Германия глазами иммигрантки - Татьяна Владимировна Окоменюк Страница 15

33% нелегалов – пенсионеры, приезжие и безработные. Немало и тех, кто из-за слишком низкой зарплаты вынужден совмещать легальную и нелегальную трудовую деятельность. В ходе анонимного социологического опроса многие немцы заявили, что их ничуть не смущает незаконное трудоустройство людей и как следствие, расширение «теневого» рынка труда и снижение эффективности производства.

На основании социологических опросов, специалисты подсчитали количество часов, отработанных жителями Германии «по-черному» и оценили доходы от нелегального труда в 158 миллиардов евро. В численном выражении это соответствует почти трем миллионам полноценных рабочих мест, из которых одну треть можно было бы без проблем легализовать. Но увы…

Эксперты просто уверены, что в ближайшие годы число нелегальных работников в Германии заметно возрастет. Причин тому – вагон и маленькая тележка. Основной, конечно, является нынешний экономический кризис, наплыв беженцев, сокращение объемов работ в сверхурочное время, перевод руководством многих компаний своих сотрудников на неполный рабочий день, что существенно сократило доходы жителей Германии; медленные темпы экономического роста и непомерно высокие налоги.

Кроме того, официально неработающие женщины не решаются заявлять в налоговую службу о подработке на стороне из страха потерять бесплатное семейное медицинское страхование, об отмене которого в последнее время все чаще поговаривают эксперты.

Кое-какие меры по борьбе с ситуациями, провоцирующими «теневую экономику», правительство Германии все же приняло. Например, разрешило списывать с налогов суммы, потраченные на оплату труда ремесленников на дому. На значительные налоговые послабления могут рассчитывать и те, кто нанимает няню, садовника или шофера. Но в глобальном плане подвижек нет. Есть лишь взывания к совести нелегалов, которые и сами взывающие всерьез не воспринимают. В специальном отчете Федеральной счетной палаты прямо сказано: «Законодатель не может не признать, что нелегальный труд в Германии по-прежнему не утратил своей привлекательности». А Институт немецкой экономики вообще констатирует, что разрастание рынка нелегального труда имеет и позитивный аспект: поскольку люди не платят налогов, у них появляется больше денег, две третьих из которых вливаются обратно в официальный денежный кругооборот страны, что дополнительно стимулирует потребительский спрос. К тому же, создание ценностей на черном рынке ведет и к росту внутреннего валового продукта.

В сложившейся экономической ситуации запретами и штрафами проблему решить невозможно. Нужна разумная программа по оздоровлению народного хозяйства. Незаконную занятость на дому в большинстве случаев можно было бы легализовать. По мнению специалистов, это может привести к созданию полноценных рабочих мест, по меньшей мере, для трехсот тысяч человек. Ощутимое подспорье в борьбе с «теневой экономикой» эксперты видят и в создании посреднической интернет-платформы, помогающей в поисках работников на дому.

Сотрудник Рейн-Вестфальского института экономических исследований Роланд Дёрн считает, что худшие времена для рынка труда Германии еще впереди. От кризиса на рынке труда в Германии особенно сильно пострадают высококвалифицированные кадры. За последние годы уровень безработицы среди них вырос на 25 процентов. Если верить неутешительным прогнозам экономистов, лицам с высшим образованием в ФРГ все больше угрожает обнищание. Так число получателей социальной помощи среди данной категории лиц на конец 2020-го года увеличилось на 14 процентов по сравнению с концом 2010-го года. В то же время среди лиц с неполным средним образованием число зависимых от социальных пособий за тот же период выросло только на 1,4 процента, а среди бросивших школу – на 1,6 процента, сообщает агентство AFP.

В любом случае, работать «по-черному» все же лучше, чем не работать вообще. Труд, по словам Вольтера, избавляет человека сразу от трех зол: бедности, пороков и скуки. Я бы сюда добавила и четвертое – болезни.

По данным Федерального агентства по труду, каждый третий безработный страдает различными хроническими заболеваниями. И чем дольше люди находятся в состоянии вынужденной безработицы, тем выше среди них процент нездоровых. У безработных болезни протекают дольше и тяжелее. Чаще всего они страдают от нарушения работы опорно-двигательной системы и психических заболеваний, а это существенно снижает их шансы вновь быть задействованными на рынке труда.

