Газета Завтра Газета - Газета Завтра 289 (24 1999) Страница 15

В конце концов на правоохранительные органы идут наши кровные налоговые отчисления. И давно пора принимать в реальной жизни, а не в анекдоте самые суровые меры как к “новым русским”, так и к “старым евреям”, жиреющим за счет обнищавшего народа.

Юрий АРТЕМЬЕВ

Cанкт-Петербург

Терентий Серединов КРАДЕНЫЙ ЗВОН (Полемические заметки)

Публикуя страстную и даже пристрастную статью старообрядца, редакция хотела дать выход энергиям, скопившимся в обширном духовном слое русских людей. Не преследуя цели обидеть или ущемить Московскую патриархию, а лишь желая предоставить слово соотечественникам, ощущающим себя в трехвековом духовном изгнании, печатаем мы эту статью.

Редакция “Завтра”

В НАШЕМ ЦАРСТВЕ-ГОСУДАРСТВЕ имеется сверхуважаемая организация. Ее имя не должно упоминать всуе, ее представителей необходимо выслушивать с великим вниманием и почтением, поскольку эти представители будто бы неприкосновенно хранят некие великие истины, являются единственными верными выразителями народных идеалов, оберегателями нравственности и прочее. Речь идет о Русской Православной Церкви (РПЦ).

Чем вызвано такое подчеркнуто почтительное отношение? Несколькими причинами: во-первых, вполне естественным стремлением к Богу, неизбежным после стольких лет атеистических заблуждений; во-вторых, слабым знанием истории русской церкви, поскольку объективные источники малодоступны, а доступные суть труды приверженцев РПЦ и, в-третьих, чувством вины перед незаслуженно пострадавшими в огне революции

К сожалению, наши люди, задавленные телевизором и тяготами жизни, давно разучились задавать себе самые простые вопросы. Например:

— А невинно ли пострадала РПЦ, не является ли ее участь карой за ее предыдущую деятельность?

— Точно ли она такая древняя, как утверждают ее апологеты?

— Да вполне ли она Русская?

— Да Православная ли?

— Да Церковь ли это вообще, а не государственный департамент по духовному окормлению?

Ответы на некоторые из этих радикальных вопросов удобнее всего можно получить на фоне изложения фрагментов истории межконфессиональных конфликтов в России в XVII—XX веках.

Прежде чем продолжать, необходимо сделать некоторое уточнение. Автор данной статьи принадлежит к Русской Православной Церкви, которая для отличия от вышеупомянутой РПЦ (“никонианской” — по имени основателя) вынуждена прибавлять к своему названию “Старообрядческая”; все изложенное в данной статье есть его личное мнение, которое может совпадать, а может и не совпадать с мнением старообрядческой священноиерархии. Кроме того, резкие выпады данной статьи касаются отнюдь не всех никониан, среди которых (особенно в провинции) встречаются такие подвижники, такие добрые и прекрасные люди, что язык не поворачивается сказать про них что-нибудь осуждающее.

История русского раскола XVII века полна мифами и небылицами, усиленно распространяемыми как никонианами, так и малообразованными религоведами. Так, многие до сих пор убеждены, что в старых русских богослужебных книгах накопилась масса грубейших ошибок, а их необходимое исправление привело к восстанию невежественных ретроградов и расколу Церкви.

Серьезная историческая наука давно перечеркнула эти наивные положения. Собственно, и все честные и образованные представители никонианской организации давно уже признают и богословскую необоснованность и практическую вредность никоновских реформ.

В старообрядческой среде до последнего времени была достаточно распространена уверенность в том, что не следует идти на конфронтацию с никонианами, что просветление умов, которое наступит после перенесенных гонений, уничтожит дореволюционные предрассудки и заблуждения, что время, по Божьей милости, уврачует великий Раскол. Но грянули “реформы”, и все, к сожалению, вернулось на круги своя. И вновь возникла необходимость освещать некоторые бесспорные, но забытые или замалчиваемые события как прошлого, так и настоящего времени.

