Газета Завтра Газета - Газета Завтра 298 (33 1999) Страница 15

В свое время националист Зенон Позняк и его "специалисты", предлагая отделиться от России "огромным рвом", обещали белорусам, что они будут жить припеваючи только от транзитных газонефтяных и прочих путей, которые проходят через республику из России на Запад и обратно. Не совсем понимая, что на все в мире существуют тарифные сетки, выше которых не прыгнешь, он обещал, что будет "выбивать из России", пользуясь вяхиревским термином, необходимые бабки, угрожая в противном случае "запереть" ее в Азии, отрезать ей все пути. И хотя здравым людям было понятно, что это чистейшей воды бред после затяжного националистического угара, тем не менее Лукашенко, придя к власти, никогда не брал за этот проход через Беларусь даже той цены, что он стоит. И это было частью его стратегического плана — создания единого Союза Беларуси и России, который не понял главный газовик России, предлагавший "выживать отдельно".

ПЕРЕЗРЕЛОЕ "ЯБЛОКО" В КРИВОМ "ЗЕРКАЛЕ"

Планируемое объединение двух братских народов заставило вылезть из щелей всех его противников. Президент действующего в Беларуси некоего хитрого института "Восток—Запад" Леонид Заико, отвергая экономические выгоды этого Союза, договорился до того, что "дешевизна нефти и газа оказывает негативное воздействие на конкурентоспособность белорусских товаров".

А бессменный кандидат в президенты России Григорий Явлинский, выступая в программе "Зеркало" на РТР, развил эту тему, "интеллигентно" пугая телезрителей, что объединение двух наших стран привело бы к "хаосу и разрушению российского экономического законодательства", "росту цен и уменьшению доходов граждан из-за разрушения денежной системы", "возникновению очагов напряженности и в России, и в Беларуси". Продолжая эту мысль уже в газетной статье, он же утверждал, что это "приведет к такой же неразберихе, какая возникла в 1992 году. Откроются огромные дырки, через которые будет утекать добро из РФ. Усилится коррупция, разворовывание".

Он забыл сказать, что к хаосу и неразберихе Россию привели экономические прожекты типа "500 дней". А в Беларуси есть порядок, строго блюдутся законы. Это-то, видно, и пугает на деле перезрелого "яблочника". Не зря он с таким пафосом вещает, что "мы у себя не можем решить проблемы Камчатки, не можем выплачивать пенсии нашим чернобыльцам, которых совсем не так много в сравнении с белорусскими".

А Беларусь своим чернобыльцам регулярно платит. Вот как сказал на это пафосное выступление Явлинского его коллега по Госдуме Николай Гончар: "Проблема той же Камчатки вовсе не в том, что у страны нет денег на отправку туда топлива. Проблема иная — федеральная власть не может выяснить, где же деньги, которые были на это выделены". В этом, видно, и проблемы чернобыльцев, пенсионеров и других категорий граждан России, подолгу не получающих заработанных денег.

Весьма показателен и еще один иезуитски-ханжеский ход этого "яблочника". Его якобы пугает, что "объединение России и Беларуси нанесет сильный удар по СНГ. Может быть, последний. Потому что дисбаланс в отношениях со всеми остальными странами Содружества неизбежно приведет к серьезным последствиям".

Сильный аргумент — тем более, что СНГ сегодня существует как повод для более-менее регулярных посиделок бывших членов Политбюро и их "товарищей". Ни одно из принятых ими решений (а таких к середине 1996 года набралось более 1200) выполнено не было. Оно и понятно — слишком разные у стран СНГ сегодня интересы. Тем не менее, Явлинского больше заботит это мертворожденное дитятко, чем реальное объединение двух братских республик.

Пока же этому "глобальному" политику не мешало бы знать выводы, к которым пришел главный экономист Всемирного банка Джозеф Стиглиц. Ссылаясь на последние данные и экономические показатели, он констатирует, что "почти во всех без исключения странах бывшего Советского Союза и Восточной Европы в настоящее время ситуация хуже, чем до перехода к капитализму. Резко везде снизился ВВП, ухудшились социальные показатели". И одной из причин этого он называет дробление, изоляционизм, разрыв прежних экономических связей, нежелание местных правителей сделать даже шаг навстречу друг другу.

Но Явлинский делает ставку не только на такой капитализм, но и на еще большее дробление — теперь уже России. Его тревожат возможные перемены "в федеративных отношениях в России" или, как он раньше сказал, "возникновение в ней очагов напряженности". Мол, "Татарстан и другие субъекты Федерации уже заявили о своем непонимании того, почему у них должен быть иной статус, чем у Беларуси". О том, что такие заявления звучали, ни для кого не секрет. Как не секрет и то, что у Беларуси всегда был немного другой статус, чем у республик, входящих в РФ. Знает об этом и "яблочник", хотя ему выгодней выступать этаким провинциально-львовским "незнайкой".

