Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6551 ( № 17 2016) Страница 15

– Московскую власть вы задевали?

– Не то слово. Мы одно время очень сильно критиковали комплекс городского хозяйства за неумение выстроить системную работу по капитальному ремонту изношенных домов. Несколько раз наша газета уличила во вранье руководителей столичного Департамента СМИ и рекламы. Мы писали и о том, как заместитель мэра Москвы Александр Горбенко уже несколько лет не может даже принять и выслушать редакторов ведущих литературных изданий.

– И чего вы добились этой критикой? Что-то потом изменилось?

– Перемен к лучшему, увы, так и не произошло. Сужу по реакции советника президента нашей страны Владимира Толстого. Он как-то в сердцах заявил мне, что столичная власть очень обижена на газету. Но из реплики Толстого я не понял: обижена власть за то, что газета какие-то факты исказила, или за то, что мы посмели сказать о ней всю правду?

Приведу и такой пример. В 2013 году новый руководитель Департамента городского имущества Владимир Ефимов вдруг задним числом увеличил для редакций литературных изданий в два с лишним раза ставки аренды. Первым тогда забил тревогу главный редактор журнала «Москва» Владислав Артёмов. Благодаря его настойчивости президент Путин дал соответствующее поручение мэру Москвы Собянину. Собянин тут же экстренно встретился с Артёмовым и ещё с несколькими редакторами и клятвенно пообещал быстро решить возникшие проблемы для всех (подчёркиваю: для всех!) выходящих в Москве литературных изданий и, кроме того, освободить литературную периодику от всех сумасшедших коммунальных платежей. А что оказалось в реальности? Возмещение за непомерно высокие арендные ставки тогда получили только те издания, которые ходили в любимчиках у Департамента СМИ. А расходы за свет, тепло и воду по-прежнему были возложены на редакции. Департамент имущества даже не захотел за свой счёт установить в редакциях счётчики на тепло. Но и это не всё. Через год – как раз в Год литературы – Департамент имущества решил свести счёты с инициатором обращения к Путину и прислал бумагу о выселении журнала «Москва» с Арбата. Но тогда этот произвол остановил влиятельный политик Сергей Миронов.

Изменилось ли после этого поведение московских властей? Ничуть. Более того, число гнобителей литературных изданий в правительстве Москвы только увеличилось. Приведу конкретный пример.

В первом квартале этого года из-за безалаберности столичных бюрократов все библиотеки московского подчинения остались без подписки на литературную периодику. Наша газета возмутилась и направила соответствующее письмо заместителю мэра Москвы Леониду Печатникову, который курирует вопросы культуры. Он сообщил: «Чиновники не препятствуют подписке московскими библиотеками на еженедельник «Литературная Россия», так как ни я, ни иные чиновники, мной опрошенные, не знают о его существовании. В связи с вышеизложенным я не могу вам ответить на вопрос, когда «Литературная Россия» появится в московских библиотеках. По-видимому, когда вы принесёте, тогда и появится».

Что после этого можно сказать?

– Ваша газета осталась в одиночестве со своими проблемами или вас кто-то поддержал?

– Я благодарен коллегам из Союза журналистов Москвы, газеты «Завтра», интернет-портала «Свободная пресса», «Независимой газеты», журнала «Москва», других организаций за мощную поддержку. Поживём – увидим.

Беседу вёл С. БАСМАНОВ

От редакции. «ЛГ» не разделяет тот резкий конфронтационный пафос, который использует «Литературная Россия» при общении с властями. Мы за конструктивный и уважительный диалог. Но должны признать: наболевшие проблемы, затрагиваемые нашими коллегами, действительно существуют и требуют неотложного решения.

ДЖЕЛАЛАБАДСКАЯ БАЛЛАДА

ДЖЕЛАЛАБАДСКАЯ БАЛЛАДА(Возвращение)

Литература / Литература / Поэзия

Мухин Виталий

Теги: Современная поэзия

1

Ты верни меня, память, назад

в город-зной, в город-сон, в город-сад.

Алыча там цветёт круглый год,

птица-рыба на пальме живёт

и меж сопок в ущелья небес

катит волны Дарунтская ГЭС¹.

2

А ещё поутру там мулла

говорит всему миру: «Аллá!..»

