитывает частный интерес разного рода социальных групп и образований, сложившихся в рамках этого пространного отношения. Истоки этой порочности обнаруживаются в изначальном универсализме социал-демократической борьбы, в признании лишь классовой ее основы — экономического неравенства, экономического частного интереса. Из этого универсализма было упущено то, что частный интерес не только экономический, но и территориальный, профессиональный, личностный и т. д. Отрицается разнообразие мира в целом и в каждом, его частичность. Подобный нигилизм частного, по причине рассмотрения его с одной лишь буржуазной стороны приводит к тому, что и «каждый» не получает равноправия и «все» 6 млрд. людей не имеют социал-демократического пакета. «Всеобщность» получается слишком условной, соглашением о намерениях, а нее реальными возможностями. Итог этого самый неутешительный: социал-демократия сегодня — это фикция. Чем-то схожая с учением евангелистов о Царстве Божием на Земле. То есть социал-демократическая модель не сможет стать реальной самостоятельной законченной формой организации общества, социалистическим строем — только придатком, обслуживающим интересы буржуазии.