О том же свидетельствует и его утверждение, будто "срок пребывания Александра Лукашенко на посту главы государства 20 июля истек", после чего "он перестает быть легитимным президентом и всякая его подпись не имеет никакого смысла". Ясно, что, навестив недавно минских "яблочников", или, как их в Беларуси зовут, "огрызков", тесно смыкающихся с антилукашенковской оппозицией, он ссылается на утративший силу закон 1994 года. Но народ Беларуси живет по конституции 1996 года, которая дает право Александру Лукашенко руководить страной и подписывать все документы вплоть до 2001 года.

НАРОДЫ НЕ ПРОСТЯТ

Заявление Лукашенко о возможности переориентации белорусской внешней политики сразу же было услышано в Америке. Через несколько дней в аэропорту "Минск-2" приземлился посол США в Беларуси Дэниел Спекхард, который еще продолжал — в отличие от других дипломатов — отсиживаться в Вашингтоне после конфликта вокруг резиденции "Дрозды". Единственный до того визит в Беларусь он нанес в мае перед так называемыми "президентскими выборами". Теперь его волновал не только предполагаемый разрыв Беларуси с Россией, но и обстановка в республике накануне 20 июля.

Нелегитимность, которой угрожали Лукашенко, тоже могла остановить процесс интеграции двух стран. Потому посол заявил по прибытии, что "позиция госдепартамента США о непризнании конституционного референдума 1996 года остается в силе". В то же время в связи с новой ситуацией выдал кое-какие авансы. "Мы с большим интересом следим за этими заявлениями Лукашенко и очень заинтересованы в том, чтобы Беларусь как можно активнее развивала свои отношения со странами Запада, чтобы она не самоизолировалась от мирового сообщества". Но одних, мол, деклараций явно недостаточно. Запад ждет от Лукашенко реальных шагов. "Надеюсь, что Беларусь все же изменит свою политику, тогда в течение следующего года мы сможем улучшить наши отношения",— заверил Спекхард. Ясно, что стратегическое положение Беларуси, а главное, возможность лишить Россию самого последовательного и, по сути, последнего союзника, представляет для Запада колоссальный интерес.

Такого рода поворот событий, как ни странно, больше всего встревожил так называемую белорусскую оппозицию. Она принялась с жаром утверждать, что "Лукашенко долго придется объясняться: начиная от сбитого воздушного шара и заканчивая скандалом в Дроздах". Оппозиция, испуганная, что Лукашенко начнет играть на ее поле, бросала свой последний козырь: мол, западные СМИ так потрудились над созданием в умах "цивилизованных граждан" образа белорусского диктатора, что назад у них пути нет. Труд, конечно, был потрачен гигантский — здесь и клевета, и подтасовка, и ничем не прикрытая ложь. Но за отказ от Союза Беларуси с Россией Запад готов был дорого платить.

И там сочли, что Лукашенко может отказаться от главного дела своей жизни. Время, казалось, для этого было слишком подходящее — приближалось 20 июля, когда они могли объявить Лукашенко нелегитимным. Предполагалось, что нервишки у него должны быть на пределе. Хотя те, кто знает Лукашенко, понимали, что президента Беларуси больше волнует легитимность у своего народа, а не за рубежом.

Другое дело, что из этого "крутого разворота" могла извлечь Беларусь и тот же Лукашенко? Он неоднократно заявлял, что "на Западе нас не ждут". В первую очередь имея в виду, что не ждут наши товары. Для того чтобы Европа открыла для них свои рынки, как минимум надо вступить в ВТО. Лукашенко понимает, что кредиты МВФ, на которые так уповает оппозиция, не дадут новых технологий, а только поставят Беларусь в ряд с остальными странами СНГ, погрязшими в долгах и все более зависящими от политических пристрастий Запада.

С другой стороны в народе появилось мнение, что Кремль поддастся нажиму Запада и в обмен на очередной транш валютного кредита от МВФ "сдаст" Лукашенко. Интерес представляет и такое мнение, что после этого резкого выступления белорусского президента власти России серьезно уже задумываются над тем, на того ли они сделали ставку. Теперь, мол, более пристальное внимание обратят на окружение президента, начнется интенсивная работа по анализу его возможностей и перспектив, и не исключен некий "дворцовый" переворот, в результате которого место Лукашенко займет более приемлемый и прогнозируемый кандидат. Так что, радуются эти "пророки",— Россия вряд ли будет вести серьезные переговоры с Лукашенко об объединении.