Все понимают, что нелегальная работа ведет к тому, что от госбюджета и социальных касс утаиваются миллиардные суммы, но своя рубашка зачастую оказывается ближе к телу. Например, уход за больным на дому невероятно дорог. Круглосуточный, к примеру, обходится в десять тысяч евро, если работу выполняет квалифицированный и опытный персонал. Три непродолжительных визита санитара в день обходятся в 1800 евро в месяц. Потянет подобную сумму среднестатистическая семья? Никогда в жизни! Вот люди и останавливают свой выбор на сиделке из Польши или Латвии.

Государство вроде бы не догадывается об элементарном выходе из положения. Вместо того, чтоб на поиски «черных» денег бросать высокооплачиваемый сыскной аппарат (он сейчас увеличен до трех тысяч человек) различных «амтов», достаточно «устаканить» налоги в разумных пределах. Работать «по белому» станет выгодно. В результате, самоликвидируются и черный рынок труда и система, воспитывающая паразитов.

Профессия – попрошайка

Во многих странах попрошайничество считается противозаконным деянием. В Малайзии побирающихся садят в тюрьму. В Китае c них взимают штраф. В Арабских Эмиратах любого, сделавшего попытку попрошайничать, выставляют из страны в 24 часа. У нас же, в Германии, стоять с протянутой рукой можно сколько угодно. Никаких специальных разрешений для этого не требуется. Главное, не попасться на противоправных действиях и не утомлять прохожих наглым приставанием.

Этих людей мы видим ежедневно. Они сидят на тротуаре, иногда с собаками, и бубнят набившую оскомину мантру: «Подайте мелкую денежку!». Среди них практически нет слепых, инвалидов, стариков. Зато немало асоциальной молодежи, страдающей алкоголизмом или наркоманией.

В России в работе нищего главным является создание художественного образа, где каждый сам себе актер, режиссер, гример и художник по костюмам. Каких только персонажей там не насмотришься на вокзальных и базарных площадях – и «женщина с ребенком» (на жаргоне Мадонна), и молодой инвалид с костылями, и «интеллигентная старушка», и ребенок в инвалидной коляске с табличкой «Помогите собрать деньги на операцию», и беженцы- погорельцы. От того, насколько сильно облик побирающихся вызывает жалость, зависит и сумма их ежедневного заработка, доходящая у особо талантливых до тысячи рублей.

В Германии все не так. Попрошайку с ребенком на руках здесь не встретишь – привлечение детей к подобному бизнесу строго наказуемо. Если в России на одного побирушку приходится 2—3 контролера, то здешние нищие работают исключительно на себя.

Антураж на пожертвованиях не отражается. Просящий подаяние нередко одет не хуже тех, к милости кого он взывает. Более того, находясь «при исполнении», он может весело беседовать с кем-то по мобильнику, слушать через наушники музыку, читать книжку или газету, пить кофе из пластикового стаканчика, перекусывать гамбургером. И при этом прохожие не перестают бросать в его «подвалку» мелочь, за которую он благодарит их легким кивком головы.

Немецкие попрошайки разительно отличаются от российских. Они не навязчивы, хорошо понимают слово «нет». Цирковых трюков (изображение эпилептического припадка, расчесывание «кровоточащих язв», исполнение длинных молитв и взываний к милосердию, рыданий и завываний из серии «Мы люди не местные», как правило, не практикуют.

Унижения здесь не в моде, но это вовсе не означает, что у немецких побирушек отсутствует творческая фантазия. Особой одаренностью отличаются наши земляки. Любо-дорого понаблюдать за их «работой». Готовя этот материал, я провела вместе с ними несколько «рабочих» дней, пообещав не указывать названия города, где они промышляют – одни стесняются быть узнанными родственниками и знакомыми. Другие не хотят выдавать «рыбные места». Вдруг наши читатели, ознакомившись с материалом, схватят старый половичок с кроличьей шапкой-подвалкой и, репетируя текст: «Дай мне 1 евро!» сломя голову рванут в конкуренты.

Вальдемару 54 года, бывший омич. Говорит, что получает социал, на который наесться, в принципе, можно, но напиться – никак. Проживает в небольшом городке, откуда приезжает на велосипеде «на охоту» в город Х. Просить в своем городке стесняется. Там живет его бывшая жена, сын и теща, которую он боится больше, чем своего социального «консультанта», встреча с которым сулила бы Вальдемару прекращение милостыни социального ведомства. Попрошайкой он себя не считает. Представляется