Тем более что количество грубых выпадов против старообрядцев со стороны Московской патриархии превысило некоторую критическую массу и переполнило чашу терпения. Тут и оскорбления старообрядческой священноиерархии в издаваемой по благословению патриарха газете “Радонеж” (“лжеиерархия”, лжеархиепископ Алимпий”, марионеточная “альтернативная” церковь”, “финансируемая олигархом Березовским или “Завтра” с оккультно-евразийско-патриотическим Прохановым”, “те, кто желает расчленить Россию на сотню кусков” и т. д., и т. п.). Тут и сокрушения в “Независимой газете” главного юриста московской патриархии Калинина о том, что “власть не исполняет свою обязанность обеспечить соблюдение закона всеми без исключения, включая религиозные объединения...”, поскольку не принимает действенных мер к старообрядцам, которые свои внутренние установления ставят выше законодательства (в общем, обычный донос). Тут и присвоение имущества, имеющего старообрядческое происхождение, и многое другое.

Раскол явился логическим продолжением Смуты начала XVII века. В результате этой смуты к власти пришла наиболее беспринципная и алчная группировка, опиравшаяся на послеопричную дворянскую рвань и сплотившаяся вокруг клана бояр Романовых.

Этот клан, не имея никаких династических прав (подумаешь, родственники одной из шести жен одного из предыдущих царей), шел к власти, не выбирая средств. Поддержка самозванцев, клятвопреступления, сотрудничество с интервентами — все было пущено в ход.

И тем, кто сейчас восторгается Земским Собором, единогласно избравшим Михаила Романова на престол, следовало бы знать, как подобные мероприятия организуются. Далеко ходить не надо: Ассамблея народов Казахстана, единодушно предложившая продлить полномочия Назарбаева, — наглядный тому пример.

Вектор политического и нравственного развития общества был задан на многие годы вперед. Сильная Церковь, давившая своим моральным авторитетом на власть и не дававшая ей особенно распоясываться, стала мешать. Романовым Гермогены не надобны. Кроме того, огромные богатства Церкви, ее земельные владения приковывали жадные взгляды осознавшего свою силу дворянства. Реформация стала неизбежной.

Идеологическое обоснование придумывать было не надо, оно было прекрасно апробировано во времена западноевропейской Реформации. Всегда и везде это обоснование звучало так: Церковь уклонилась от неких древних истин и норм, ее следует вернуть на “правильный” путь и очистить от накопившихся искажений.

Но фронтальная атака на Церковь представлялась тогдашним верхам малопродуктивной. Следовало взорвать ее изнутри.

Прием был выбран достаточно распространенный. Необходимо было поставить во главе враждебного ведомства своего человека, обладающего определенными качествами: огромным властолюбием, жестокостью. Этому человеку надо было дать полную свободу действий, одновременно подпитывая извне политическим влиянием. В определенный момент его надо сковырнуть под благовидным предлогом, и враждебное ведомство рассыплется в труху.

Такой человек был найден. Патриархом был поставлен Никон, простой человек с национальной окраины.

Читатель вправе спросить: “Да способны ли были тогдашние верхи на столь хитроумные комбинации”? Не сомневайтесь. Те еще были молодцы. И в монетаризме толк понимали (медные деньги вместо серебряных). И в финансовых махинациях разбирались (те же медные деньги, только фальшивые, в свой карман). А уж приватизаторы государственных земель были такие, что нынешним еще поучиться надо.

В общем, реформы пошли. Казалось бы, зачем менять имя Исус на Иисус? Да затем же, зачем и добавлять второе “н” в слово Таллин, — поиздеваться над людьми и внести разброд и шатание в их умы. Но если написание названия чухонской столицы российское население всегда мало волновало, то согласиться с двумя “и” означало сказать себе: “Я такой дурак, что даже имени Спасителя правильно написать не могу; и отцы наши, и деды, и все святые русские были глупые невежды”.

Креститесь, говорят, тремя перстами, греки, мол, так под турками крестятся. Да если бы греки тогда двумя перстами крестились, реформаторы заставили бы кукишем омахиваться или еще какую-нибудь гадость придумали бы.

В ходе этих реформ Церковь как политическая сила и нравственный авторитет была устранена и не могла сопротивляться ни конфискации своих владений, ни прогрессирующему разврату верхов, ни установлению в стране рабовладельческого строя, ни засилию иноземцев и иноверцев на всех уровнях власти.