Аладдин! – это эхо в горах

на зелёных гарцует лугах:

вот он, вот он, джигитам пример –

воин Господа, франт, офицер!

3

Там за речкой, спадёт только зной,

он ведёт караван с наркотой,

ну а здесь – лучший друг шурави,

вместе с нами поёт: «Журавли».

И летят журавли, вот летят –

как вертушки, на алый закат.

4

Мы летим и поём в темноте

на незримой для мин высоте.

Сердце бьётся с волненьем в груди:

да неужто война позади

и всем в дембель? Неужто домой

я вернусь неприлично живой?

5

И награды что надо – горят,

краше в гроб иль в Москву на парад.

Охнет мама – и чуть ли не в рёв:

«Ведь писал же, что цел и здоров».

Я ей слёзы тихонько утру:

Мама-мама… не стой на ветру.

6

Ну конечно, я жив и здоров –

как сто сорок армейских козлов.

Каждый Рембо умом превзойдёт,

а Джеймс Бонду и морду набьёт.

Не согласна дыра в рукаве?

А плевать – заросла ж в голове.

7

– Так-так-так… Голова не болит…

– Пусть её у майора свербит!

– Ну, тому-то по всё трын-трава,

замполит у него голова.

Голова ты моя, голова,

куда ж делась твоя голова?

8

Покатилась могутная с плеч

упрежь всех в поминальную речь,

по дороге сыграла в футбол:

прыг-прыг-прыг – и скорее на кол

взгромоздилась: «Ура! Исполать!..

Что такое? Ни зги не видать».

9

Свет включили. В ногах – гул винтов

и бетонка в коросте бинтов

поперёк горизонта ума,

слева – дурка, а справа – тюрьма.

Что уставился в точку, солдат,

али свету без света не рад?

10

Это тоже дорога домой

и туда, где за мутной волной

трассерами расшит небосвод,

птица-рыба о счастье поёт.

Аладдин, ты же друг мне и брат,

почему нашей встрече не рад?

11

Я вернулся – броня на броне,

раскалённый калаш на ремне,

«крокодилы»² дырявят закат:

праху – прах, а не праху – снаряд.

Зазевался – усни в темноте

на незримой для всех высоте.

12

На незримой для всех высоте

мы летим, словно миф, – в пустоте,

окликаем друг друга в бою:

может, свидимся как-то в раю?

Там и нам – всем погибшим подряд! –

Светит солнце – наш Джелалабад.

________________________

¹ Первая гидроэлектростанция в Афганистане, построенная советскими инженерами-мелиораторами вблизи Дарунты (ныне пригород Джелалабада).

² Ми-24 – транспортно-боевые вертолёты.

«Живу и защищаю то, что люблю»

«Живу и защищаю то, что люблю»

Литература / Литература / Писатель у диктофона

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Виктор Лихоносов

Виктору Лихоносову – 80!

Честно говоря, не верится: для меня он так и остался молодым человеком из повести «Элегия». Помните? «Поезд прибыл в Вышний Волочёк; отложив «Русский вестник», учитель вышел на перрон. Красновато светился вечер. На маленькой станции было тихо, чисто, свежо». Совсем другой ритм жизни, воплощённый в слове. Как тут не воскликнуть: какое счастье, что у нас есть Лихоносов!

Для всех почитателей творчества выдающегося русского прозаика – наш задушевный разговор.

– Виктор Иванович, вы всю жизнь провели в провинции. Не жалеете?

– После крушения страны всё кажется утратой, но если в прежнее время я о переезде в столицу ещё бы поразмышлял, посоветовался с родными, друзьями, то нынче отказался бы в один миг.

В Москву стремились на время. За неделю набирались впечатлений на большой срок. А ездили-то в году несколько раз. Появлялись любимые уголки, знакомились с писателями, художниками, артистами. Москва счищала с тебя мох, выравнивала трезвостью, удивляла смелостью в разговорах. Хотя в обиходе среди интеллигенции почаще, чем в глуши, пользовались цинизмом, т.н. «разумным эгоизмом».

В глубинке больше возможностей созерцать, не торопиться, жить «по-деревенски». В Москве всё далеко, кругом тесно и шумно, не пишется даже в блокнот. Но зато, повторяю, встречи и неожиданные открытия! А в провинции мне достались тоскливость и частенько… дождливая скука.

– С кем свела столица?